Правила игры (фрагмент)

Аренев Владимир Константинович

Старик велел нам рассаживаться по креслам, а сам подошел и устроился на троне, расслабленно возложив обе руки на широкие ровные подлокотники.

Мое место оказалось между Карной и молодым журналистом. Тот посмотрел на меня и подмигнул, словно намекая на что-то, ведомое только нам двоим. Я презрительно посмотрел на него и отвернулся к центру комнаты, сосредоточив все внимание на повествователе.

– Господа, - проговорил старик ровным негромким голосом, обводя нас спокойным взором.
– Настала пора заняться тем, ради чего мы здесь собрались. Вынужден предупредить вас о том, что история ущелья изобилует довольно мрачными сценами. Именно поэтому мы установили для туристов возрастной ценз, и поэтому же я настоятельно

прошу вас: если кто-то почувствует, что ему становится все тяжелее внимать мне, не стесняться и сказать об этом. Я надеюсь на ваше благоразумие, господа.

Итак, если нету возражений, начнем.

И н т е р е с н о , н а ч т о э т о п о х о ж е ...

ПОВЕСТВОВАНИЕ ПЕРВОЕ

П о х о ж е , м н е с у ж д е н о у м е р е т ь н е о т в р а ж е с к о й с т р е л ы и д а ж е н е о т я д а з а в и с т н и к а - о т р а в и т е л я . М е н я у б ь е т с к у к а .

Талигхи лл, наследный принц Ашэдгуна, покачал головой, словно не веря самому себе. Эта проклятая жара вкупе с ничегонеделаньем довели его до немыслимого: сегодня Талигхилл сорвал свое раздражение на Дома бе. Управитель загородного имения молча выслушал резкие слова и, поклонившись, ушел, - но на душе у принца остался едкий осадок. Он н и к о г д а не говорил такого Домабу, и прежде всего потому, что управитель менее других заслуживал подобные слова. Э т о в с е ж а р а .

Принц потер виски и дернул себя за длинный тонкий ус - не полегчало.

Талигхилл вышел из беседки, которая ничуть не спасала от тошнотворной жары, и направился к центру парка. Ярко-голубые и черные камешки, выстилавшие дорожку, тихо похрустывали под его остроконечными туфлями. Принц мельком отметил то, что листья на многих кустах и деревьях пожелтели, а розы уже роняют высохшие лепестки, хотя зацвели совсем недавно. Садовники не успевали выметать эти ломкие пластинки, и они шуршали в раскаленном воздухе, поднимаясь, когда их задевал легкий ветерок, и оседая в листве.

Считалось, пруд в парке был всегда. Он неизменно оставался сердцем усадьбы, тем центром, от которого все исходит. Более постоянную вещь Талигхиллу трудно было представить.

Теперь пруд высох почти наполовину, и флегматичные карпы, обитавшие в нем, все чаще разрезали блестящую поверхность спинными плавниками. Ивы тянулись к воде каждым листочком, но не дотягивались, и только роняли их; листва скапливалась у берегов, сбиваясь в бесформенные комки. От пруда поднимался тяжелый запах застоявшейся воды и гнили.

Принц спустился к самому берегу, оставляя за собой неглубокие вмятины в пока еще влажной почве. Он присел на корточки у воды и посмотрел в свое отражение, едва подрагивающее на слабой ряби. Рослый тридцатилетний мужчина с широко расставленными голубыми глазами, в которых застыла скука. Черные волнистые волосы коротко острижены впереди, а сзади собраны в пышный длинный хвост, перевязанный узкой полоской золотистой ткани. Ястребиный нос над тонкими губами, под ними - острый подбородок, к которому тянутся обвисшие - ж а р а !
– усы. На груди распахнут вышитый халат, перехваченный поясом с бахромчатыми концами; натянулись на коленях белые шелковые штаны, на правой штанине уже откуда-то взялось черное пятнышко. В о т т а к и е м ы , н а с л е д н ы е п р и н ц ы . П р и г л я д и ш ь с я - и н и ч е г о о с о б е н н о г о .

Талигхилл зевнул и в сотый раз за сегодня подумал о том, что было бы неплохо чем-нибудь заняться. Но чем?! Читать древние свитки? Наслаждаться очередной резиново-послушной наложницей? Ублажать чрево? Или - отправиться по такой жаре на прогулку? скажем, в горный охотничий домик?

Последняя идея показалась ему не такой уж неудачной. Вот только на сей раз он не поедет в горы, нет. Сегодня есть дело поважнее. Нужно же извиниться перед Домабом? Нужно. Но принцу казалось, что извинений будет недостаточно и к ним было

бы неплохо присовокупить какой-нибудь подарок. Он не представлял себе, что именно, но для того и существует рынок в столице (куда, кстати, от усадьбы не так уж долго добираться). Значит, решено.

В о т т о л ь к о н а к о н е е х а т ь н е о х о т а . Л у ч ш е у ж в п а л а н к и н е , в с е р а в н о в е д ь о т т е л о х р а н и т е л е й н и к у д а н е д е т ь с я . Если из дворца Талигхиллу иногда удавалось выбираться незамеченным своими охранниками (или он думал, что выбрался незамеченным, чего, в принципе, было вполне достаточно), то с усадьбой этот фокус не пройдет.

Он поднялся, бросил последний взгляд на мелеющий пруд и направился к дому, попутно размышляя о том, не переодеться ли. Д а н у , н а в е р н о е , н е с т о и т , п я т н ы ш к о н е н а с т о л ь к о з а м е т н о . И т а к у ж е п о ч т и п о л д е н ь , у с п е т ь б ы в е р н у т ь с я д о в е ч е р а . М о ж н о , к о н е ч н о , о с т а т ь с я н а н о ч ь в с т о л и ц е , н о к а к - т о н е х о ч е т с я . О т е ц с о б и р а е т с я с д и п л о м а т и ч е с к о й м и с с и е й в Х у м и н д а р , - т а м н е д а в н о п о м е н я л а с ь в л а с т ь , - и д в о р е ц н а н е с к о л ь к о б л и ж а й ш и х д н е й п р е в р а т и л с я в о в з б е с и в ш и й с я к о т е л о к с с у п о м . Д а и п а р и т т а м б о л ь ш е , ч е м з д е с ь ; в о о б щ е н е д в о р е ц а п л о т н о з а с е л е н н а я п у с т ы н я .

Принц энергичной походкой пересек парк и вошел в дом. Заметив его ищущий взгляд, откуда-то явился слуга и с поклоном замер перед Талигхиллом, терпеливо дожидаясь приказаний.

– Скажи, чтобы готовили паланкин. Я отправляюсь в город, - слуга смиренно кивнул и скрылся.

Талигхилл вышел на просторную веранду, опустился в кресло из туньского бамбука и расслабленно вытянул перед собой ноги. Здесь было чуть прохладнее, чем в парке, - наверное, за счет козырька крыши, далеко выдающегося вперед. Тени фигурных львов и птиц, пришпиленных на самом краю козырька, лежали в полузасохшем цветнике, вытянутые и помертвевшие. Принц наклонился, взял со столика бокал с соком, отхлебнул. Теплая и невыносимо сладкая жидкость проскользнула в горло, ничуть не утоляя жажды. К о г д а ж е э т о з а к о н ч и т с я ? Э т а п р о к л я т а я ж а р а . Е с л и б ы о т е ц н е у е з ж а л в Х у м и н д а р , я б ы м о г с а м о т п р а в и т ь с я к у д а н и б у д ь н а с е в е р , а т а к в ы н у ж д е н с и д н е м с и д е т ь в Г а р д г э н е - т о л ь к о п о т о м у , ч т о з д е с ь н е о б х о д и м о п р и с у т с т в и е к о г о - н и б у д ь и з П р е с в е т л ы х .

На веранду неслышно вошел Джерги л, один из личных телохранителей принца.

– Паланкин готов, Пресветлый, - сообщил он, бесстрастно глядя перед собой. По широкому лицу телохранителя струйками стекал пот - видимо, Джергил тоже страдал от жары. Наверное, даже сильнее, чем принц, ведь телохранитель был значительно крупнее и массивнее Талигхилла.

– Отлично, - сказал Пресветлый, вставая с кресла.

Он подошел к цветнику и вылил в него остатки сока, отстраненно наблюдая за тем, как густые желтые струйки впитываются в потресканную землю. Позади еле слышно сглотнул Джергил.

– Пойдем, нам предстоит долгий путь, - Талигхилл направился к застывшим у веранды носильщикам. Те безмолвно встали на одно колено, опуская паланкин так, чтобы пресветлый мог в него забраться. Принц разместил свое вялое тело на подушках, опустил занавеску и скомандовал:

– В Гардгэн. Да поскорее.

Паланкин мягко закачался, когда носильщики развернулись и легким пружинистым шагом направились к выходу из усадьбы. Некоторое время принц думал о том, что же подарить Домабу, но так ничего конкретного и не выбрал. Плавные покачивания убаюкали Талигхилла, и он уснул...