Правитель Аляски
Шрифт:
— По какому праву эта территория считается русской? — выкрикнул Ричард Эббетс.
— Она считается русской с тех пор, как король Каумуалии признал себя подданным Российской империи, ответил доктор Шеффер.
— У нас есть письмо к королю. — Ричард Эббетс вышел вперёд. В отсутствие Джона Янга он, судя по его поведению, взял на себя роль предводителя. — Вот письмо, ваше величество, — он протянул королю запечатанный конверт. — «О'Кейн» не покинет гавань, пока мы не получим ответ.
Дружно повернувшись, американцы пошли обратно к берегу.
Король пригласил доктора Шеффера
— Прочитайте.
В письме, подписанным Джоном Янгом, Натаном Уиншипом, Джоном Эббетсом и ещё несколькими американцами, говорилось, что король Каумуалии совершил большую ошибку, приняв российское подданство. Он не имел права делать это, являясь подданным короля Камеамеа. Только король Камеамеа может принять решение о признании протектората какой-либо иностранной державы над принадлежащими ему островами. Подписанный королём Каумуалии акт не имеет законной силы. Если король немедленно не аннулирует его и не объявит об этом всем жителям острова Кауаи, его ждут большие неприятности. Король Камеамеа уже извещён о бунтарском поведении своего подданного и готов к самым решительным действиям.
Прочитав вслух письмо, доктор молча взглянул на Каумуалии. Он не хотел высказывать своё мнение первым.
— Камеамеа опять грозит мне, — возмущённо сказал король. — Он думает, со мной можно обходиться, как с нашалившим мальчишкой? Он забыл, что я тоже король, как и он. Мой народ на Кауаи не подчиняется Камеамеа. Он подчиняется только мне.
— Вы будете отвечать им? — осторожно спросил доктор Шеффер, сделав ударение на первом слове.
— Ответьте сами от моего имени, — прикрыл глаза Каумуалии. — Напишите, что король Каумуалии своих друзей не предаёт и своих решений не меняет.
Доктор Шеффер с чувством пожал ему руку и заверил:
— Это будет ответ, достойный великого короля Каумуалии.
Не откладывая столь важное дело, доктор Шеффер немедленно написал короткий ответ американским визитёрам. Он не отказал себе в удовольствии закончить письмо припиской от себя лично: «Если вы немедленно не покинете гавань, я не ручаюсь за безопасность вашего корабля», заключив её полным титулом и не забыв прибавить к фамилии льстящее его самолюбию словечко «фон». Он хотел поручить доставить ответное письмо на «О'Кейн» Тимофею Тараканову, но того найти не смогли, и к американцам был отправлен с охранниками Фёдор Лещинский.
Вечером к королю Каумуалии явился капитан «Лидии» Генри Гайзелар и заявил, что по моральным соображениям разрывает свой контракт с королём. Гайзелар покинул Кауаи на борту ушедшего утром следующего дня «О'Кейна».
— Теперь-то вы видите, ваше величество, что мы приняли правильное решение, поторопившись со строительством форта, — прокомментировал весь этот инцидент доктор Шеффер.
Король не сомневался. Он и сам понимал, что обстановка обостряется.
Когда на тебя нежданно сваливается несчастье, последующий, даже небольшой, успех способен несколько сгладить горечь утраты. Очевидная победа в первой стычке с американцами здесь, на Кауаи, воодушевила доктора Шеффера. Вот так, хоть отчасти, он всё же отомстил им за потерю
На волне этого успеха доктор Шеффер поторопился закрепить права компании на долину Ханалеи. Там тоже надо создать русское поселение, разбить плантации, позаботиться об их защите.
Некоторые подробности доктор решил обсудить с королём Каумуалии.
— Вы видите, ваше величество, — говорил он, — что американцы заодно с Камеамеа. Они готовы помочь ему своими кораблями. Мы можем теперь ждать нападения с любой стороны — с юга или с севера.
Здесь, на юге, мы укрепляемся. Но нам надо подумать об обороне и с северной стороны острова — в долине Ханалеи, которую, как мы договорились, вы уступаете русской компании. Я думаю, вы не будете возражать, если я срочно займусь строительством форта в Ханалеи?
— Как же я могу возражать против этого! — энергично сказал король.
К следующему вопросу доктор подступил очень осторожно, понимая всю его деликатность.
— У нас, у русских, — задушевно сказал он, — принято давать имена местам, которые накрепко связаны с делами той или иной личности. Вот, скажем, Баранов, главный правитель американских колоний России. Вы слышали, сколько сил положил он на то, чтобы отбить у местных племён остров Ситху и превратить его в центр деятельности компании?
— Конечно, — ответил король. — Капитан первого русского корабля, посетившего Кауаи, говорил мне, что должен оказать помощь русским в их борьбе за потерянный остров.
— Вы имеете в виду капитана Лисянского? — радостно подхватил доктор Шеффер. — После того как он помог Баранову вернуть остров русским, Лисянский сам переименовал Ситху в остров Баранова в честь заслуг этого выдающегося человека перед Российской империей. Я намерен сделать для Кауаи не меньше, чем Баранов сделал для процветания острова Ситхи. Как вы считаете, будет ли правильно, если долина Ханалеи отныне будет связана с именем Шеффера?
Король Каумуалии уставился на него непонимающими глазами, и тогда доктор Шеффер выразился более определённо:
— Будет ли правильно, ваше величество, если отныне мы будем называть долину Ханалеи долиной Шеффера?
Каумуалии почесал затылок и сплюнул. В конце концов у европейцев свои обычаи. Они дают местным жителям свои имена, которые звучат для них более привычно. Если же доктору хочется назвать своим именем долину, которая уже принадлежит русским, то это его право, решил после некоторого раздумья король. Стоило ли усложнять жизнь спорами по такому мелкому вопросу?
— Пусть будет, доктор, так, как вы хотите.
— Ваше слово для меня закон, — чётко, по-военному, сказал доктор Шеффер. — И я могу рассчитывать на людей, которые проживают в этой долине?
— Если вы хозяин долины, вы будете хозяином всех живущих там людей, — ответил король.
— Чтобы не возникло никаких недоразумений, я бы хотел, ваше величество, чтобы кто-то из вождей объявил о вашей воле жителям долины Ханалеи.
— Им будет объявлено об этом одним из моих вождей, — пообещал король.