Правила качка

Ней Сара

Я чувствую себя такой эгоисткой, позволяя ему делать всю эту работу.

Здесь темно, поэтому я не вижу его головы, но чувствую ее — небрежная шевелюра щекочет мою кожу, а его борода щекочет внутреннюю поверхность моих бедер.

Усы и губы посеяли хаос на моем клиторе.

Вся моя нижняя половина будет иметь эквивалент ожога ковра, я просто знаю это… Но это будет стоить того.

Я хватаюсь за его плечи, когда его локти упираются в мои колени, удерживая меня открытой.

— Ты такая мокрая, — бормочет он. — Такая вкусная,

я буду чувствовать твой запах еще несколько дней.

Ммм... спасибо?

Я стараюсь не думать о том, как я могу пахнуть там внизу. Я имею в виду, что сегодня я приняла душ, так что об этой части уже позаботились, верно? Но вчера вечером я съела на ужин сэндвич с рыбой, и, о боже, о чем я вообще думаю?

Перестань думать и наслаждайся этим, Тэдди!

Кто знает, когда в следующий раз у тебя будет такой же шанс, как сейчас. Марайя, Кэмерон и Тесса всегда жалуются на то, что никто из тех, с кем они встречаются, не хотят делать куни, и вот я здесь, с раздвинутыми ногами, пока Кип отправляет меня.…

В рай.

Он стонет, и эти звуки? Первобытные, как будто мы на самом деле занимаемся сексом, а он не просто удовлетворяет меня.

Орально.

Между моих ног голова парня, и мне так замечательно, так приятно, так хорошо...

Я едва могу произнести хоть одно связное слово. Я даже не могу утруждать себя стонами, моя голова бьется о подушку, кулаки сжаты в его густых волосах. Стискивают одеяла. Сжимают подушку под моей головой.

Кип надавливает языком, проникая глубже. Скользит. Лижет. Сосет. И, клянусь, у меня дрожат ноги.

— Ну же, детка. Кончай, — напевает он в промежуток между моими ногами, волосы на его лице делают сумасшедшие вещи с нервами в моем теле, мягкие, но грубые пряди сводят меня с ума.

Господи, а как я узнаю, кончу я или нет? Я никогда этого не делала, как же я могу знать?

Да, да, именно так!

Вот это место.

Продолжай делать эту штуку, это... это прямо там…

Все внутри меня сжимается и сжимается, пульсирует, словно в раю, и:

— О боже, Кип, не останавливайся, не останавливайся, что бы это ни было.

Его голос бессвязный, его лицо — я представляю, — целиком, полностью похоронено... в моей... в…

Когда спазмы сотрясают нижнюю половину моего тела, я пытаюсь отстраниться, вытолкнуть его голову наружу, но он удерживает меня, продолжая высасывать из меня жизнь оргазмом.

Святое дерьмо, Святая Мать всего святого.

Я благодарна за темноту, уверенная, что мой рот широко открыт, когда моя голова резко откидывается назад, а спина выгибается дугой.

Затем, с несколькими небрежными облизываниями моего чувствительного бугорка и громким поцелуем в середину, Кип отпускает мое тело.

И я парю.

***

— Тебе вовсе не обязательно обнимать меня сейчас. Все нормально.

Его тело вклинивается

позади меня, как только он заползает обратно в постель после мытья, прижимаясь к моему безжизненному телу, обволакивая меня. Жаркое, теплое. Огромное.

Член Кипа все еще тверд, прижатый к вершине моих бедер, но он не сделал никаких попыток, чтобы исправить это, вместо этого просто позволил ему буквально ткнуться мне в задницу.

— Может быть, я хочу.

Его борода щекочет лопатки между моими плечами, и я вздрагиваю.

— Кроме того, — продолжает он, — иначе ты замерзнешь.

— Мне вовсе не холодно. — Только не после того маленького шоу, которое он устроил для меня. Со мной.

— Пока нет, но ты вся дрожишь.

— Кип, это не потому, что мне холодно.

— О. — Он смеется мне в спину, прижимаясь губами и усами к изгибу моего плеча.

Что, черт возьми, происходит? Он такой ласковый и милый, и мы с ним обнимаемся, и теперь я совсем запуталась. Как мы попали в это место?

Я думала, он ненавидит все это дерьмо.

Думала, что он не хочет, чтобы кто-то привязывался к нему, и если это так, то делать подобное со мной — ужасный способ держать меня на расстоянии.

— Прости, — шепчу я в темноту, в стену передо мной.

— Почему ты извиняешься? — Его рука движется, чтобы погладить мое бедро.

— Это была такая плохая идея.

— Нет, вообще-то, это была действительно хорошая идея. — Его тяжелая рука обнимает мою талию, ладонь обхватывает мою обнаженную грудь. Большим пальцем он проводит по моему соску.

— Утром ты об этом пожалеешь.

— Обещаю тебе, Тэдди, я не пожалею.

Почему-то я ему не верю.

— Но что, если ты захочешь делать это все время, и это моя вина, что ты нарушил свой обет безбрачия?

Кип делает паузу, прежде чем заговорить:

— Я не давал обета безбрачия. Я просто не хочу встречаться или трахаться со злобными, жадными суч… э-э, девушками. Думаю, что моя добродетель с тобой в безопасности.

— Потому что я не подпадаю под эти категории?

— Ты определенно не попадаешь в эти категории. — Мои волосы зачесаны в сторону, и мои глаза закрываются, когда его борода касается моей кожи, когда он кладет свой подбородок. — Моя сестра тоже так считает.

Что? Он рассказал обо мне своей сестре?

— Ты рассказала обо мне своей сестре?

— Я все рассказываю своей сестре.

Он рассказал обо мне своей сестре?

— И что же ты ей сказал?

Кип зевает.

— Только то, что ты приходила сюда. Она очень опекающая, так что... — Его голос устало замолкает.

Как же я буду спать с его горячим дыханием на моей спине? С его членом у моей задницы? С его широкой грудью, нагревающей мое тело, как чертова печь?

Я никогда не спала в одной постели с парнем, никогда еще он не прикасался ко мне так, как сейчас. Все это кричит: «Уют! Одомашнивание! Совместная жизнь!»