Право на выбор
Шрифт:
— Я… я верю в тебя. Только пожалуйста… будь осторожен…
— Обещаю. Останешься дома?
— Смеешься? Как будто я смогу спокойно сидеть дома, когда ты… когда…
Меняется что-то в лице его — каменную твердь словно заволакивает пеленой.
— Я бы не хотел, чтобы ты на это смотрела… Но я сильнее, когда ты рядом.
— Я буду рядом. И я буду смотреть. Ведь это из-за меня. Что значит Шер-аланах? Они говорили о праве на Шер-аланах, что это значит?
— ...
— Не скажешь?
Мар вздыхает, чуть прикрывает глаза —
— Зовущая кровь. Вот, кто такая Шер-аланах. Право на Тур’шернар — право на поединок крови. Единственная форма смертельного поединка, которая не карается законом. Проводится на традиционном оружии. При минимум трех свидетелях. Но завтра соберется весь город.
Ох, господи боже…
— И зачем вам драться за Шер-аланах?..
— Я обязательно объясню. Завтра. Когда все закончится, я все тебе объясню.
— Почему не сейчас?
— Я не хочу… чтобы ты думала об этом неправильно… Чтобы ты вообще думала обо всем этом во время боя.
Замечательно, теперь я нервничаю еще больше.
— Это что-то страшное?
— Нет, — его сжатые губы чуть трескаются слабой улыбкой. — Это про очень сильные чувства… Завтра. Я расскажу тебе о них завтра.
— Ладно. Ты обещал. А значит…
А значит, ты не имеешь права завтра умереть.
2-13
Ночью я само собой не сплю — и Мар не спит тоже. Когда я выглядываю вниз, он сидит по-турецки на полу, голые руки на коленях — они все черные от переплетения вен… вспоминая, какой горячей была его рука, я поражаюсь — как можно выносить такой жар и оставаться в сознании?..
Это другая раса, напоминаю я себе. У него двойное сердце, четырехкамерные легкие, бронированный хребет, и вообще весь он считай бронированный: кожа у туров толще древесной коры. Он сильный, он роруку голову оторвал голыми руками… Все будет в порядке… все будет хорошо… все…
Я сжимаю руки, пальцы душат друг друга так, что еще немного — и переломятся. Господи… если слышишь здесь, на Тавросе… пожалуйста… пусть завтра все кончится хорошо.
…
Мар не ошибся — к счастью или сожалению — и к назначенному времени собирается если не весь город, то его треть. Плато окружено высокими скалами, словно дно чаши ее стенками; жители Рум’ры рассаживаются на камнях, легкий возбужденный гул повисает в воздухе вместе с удушающим маревом. На меня, сидящую у самого подножья, косятся по-разному, но в голове звенит так, что я едва ощущаю все эти взгляды.
Мар стоит посередине, по пояс обнаженный, яркий полуденный свет обливает его застывшую фигуру. Черные жгуты вен виднеются под кожей, обвивая руки и шею, темной паутиной проступая на спине и груди… Он стоит неподвижно, сжимая в опущенной руке лезвие.
Сегодня кто-то умрет от
Перед глазами плывет от жары, от ужаса… прыгает колено, дрожь бродит широкими шагами по всему телу… Скорей бы все началось… скорей бы началось и закончилось… вот бы закрыть глаза — и открыть их уже вечером, когда все уже позади… Я хочу этого так сильно, что чувствую почти облегчение, когда на площадку выходят противники. Мар не меняет позы — но исходящим от него напряжением можно захлебнуться.
— Не бойся, девочка. Мар очень силен.
Я чуть не подпрыгиваю на месте — дор Шаррах сидит рядом и умиротворенно улыбается. Когда он подошел? Как я не услышала?.. Хотя сильно ли я прислушивалась?.. А старый тур между тем беспечно продолжает:
— Давненько уже не проводился у нас Тур’шернар… Лет семьдесят наверное… Последний как раз из-за моей матери. Красивая была женщина, из расы уйримов… Тогда восемь туров бились за нее — все полегли, кроме отца. Ну, иначе и быть не могло…
Я представляю на месте двоих целую толпу, и мне становится дурно.
— Он… он правда победит?
— Конечно, милая. Маршаллех опытный воин. Эти двое еще сосали мать, когда он уже взял в руки ярган. У них даже вдвоем нет шансов. Ну, раз все собрались…
Дор Шаррах поднимается — и возбужденный гул стихает. Становится так тихо, что один только ветер в древесных кронах слышен да скрип их стволов. Я едва слышу даже это — так в ушах шумит кровь.
Старый тур выходит на площадку под палящий свет и становится между Маром и его противниками. Те в руках держат точно такие же лезвия и выглядят как братья-близнецы… они что… и правда будут двое на одного?..
— Зачем вы пришли на плато? — голос старого тура звучит как горн, низко и грозно.
— За правом на Шер-аланах, — нестройно отвечают те двое. Мар молчит, пока дор Шаррах не поворачивается к нему.
— Стоять за Шер-аланах.
— Что вы принесли с собой?
— Свой ярган и свою ярость.
— Свой ярган и свою силу, — ответы Мара отличаются, но никого это не беспокоит.
— С чем вы уйдете отсюда?
— Со смертью или Шер-аланах.
— Со своей Шер-аланах.
Дор Шаррах кивает и поднимает ладонь к небу.
— Тогда быть Тур’шернар, и Шерхентас ему свидетель.
Он отступает… туры поднимают оружие… двое на одного, черт возьми, все-таки двое на одного!.. так что, можно?!
— Тише, девочка. Не бойся. Просто смотри.
Как я могу не бояться…
… Ведь чудовищные лезвия в руках туров превращаются будто в бумажные — так легко и быстро они движутся… Я едва вижу движение, а его уже смещает следующее через одно. Один за другим они наносят удары, с двух сторон, Мар парирует, пинком отправляет одного на каменистую россыпь… спустя мгновение тот подскакивает и снова нападает сбоку… они кружат вокруг него, как волки вокруг медведя, быстрые, свирепые — но Мар быстрее.