Правила больших мальчиков

Урбан Марк

В развитии сил, предназначенных для добывания разведданных, можно выделить несколько эта­пов. Хотя САС прибыла в Южный Арма в начале 1976 года, по-настоящему она начала действо­вать как передовой отряд разведки только в конце 1977 - начале 1978 годов. В этот период эскад­рон САС начал действовать по всей Северной Ирландии, и был открыт первый центр по объеди­нению разведывательных и тайных операций - Группа по постановке задач и координации в Каслри. В период с 1976 по 1978 год САС провела большое количество операций, убив семерых бойцов ИРА. По иронии судьбы, Южный Арма, район, где впервые была задействована САС, ока­зался наименее подходящим для операций полка, потому что республиканское сообщество там всегда добивалось большего успеха,

чем другие сообщества, в предотвращении распростране­ния информации.

По мере того как развивались тактика и процедуры работы с разведданными из агентурных ис­точников, операции САС менялись и становились более амбициозными. Несколько ранних инци­дентов были связаны со столкновениями у тайников с оружием: это были места, где у солдат бы­ла разумная уверенность в том, что кто-нибудь может появиться, если они будут ждать достаточ­но долго. В течение 80-х годов такие операции стали более редкими; вместо этого САС стре­милась ловить республиканских террористов на месте нападения на сотрудников сил безопасно­сти или объекты.

Засады были прекращены после декабря 1978 года. Последовали пять лет, в течение которых САС никого не убивала. Этот период интересен не в последнюю очередь потому, что он опровер­гает идею о том, что смертельные столкновения между членами ИРА и спецназом неизбежны. В какой-то степени это было вызвано желанием КПО взять на себя более авантюрную сторону тайных операций.

Есть несколько причин предполагать, что убийство шести человек в конце 1982 года членами од­ного из штабных подразделений мобильной поддержки КПО, возможно, было скорее отклонени­ем от нормы, чем санкционированным на самом высоком уровне возвращением к политике засад с использованием КПО, а не армейского спецназа. Самое главное, что специальные подразделе­ния КПО провели немало операций за два года, предшествовавших этим инцидентам, и они при­вели их лицом к лицу с террористами, не приведя к перестрелкам. Одним из примеров является арест команды, которая планировала взорвать группу КПО в Белфасте в июле 1982 года.

Инциденты с штабным подразделением мобильной поддержки привели к прямому политическо­му давлению на КПО с целью заставить его отказаться от любых агрессивных операций спецна­за. Но они также привели к серии заговоров на различных уровнях полиции, направленных на защиту ее сотрудников от судебного преследования и критики со стороны расследования Стал­кера. Наследие недоверия, которое эти события оставили между Стормонтом и Ноком, означало, что снижение роли САС в Ольстере было остановлено. Перестрелка в Арме стала катастрофой для тех высокопоставленных лиц в Стормонте и сил безопасности, которые верили, что полиция может вытеснить САС.

С декабря 1983 года засад САС стало больше, и появилась практика периодических «исполни­тельных действий», основанных на разведданных информаторов. Эти операции были значитель­но более сложными, чем те, которые проводились САС в более ранний период ее существования. Искусство «чистого убийства», по словам опрошенных людей, заключалось в том, чтобы устра­нять представителей оппозиции так ловко, в идеале, поймав их вооруженными и на пути к со­вершению нападения, что даже убежденные республиканцы почувствовали бы, что им не на что жаловаться.

Я не верю, что операции спецназа были возобновлены в результате недвусмысленного приказа политиков. Скорее, мое исследование предполагает, что ключевую роль в пропаганде засад игра­ют офицеры полиции и армии среднего звена, такие как региональный руководитель Cпециаль­ного отдела или командир группы разведки и безопасности. Отношение тех, кто нахо­дится на вершине КПО и армии в Северной Ирландии, очевидно, важно, но в описанных мне случаях это отношение было скорее выражением согласия, чем инициированием волны засад. Такие офицеры, как генерал-лейтенант Ричард Лоусон, командующий сухопутными войсками с 1979 по 1982 год, или генерал-майор Джеймс Гловер, командующий войсками

в Северной Ир­ландии с 1979 по 1980 год, были явно против агрессивного использования армейского спецназа. Некоторые из их преемников просто решили не накладывать вето на предложения о проведении таких операций, сделанные более младшими офицерами.

Некоторые инциденты с участием спецназа в период с 1983 по 1987 год не были инициированы армией. Стрельба в Данлое в 1984 году была начата ИРА. Убийство трех бойцов ИРА в Страбей­не в 1985 году, инцидент, вызвавший значительный интерес средств массовой информации, ве­роятно, начинался как миссия наблюдения, а не как засада, хотя именно в это все и преврати­лось.

В других случаях – Коалисленде в 1983 году, Тамнаморе и больнице Гранша в 1984 году, расстреле Шеймуса Макэлвейна в 1986 году и, что наиболее известно, инциденте в Лохголле в 1987 году – доказательства указывают на то, что солдаты с самого начала намеревались устроить засаду. Опрошенные прямо сказали мне, что так оно и было.

Когда я начинал это исследование, я был открыт для идеи о том, что нападение из засады на ИРА может помочь снизить уровень террористического насилия. Однако все мои исследования убе­ждают меня в том, что это не так и что, напротив, такие операции сопряжены со значительными человеческими и моральными издержками.

Чего же тогда достигли эти убийства? На самом простом уровне они заставили многих сотруд­ников сил безопасности почувствовать себя лучше. Большинство солдат, служивших в Северной Ирландии, или полицейских, которые там живут, готовы признать, что испытывают удовлетворе­ние от того, что террористы получают «по заслугам».

Сторонники засад утверждают, что они являются одним из немногих способов сдерживания тер­рористов. Сама ИРА признает, что уровень скрытого наблюдения удерживает их от совершения еще больших нападений. Им менее комфортно признавать, что присутствие такого количества ин­форматоров в их рядах имеет аналогичный эффект. Однако совершенно другое дело предпола­гать, что страх смерти, а не тюремного заключения, снизил уровень терроризма.

Очевидно, что ни одна из сторон в споре не может убедительно доказать, был бы уровень терро­ризма в определенное время выше без использования засад. В чем мы можем быть уверены, так это в том, что в начале 80–х годов, в период, когда САС не убивала террористическое насилие было на самом низком уровне с 1969 года. Для этого было много причин, в частности, решение республиканского движения отвлечь ресурсы от боевых действий на низовую политическую дея­тельность Шинн Фейн. Утверждения о том, что времена были более мирными, потому что такие операции прекратились, не могут быть доказаны, но опыт 1979-1980 годов, когда ни один член ИРА не был убит САС и только двое - силами безопасности в целом, доказывает, что засады могут быть прекращены без какого-либо заметного ухудшения ситуации в области безопасности.

Среди некоторых сотрудников сил безопасности бытует мнение, что случайные засады необхо­димы, поскольку многих членов ИРА не остановят тюремные сроки. Они оспаривают статистику Управления Северной Ирландии, которая указывает на то, что число повторных приговоров за террористические преступления намного ниже, чем за общеуголовные преступления. Большинство из тех, кто был убит САС за последние годы, не были людьми, которых не смогло удержать пребывание в тюрьме. Из двадцати боевиков ИРА, убитых САС и 14-й ротой в период с 1983 по 1987 год, только шестеро ранее были осуждены за террористические преступления. В 1978 году бригадир Гловер в своем докладе о тенденциях терроризма сказал, что члены подраз­делений ИРА обычно имели десятилетний опыт террористической деятельности. Успех сил без­опасности в их устранении означал, что к 1980-м годам «временные» зависел от менее опытных добровольцев. Средний возраст тех, кто был убит САС в период с 1983 по 1987 год, составлял двадцать три года, в то время как пятеро были подростками.