Правильное решение
Шрифт:
– Понимания, Скайуокер. Понимания того, что джедаи и их союзники толкают галактику к катастрофе. Грядет долгая и затяжная война - того же толка, что война клонов, но куда масштабнее. С Палпатином или без, но мы удержим большую часть Центральных миров, значительную часть Среднего Кольца и некоторые планеты Внешнего. Миры и сектора, что не признают нашу власть, будут до последней капли крови сражаться за независимость - сил им, увы хватит, - а как только мы где-нибудь дадим слабину, немедленно нанесут удар и там, распространяя хаос, словно вирус. Эта война растянется на десятилетия - до тех пор, пока одна из сторон, слишком обескровленная,
Какое-то время Энакин не находился с ответом. Мысли путались, разбегались, и к тому же он до сих пор толком не отошел от видения. Возразить было нечего - мрачная картина, обрисованная Айсардом, не противоречила ни логике, ни видениям. Если еще утром у Энакина оставалась какая-то надежда на иной исход, то в течение дня она стремительно таяла, пока не пропала окончательно: к гражданской войне готовились флот и армия - их странные, не имеющие никакого смысла с точки зрения борьбы с КНС маневры не могли иметь иного объяснения; к ней готовился Орден, Сенат, войска ССБ и Департамента юстиции...
– Складно излагаете, директор. Вот только что вам нужно от меня? Как, по-вашему, я смогу что-то изменить?
Энакин знал, что не должен был этого спрашивать. Спросить - значит, сделать первый шаг к согласию. Но, хатт побери, он действительно был готов... нет, не предать Орден. Эта мысль все еще казалась противоестественной, вызывающей отторжение. Но не выслушать, что предлагает враг - уже не мог. Хотя бы для того, чтобы знать, между какими огнями мечется.
– Думаю, вы понимаете. Остановить войну может лишь возвращение законного правителя. Одно дело - признать над собой власть военной хунты, и совсем иное - сохранить верность Республике. Разницу чувствуете?
Расценив напряженное молчание собеседника как знак согласия, Айсард продолжил:
– Возвращение Палпатина даст шанс обойтись малой кровью. Растянувшейся еще на пару лет локальной сепаратистской войной, не более. Беда в том, что джедаи не позволят ему выйти из заточения живым.
– Если Сенат...
– Энакин и сам не знал, зачем отрицает очевидное. Не выпустят. Такого врага нельзя оставлять в живых, нельзя снова допускать к власти - иначе он, почувствовав опасность, сотрет Орден в порошок.
"Но не велика ли цена за сохранение Ордена?"
Энакин уже не мог дать однозначного ответа. Может, и велика. Но предать его в обмен на призрачную надежду на мир?
Невозможно. Немыслимо. Омерзительно...
– Мнение Сената значит не больше, чем грязь у вас на сапогах. Для Ордена в том числе, если не в первую очередь. Арест канцлера, противоречащий всем мыслимым законам, это доказывает как нельзя лучше.
"... Правильно?"
– И вы хотите, чтобы я пошел против Ордена? Помог Палпатину выжить и вернуться к власти?
– Именно. Мне нужны от вас гарантии, что канцлер выйдет из Храма живым. Я же взамен гарантирую вашей прекрасной супруге жизнь - на свободе и в добром здравии.
На какой-то миг мир потонул во вспышке ярости. Энакин и сам не заметил, как вскочил с места, как по телу огненным потоком заструилась Сила, дрожа и пульсируя, готовая обрушиться на человека, посмевшего...
– Если вы хоть пальцем тронете Падме, я убью вас, - голос Энакина был удивительно тих. Холоден и равнодушен -
– Я не угрожаю вам, директор, я обещаю. И плевать мне, что будет со мной, с галактикой... убьете ее - мне нечего будет больше терять.
Позже Энакин вспомнит улыбку, которой ответил ему Арманд Айсард. Вспомнит торжество, пробившееся сквозь лед голубых глаз. Будет корить себя за то, что так открылся перед человеком, для которого чужие чувства и привязанности - что крапленые карты для шулера, что первая кровь жертвы для хищника.
Но сейчас, в эту секунду, Энакин не задумывался об этом.
– Ваша жена - ребенок, влезший в опасную политическую игру, - произнес Айсард спокойно, глядя собеседнику прямо в глаза.
– Без своих товарищей по Делегации она не представляет угрозы. Сделаете, что я прошу - и я обеспечу ей неприкосновенность. Ее не коснутся никакие обвинения, ее связь с предателями будет прощена и забыта. Тех, кто по каким-либо причинам пожелает причинить ей вред, постигнет незавидная участь. Но если вы откажетесь, у меня не будет причин брать на себя такие обязательства. Сделка простая и честная, Скайуокер, без двойного дна.
С языка так и рвался точный адрес, по которому Айсарду следовало бы обратиться со своими сделками. Хотелось сказать, что он не верит ни единому его слову. Хотелось сказать, что предателем он никогда не был и становиться не собирается. Хотелось...
– Как я могу вам верить? Где гарантии, что вы сдержите слово?
Айсард улыбнулся - искренне и добродушно:
– Вера, гарантии... это слова из более спокойных времен, Энакин. Советую вам начать мыслить категориями "выгодно - не выгодно". Вот тогда и решите, можно ли мне верить.
Он впервые за вечер взял в руки приборы. Посмотрев на Энакина, все еще стоявшего столбом, сказал совершенно буднично:
– Может, все-таки съедите что-нибудь? Бифштекс здесь изумительный.
* * *
Скайуокер от ужина ожидаемо отказался. Не прощаясь, зашагал прочь из зала - так размашисто, что полы черного плаща картинно взметнулись за его спиной. Мальчишка, что здесь еще сказать: эмоции - как открытая книга, написанная исключительно крупным шрифтом. Держать себя в руках даже не пытается, хотя следовало бы.
"Всегда бы так. Подарок судьбы ты, а не человек, Скайуокер..."
Арманд проводил молодого джедая взглядом, откинувшись на спинку стула и неспешно потягивая вино. Кисловатое, к слову.
"Врут бессовестно насчет выдержки, мерзавцы".
Поморщившись, он отставил бокал в сторону. Подумал было подозвать менеджера и объяснить тому, что нехорошо обманывать постоянных клиентов, но тут же эту идею отбросил. Ни к чему.
Молча расплатившись и даже по привычке оставив довольно щедрые чаевые (отчего дежурная улыбка официантки по широте сравнялась с оскалом нексу), Арманд направился к выходу. По пути он обменивался приветствиями с посетителями, на которых следовало обратить внимание; с теми из них, кому нелишним было напомнить, что внимание бывает особо пристальным, даже перебрасывался парой-тройкой фраз. Это нисколько не мешало ему то и дело мысленно возвращаться к разговору со Скайуокером, воссоздавая его в памяти до мельчайших деталей - от интонаций до ритма дыхания и движений глаз. Выводы напрашивались весьма обнадеживающие.