Право на безумие

Земляной Александр

Он глотнул чаю, провел рукой по взъерошенным волосам, поерзал на полке, устраиваясь поудобнее и продолжил.

– Я думаю, что это судьба. Но судьба не того, кто совершает определенное малозначительное действие, а именно того, кто ощущает его последствия.

Леший зевнул. Мерный стук колес и умный, но очень разговорчивый сосед Арарат неумолимо убаюкивали.

– А как быть тогда с плевком темной ночью на пустой улице? Это чья судьба-злодейка?

– Алексей, я не это пытаюсь вам сказать. Я думаю, что любое, даже малозначительное событие или действие, всегда имеет смысл и, скорее всего, результат. Пусть не явный, но обязательно определенный. Просто не

все сопричастные должны четко понимать, что собственно происходит. А может быть, смысл как раз в том, чтобы вообще не осознавали своей значимости. Вдруг возгордятся. Гордыня – сами знаете ли.

– Вот тут абсолютно правильно. Вдруг возомнят о себе бог знает что. Или, еще хуже – решат, что они творцы вселенной и от их поступков что-либо зависит. Как тогда жить тихим и незаметным букашкам?

– Леша, ну почему вы всегда с какой-то неприятной стороны мои слова рассматриваете? Я же совсем не то хотел сказать.

– Ахпер-джан, не обижайся. Не со зла. Просто спать хочется.

– Может, кофе? Скучно молча ехать. У меня коньячок имеется.

– Коньячок, так коньячок. Я только в тамбур выйду, покурю. Подышу свежим воздухом.

С Араратом они познакомились на вокзале, куда Леший прибыл один, отбившись от настойчивых попыток жены, друзей и родственников поехать его проводить. Устал он и от слез, и от дружеского сочувствия. Поезд опаздывал, и он, не зная чем себя занять, зашел в кафешку выпить кофе, где и познакомился с кандидатом каких-то гуманитарных наук Араратом, ехавшим в Пятигорск на отдых. Они неплохо пообщались, выяснили, что ждут один поезд, а после оказалось, что едут в одном купе. И вот на протяжении последних трех часов Арарат высказывал различные теории устройства человеческого и не человеческого общения, в преломлении религиозных постулатов и каких-то современных научных теорий. Алексею, в принципе, было все равно, спать или слушать умного человека. Ехать ему предстояло всю ночь и немножко утром. Поэтому он согласился на коньяк и вышел в тамбур.

Размерено стучавшие колеса поезда начали замедлять свой темп. Пробегавшие мимо окон деревья и телеграфные столбы обрели четкие очертания, и поезд остановился. Хмурый и заспанный проводник открыл дверь и, буркнув в пустоту «стоянка десять минут», вышел на перрон. Следом за ним вышел и Леший, с удовольствием покинув душное пространство тамбура.

Названия станции видно не было, но кавказский дух ощущался уже отчетливо. Объяснить это было сложно, но то, что до города Воронежа далековато, ощущалось довольно резко. Небо было высоким и легким. Настырно лезли в глаза яркие звезды, а вокзальных теток с вяленой таранкой и раками, сменили суетливые чернявые подростки с фруктами. Он купил винограда и персиков, выкурил еще одну сигарету, заказал у проводника чая, и вернулся в свое купе.

Фрукты оказались весьма кстати. У них с Араратом появились попутчики, вернее – попутчицы. Две молоденькие барышни приятной наружности.

Кандидат наук расцвел и беспрерывно тараторил о том, как он счастлив от такой неожиданности, перемежая это многочисленными комплиментами, произнесенными с жутким акцентом (откуда он только у него взялся).

Девушки смотрели на это лицо «ярко выраженной кавказской национальности» с некоторым испугом, и появление Алексея восприняли весьма доброжелательно и, как ему показалось, с облегчением.

После непродолжительного процесса знакомства и первой рюмки коньяка по этому же поводу их с Араратом выставили из купе, дабы девушки смогли переодеться и подготовиться к дальнейшему путешествию. Затем уступили попутчицам нижние полки,

неторопливо допили коньяк и чай, выслушали кучу анекдотов про армянское радио и окончательно привыкли друг к другу. Девчата, похоже, их уже поделили, если, конечно, Леший, что-либо понимал в мимолетных женских взглядах и необязательных движениях. Затем по очереди парами выходили покурить, где Арарат признался, что буквально до безумия влюбился в девчушку, которая прилипла к Алексею и очень просил поменяться. Подспудно ожидавший различных и неожиданных неприятностей, Леший безоговорочно согласился и, вернувшись в купе, достал из багажного ящика сумку с документами и оружием, после чего залез на свою полку, где благополучно и задремал, наплевав на культуру поведения и девичьи надежды. Его пару раз пытались растормошить, он, не открывая глаз, что-то отвечал, даже рассказал короткую смешную историю, потом все стихло, и он заснул окончательно.

Разбудило его солнце и приглушенное хихиканье девушек. Он потянулся, зевнул и глянул на часы. До его станции оставалось три часа. Пожелав соседкам «доброго утра», Леший усадил их на одну полку и начал менять спортивный костюм на подходящую для появления в Центре одежду. Девчата, отпустившие пару шуток по поводу неожиданного утреннего мужского стриптиза, разом примолкли, увидев его «сбрую» и тусклый блеск нового, полученного на складе пистолета. Он, отметив появившуюся настороженность, пошутил, что настоящий мужчина рядом с красивыми женщинами должен быть всегда во всеоружии, а пришедший из вагона-ресторана с различными вкусностями Арарат окончательно разрядил ситуацию. Они неплохо позавтракали, рассказывая веселые истории. А потом поезд остановился.

Неожиданно ему стало грустно. Лешему очень не хотелось выходить из вагона и расставаться с Араратом и подружками-студентками. Через двери купе проходила тонкая черточка, отделявшая его прежнее от его будущего. А настоящего почему-то не было. Ощущал он это буквально «всеми фибрами своей души», хорошо хоть душа эта не металась, а была спокойной и сосредоточенной.

Они проводили его немножко, постояли на перроне поболтали ни о чем и начали прощаться. Девчата непонятно зачем оставили свои телефоны, а рассмотревший пистолет Арарат, неожиданно крепко пожал руку и произнес: «Удачи, брат. Покажи этим тварям».

Затем поезд тронулся, увозя ребят дальше к бурным радостям спокойного отдыха, а Алексей долго стоял на перроне и смотрел ему вслед.

2

Компания в центре подготовки подобралась разношерстная, но очень веселая. Было их человек пятьдесят, со всех уголков необъятной родины. Для большинства командировка была первой, но некоторые ехали во второй раз, а один, которого сразу же окрестили «аборигеном», в четвертый. Учили их довольно хорошо, досконально обращая внимание на различные мелочи, которые, тем не менее, вполне могли повлиять на благополучное возвращение домой.

Любили ходить на медицинскую подготовку, которую вела очень красивая, с хорошо поставленной речью, женщина. Рассказывали, что она была хирургом от бога.

В первую компанию у нее погиб муж, и она больше двух лет отработала в госпиталях группировки, спасая и вытаскивая с того света и людей в погонах, и местных жителей, не разбирая, боевик он или случайный пострадавший в этой катавасии. Ходили слухи, что «Черная борода» - один из лидеров сепаратистов, объявил своим подчиненным, что она находится под его личной защитой. После чего ее спешно перевели в окружной госпиталь, не забыв предварительно наградить орденом.