Правитель Пустоты. Цветок пустыни
Шрифт:
— Прошу вас, давайте уйдем из этого места, — промямлил торговец, почти плача.
— Ну, природу этого странного явления мы пока выяснить не можем, поэтому стоит попробовать действительно сменить место, — развела руками Лантея. — Кто знает, вдруг мы спит над пещерой ядовитых грибов или это озеро с отравленной водой.
— А если не поможет? — обреченно спросил Манс, закусывая губу.
— Тогда будем думать дальше. Пока нам просто мешают спать. Собирайтесь.
Отряд быстро и оперативно свернул лагерь. Сольпуги, преспокойно дремавшие в отдалении, явно не попали под воздействие необычного явления, поэтому они с неудовольствием согласились среди ночи продолжить путь. Вскоре иссыхающий оазис
— Может, нас хотят передупредить о чем-нибудь духи предков? — поделился с профессором своим предположением Манс, пока караван рассекал песчаные дюны в темноте.
— Мне кажется, они бы сделали это как-то помягче… Если вообще они способны общаться со своими живыми родственниками, — усомнился Ашарх, зевая.
Спустя несколько километров Лантея отдала приказ остановиться. Все спрыгнули с пауков и ближе подошли к девушке, в ожидании дальнейших указаний.
— Давайте проверим, помогла ли смена места. Пусть кто-нибудь один ляжет спать, и, если через полчаса его или ее не разбудят эти странные силы, то и мы устроимся на ночлег.
Эрмина вызвалась добровольцем, поскольку она уже клевала носом и была уверена, что сумеет заснуть за несколько минут. Для воительницы расстелили шкуры, а вся остальная группа села вокруг нее плотным кольцом. Даже ни одно насекомое не могло потревожить покой спящей. Однако не прошло и десяти минут, как Эрмина рывком поднялась с лежанки, а ее глаза были широко распахнуты. Она первые мгновения хватала воздух открытым ртом, а потом пришла в себя и закрыла глаза ладонями, пока муж заботливо доставал бурдюк и поил супругу.
— Что на этот раз? — угрюмо спросила Лантея, уже понимая, что простого решения им не найти.
— Голос… Этот отвратительный голос, — вяло сказала Эрмина. — Какой разбудил и вас.
Весь отряд погрузился в уныние. Надежда хорошо выспаться этой ночью таяла на глазах. Неведомые силы, мешающие их отдыху, явно не собирались так просто сдаваться.
— Я говорил, что не стоило соваться в те руины, — неожиданно зло и резко произнес Виек, все еще бережно обнимающий свою жену за плечи. — Теперь вы разбудили какое-то темное проклятье этого храма. Еще и нашли свитки, что сохранили в себе боль прошлого. Неудивительно, что духи преследуют нас! В том журнале было сказано, что пленным постоянно не давали спать, проводя на них опыты. И нас теперь тоже терзают невидимые силы, лишающие сна! Словно мы те узники!
Лицо воина исказилось в раздраженной гримасе, тени под его глазами стали глубже.
— Я согласна с Виеком, — хриплым голосом поддержала мужа Эрмина, поднимаясь на ноги. — То место было недобрым, в нем долго творили бесчинства. Эти записи, вынесенные из темниц, нас погубят. Мы должны немедленно от них избавиться! Я уверена, что они прокляты!
— Протестую! Протестую! — возмутился Оцарио, ударяя кулаком в ладонь. — Я нашел эти свитки, и только я могу решать их дальнейшую судьбу! Это настоящая реликвия, ничего дурного в ней нет, поэтому я не позволю уничтожить это тысячелетнее сокровище! Я могу продать их и разбогатеть! Неужели вы не понимаете?.. Прекратите сочинять всякие сказки. Простые куски пергамента не могут нести в себе никакое зло. Всему должна быть иная причина!
— Ты погубишь всех нас, алчный торгаш! Сейчас темные силы лишают нас сна, а что будет дальше, ты не подумал?! — наступал на Оцарио разъяренный Виек. — Когда мы вымотаемся, то станем легкой добычей! И только Эван’Лин известно, что тогда с нами сделает проклятье!
Пока двое мужчин пытались перекричать друг другу и доказать каждый свою правоту, Ашарх легко потянул Манса за рукав и шепотом спросил:
— О чем они так увлеченно спорят?
— Виек говорит, что те свитки из храма злые, они приносить беды. Он хочет их порвать, а Оцарио против, — объяснил юноша. — Я сам уже не знаю, чему стоит верить. Я просто хочу спать.
— Нет! Нельзя уничтожать эти записи! Да вы что, все с ума сошли? — искренне испугался профессор, бросаясь к Лантее, которая, сложив ноги, сидела на шкурах и задумчиво прислушивалась к крикам Оцарио и Виека. — Тея, прошу тебя! Останови их! Эти свитки бесценны, им тысяча лет. Я почти уверен, что все происходящее не связано с пергаментом. Я боюсь, как бы то, что я вчера заметил в храме, не вырвалось на свободу и не последовало за нами…
Последнюю фразу преподаватель проговорил уже шепотом, доверяя ее только острому слуху девушки. Лантея посмотрела на своего друга с сомнением и даже какой-то жалостью, но все же поднялась и подошла к спорщикам, разводя их руками. Все же авторитет сестры матриарха был неоспоримым, потому что мужчины покорно замолчали, хотя злость их никуда не исчезла.
— В словах Оцарио есть доля правды, я тоже не верю, что обычный пергамент может имею такую силу. Давайте не будем оскорблять друг друга и торопиться с выводами. Я предлагаю поехать дальше, а с первыми лучами солнца вновь попытаться поспать. Может, дневной свет разгонит все эти ужасы. А если же не поможет, то испробуем вариант с уничтожением свитков.
Отряду ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Конечно, Виек и Эрмина не очень обрадовались такому варианту развития событий, но они даже подумать не могли о том, чтобы начинать спорить с послом. Зато, стоило колонне всадников двинуться в путь, Виек сразу же принялся что-то писать на крошечном клочке пергамента, а после попросил у Манса достать одного из почтовых орлов и прикрепить записку к его лапе. Птица, громко хлопая крыльями и радуясь освобождению из тесной клетки, быстро скрылась в небе. Лантея проводила ее тоскливым взглядом: для нее было очевидно, что вскоре матриарху Иамес придет гневное послание, в котором адекватность посла ставилась под вопрос. Что ж, это было законное право сопровождающих. Собственно, именно для наблюдения их и выделили Барханы.
Группа в ночной темноте форсировала еще одну неширокую пресноводную реку испытанным ранее способом. Весь процесс сопровождался тягостным молчанием. Каждый их членов отряда был вымотан, и, когда яркий диск солнца полностью показался над горизонтом, путешественники без сил упали на песок. Энергии хватило лишь привязать сольпуг и расстелить шкуры. Никто уже не задумался о выставлении дозора, им хотелось забыться хотя бы на один час.
Ашарх и сам закрыл глаза сразу же, как только его голова коснулась туго набитой сумки. Мужчина все еще был озабочен увиденным в храме культистов. Его беспокоил пугающий облик чудовища, замеченного в темноте зала. А теперь к страху присоединились тяжелые думы о проклятье, ниспосланном на головы его спутников. И, конечно же, в этой ситуации он винил себя, опасаясь, что именно его любопытство разбудило жуткое зло, которое теперь погубит всех.
С этими нелегкими мыслями профессор погрузился в сон. Однако вместо приятной дремы Аш стал пленником кошмара. Ему снилось, как десяток жутких монстров, сдерживаемых лишь тяжелыми цепями, вплотную приближают свои оскаленные морды к его лицу и высасывают из беззащитного и обездвиженного преподавателя все силы и магическую энергию. Это повторялось снова и снова, пока кто-то не потряс Ашарха за плечо, помогая выбраться из отвратительного сна. Когда он открыл глаза, то вся группа уже пробудилась, слышались оханья. Можно было даже не спрашивать, что снилось остальным, потому что они были настолько же испуганы, насколько и злы. Виек и Эрмина вдвоем пытались отобрать у сопротивляющегося Оцарио сумку, где он хранил свитки. Манс размахивал руками, в надежде остановить воинов.