Правительницы России
Шрифт:
В марте 1760 года её врач Пуассонье приходил в отчаяние потому, что Елизавета Петровна, ссылаясь на Великий пост, отказывалась выпить бульон, предпочитая греху грозящую ей смерть от отёка лёгких.
Первый серьёзный случай, заставивший многих задуматься над тем, долго ли осталось жить императрице, произошёл 8 сентября 1758 года в Царском Селе на праздник Рождества Богородицы: Елизавета Петровна во время службы в церкви почувствовала себя дурно, вышла на крыльцо и потеряла сознание. Рядом не оказалось никого из её свиты, а простые люди, собравшись вокруг неё, не смели подойти к царице. Когда наконец появились врачи, больная, едва придя в себя, открыла глаза, но никого не узнала и невнятно спросила: «Где я?»
Несколько дней после этого Елизавета Петровна говорила с трудом и встала с постели лишь к концу месяца.
А после этого Елизавета Петровна стала часто и подолгу болеть. Нередко случались у неё истерические припадки. Из-за невоздержанности в еде и отсутствия режима постоянно шла кровь носом, а потом открылись и незаживающие, кровоточащие раны на ногах. За зиму 1760-1761 года она участвовала только в одном празднике, всё время проводя в своей спальне, где принимала и портных и министров. Она и обеды устраивала в спальне, приглашая к столу лишь самых близких людей, так как шумные и многолюдные застолья уже давно стали утомлять больную императрицу, два года назад перешагнувшую пятидесятилетний рубеж. Пословица: «Бабий век — сорок лет», в XVIII столетии понималась буквально, ибо тогда было совершенно иным восприятие возрастных реалий — двадцатилетняя девушка считалась уже старой девой, а сорокалетняя женщина — старухой.
И хотя Елизавета Петровна всеми силами старалась казаться молодой, прибегая к услугам парикмахеров и гримёров, здоровья у неё от этого не прибавлялось. Внешне она была всё ещё хороша и даже привлекательна, но внутренне организм её представлял руину, а она сама была подобна развалине, искусно задекорированной умелым художником.
До поры до времени только самые близкие знали об истинном положении вещей — случай, произошедший 8 сентября 1758 года, был редким исключением, — но уже 1761 год, последний год её жизни, Елизавета Петровна почти весь пролежала в постели. В ноябре болезнь резко усилилась, а с середины декабря медики уже не верили в её выздоровление, ибо приступы жестокого кашля и сильная, часто повторяющаяся рвота с кровью в конце концов привели больную к смерти. Уже на смертном одре Елизавета, мостя собственной душе дорогу в царствие небесное, амнистировала тринадцать тысяч контрабандистов и двадцать пять тысяч несостоятельных должников, чьи долги были менее пятисот рублей.
Соборовавшись и причастившись, но ещё находясь в сознании, Елизавета Петровна передала безутешно плакавшему Ивану Ивановичу Шувалову, не покидавшему её ни на минуту, ключ от шкатулки, где хранилось золото и драгоценности стоимостью в триста тысяч рублей. Шувалов и прежде часто видел эту шкатулку и знал, что в ней хранится, но, когда Елизавета умерла, он передал всё ему подаренное в государственную казну. Хотя, как только Елизавета Петровна умерла, Шувалова тут же выселили из его апартаментов.
Ненавидевший дом Романовых генеалог и публицист, политический эмигрант князь Пётр Владимирович Долгоруков написал сто лет спустя, что 25 декабря 1761 года в четвёртом часу дня истомлённая распутством и пьянством Елизавета скончалась на пятьдесят третьем году от рождения и дом Гольштейн-Готторпский вступил на престол всероссийский.
Пётр Фёдорович и Екатерина Алексеевна последние дни почти целиком проводили у постели умирающей. Как только Елизавета Петровна скончалась, из её спальни в приёмную, где собрались высшие чины империи, вышел старший сенатор, князь и фельдмаршал Никита Юрьевич Трубецкой и объявил, что ныне «государствует его величество император Пётр III».
Новый император тут же отправился в свои апартаменты, а у тела усопшей осталась Екатерина, которой Пётр III поручил озаботиться устройством предстоящих похорон.
ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
Можно смело сказать, что Екатерина II выстроила собственную судьбу своими руками. Бедная немецкая принцесса Фике упорно и неуклонно, шаг за шагом, шла к намеченной цели. И она добилась желаемого — стала императрицей России.
Честолюбивая и умная, склонная к авантюрам и расчётливая, Екатерина II твёрдой рукой захватила власть и правила страной более 30 лет. Всего два правителя в России получили титулы Великих — Пётр I и Екатерина II. И конечно же не случайно. Не только славными делами, но и великими деяниями прославила себя Екатерина, укрепив позиции государства внутри страны и за рубежом. Она вошла в историю как просвещённая государыня, радеющая за благо Отечества.
Мы же познакомимся с ней поближе — с её личной жизнью, с её окружением. Всё-таки великая государыня была женщиной — со своими слабостями, увлечениями, радостями и горестями. Судьба в полной мере наделила её достоинствами, не забыв и о недостатках. Об этом — наша повесть.
«Отличительные черты и умоначертания двора...»
Вечером 25 декабря 1761 года Пётр III, уже провозглашённый императором, учинил в «куртажной галерее» — традиционном месте проведения весёлых придворных праздников — радостное пиршество, во время которого многие из приглашённых им за стол царедворцев не скрывали ликования в связи со случившимся. И первым из них был сам Пётр Фёдорович.
К вечеру была произведена первая важная перемена — генерал-прокурор, князь Яков Петрович Шаховской был отставлен от должности, а на его место назначен Александр Иванович Глебов. По поводу этой перемены Екатерина заметила: «то есть слывущий честнейшим тогда человеком отставлен, а бездельником слывущий и от уголовного следствия спасённый Петром Шуваловым сделан на его место генерал-прокурором».
Пока Екатерина была погружена в организацию похорон, Пётр III занимался другими делами: он переселил Ивана Шувалова из его покоев и разместился там сам, а Елизавете Воронцовой велел поселиться рядом — в спальне покойной императрицы. Все дни подряд, пока тело Елизаветы Петровны ещё не было погребено, он ездил из дома в дом, празднуя Святки и принимая поздравления с восшествием на престол.
Траурные церемонии в обеих столицах шли своим чередом, а Святки — своим. Две недели — от Рождества до Крещения — новый император предавался веселью, вызывая не только изумление, но и возмущение жителей Петербурга.
Екатерина, погруженная в глубокий траур, облачённая в чёрные одежды, делившая всё своё время между церковными службами и устройством предстоящей церемонии погребения, выглядела благочестивой, глубоко верующей, искренне опечаленной смертью императрицы Елизаветы.
Уже в самые первые дни царствования Петра III Екатерина сумела тонко, ловко и умно выявить способности и качества души и характера, привлёкшие к ней сердца и умы лучших сановников и военных, ясно увидевших и осознавших огромную разницу между новым императором и новой императрицей. Те же самые мысли и чувства вызывала Екатерина и у многочисленных дворцовых служителей, духовенства, солдат, сержантов и офицеров гвардии, наблюдавших за всем происходящим во дворце.