Право на выбор
Шрифт:
— Я могу спросить? — произносит Мар спустя какое-то время.
Смотря что.
— Конечно…
— Возможно ты… скучаешь по дому? Хочешь вернуться туда?
Я ожидаю какой угодно вопрос, но только не этот. Вернуться? Вернуться… туда?..
Я смотрю в темноту и не вижу даже её.
...
Серое, блеклое нечто смотрит из-за стекла. Разевает пасть и пускает пузыри.
— Куда ты смотришь?
Нечто разбухает, превращаясь
— Прекрати! Ты ребенка пугаешь!..
…
— Извините, но в вашем случае… только стойкая ремиссия… и то, шансы… вы понимаете…
Сложенные ладони на столе — крылья мертвой птицы. Окна дребезжат — выйди, выйди, выйди, выйди…
…
Искаженное лицо перед моим плывет и дрожит в меняющемся мареве. Я устала. Как же я устала… Окна все дребезжат, невыносимо громко… их звон рубит барабанные перепонки на куски… они лопнут… они лопаются… на щеках и шее — кровь сворачивается узлами…
— Что ты творишь… что ты творишь, ты можешь мне объяснить?.. Ты соображаешь вообще, хоть чуточку… или у тебя каша вместо мозгов? Может, мне снова сдать тебя в больницу? Хочешь в больницу?
Полыхает перед глазами — огонь или солнце?.. Дребезжание окон превращается в один непрерывный гул.
Простите... простите меня, пожалуйста... простите... прости... мама...
...
— Таня? Ты в порядке...
— Да... Нет. Я не хочу... туда возвращаться...
— А… твоя семья?..
— Нет у меня семьи… той… нет уже…
Мар обнимает меня — я лежу у него на груди, когда успел?..
— Значит, будет новая.
Больше он ничего не говорит, и это хорошо, и это правильно… зачем говорить что-то…
… когда достаточно уже сказанного…
3-2
Следующим утром на осмотре врач остается доволен и отпускает нас домой. Я волнуюсь страшно — как Мар по такой жаре дойдет? — но тур смотрит на меня почти с осуждением, моя тревога обижает его: как это я не верю в его силу и крепость? Я верю, верю конечно… просто теперь я верю еще и своим глазам.
Но домой мы действительно добираемся без происшествий.
Я вызываюсь помочь с приготовлением обеда — надо же понемногу втягиваться в домашние дела — и с удивлением не наблюдаю никаких существенных различий с принципами земной кухни. Отличаются лишь названия, а так это те же коренья, зелень, мясо и фрукты… Готовят на Тавросе быстро и просто, не сильно заморачиваясь с видом выходного продукта, главное, чтобы вкусно и сытно. Такими темпами я вполне смогу взять эту обязанность на себя полностью.
Когда с обедом покончено, я осторожно спрашиваю:
— Мар… мне говорили про регистрацию круга…
Он на мгновение застывает, а потом сухо спрашивает:
— Кто говорил?
— ... Раш'ар.
— Что еще он тебе говорил?
— Он рассказал про
— Шерхов сын…
— Что-то не так?
— Просто... я сам хотел...
Он замолкает на какое-то время, напряженно хмурится, глядя перед собой…
— И что... что ты думаешь об этом? — вопрос дается ему тяжело, он повисает между нами в воздухе, я была к нему готова, но почему-то теряюсь, паникую от собственной заминки, он же сейчас надумает себе что-то, отвернется, замкнется в себе и тогда...
Мар не отворачивается — он ждет.
— Я... — выходит почему-то хрипло. — Мне очень жаль, что я стала причиной такой ужасной боли для тебя. Мне жаль, что ты постадал из-за меня. Мне больно видеть... и знать... как ты страдал и продолжаешь страдать...
Вряд ли это те самые слова... слова, которые должно сейчас говорить, но что еще сказать, когда мне действительно больно... так больно, что в груди все скручивается, сворачивается узлом... что он скажет? Как он это поймет?.. Решит теперь, что мне все это не нужно, что он мне...
— Оно того стоило. Каждая минута... стоила того.
Я поднимаю голову — Мар улыбается. Безрадостно, но с такой нежностью, что узел внутри становится огнецветом.
— Правда?.. — ведь это слишком, слишком хорошо, чтобы быть...
— Правда.
Он протягивает руку, я берусь за нее, позволяя притянуть к груди — слишком волнующий и от того беззвучный вопрос, на который мы оба знаем ответ.
...
— Насчет регистрации круга... уверена, что готова к этому?
Мы сидим на диване — я с поджатыми ногами, привалившись к его относительно целому боку, тяжелая рука поверх моей. На его вопрос я вздрагиваю и не нахожу силы поднять глаза. Мне все еще очень, очень стыдно...
— А мы... можем не регистрировать?..
— Понимаешь... — тянет он немного устало. — Пока мы не зарегистрируем круг... этот не сможет жить с нами… а долго оставаться вдали от тебя он не может.
— Из-за Зова крови?
Мар через силу кивает. Бинтов на его руках уже нет, вены выглядят лучше… но я все равно их вижу под кожей.
— Тогда давай узнаем. Выбора у нас все равно нет.
Не откладывая в долгий ящик, Мар пишет дору Шарраху, и спустя полчаса отягощенного молчания мы получаем ответ. Прочитать я естественно не могу, читает Мар; по мере чтения лицо его не меняется, но я уже успела узнать, как хорошо он владеет собой.
— Ну, что там? — не выдерживаю я.
— Он организует регистрацию. И советует не затягивать.
Ох… я надеялась… на что, собственно? Что это будет невозможно? И что тогда?..
Перед глазами — злая ухмылка и глаза, ловящие каждое движение, каждый вдох.
— Ты от меня не отделаешься.
...
Лежа вечером в постели, я пытаюсь уложить в голове две вещи: что вроде как выхожу замуж и что у меня будет два мужа вместо одного. А, и они уже чуть не убили друг друга. Что за семейная жизнь меня ждет? Придется их разнимать? Пытаться как-то наладить общение, чтобы это не превратилось в фарс и бесконечную напряженную неловкость?.. Или они сами друг с другом договорятся?.. Ну да, конечно… Как эти двое договорятся? Сегодня ты муж, а завтра я? Ну серьезно… а спать где? Спать…