Право на выбор
Шрифт:
Мар чуть приподнимает меня — и к сочащейся влагой промежности прижимается обжигающая плоть. Меня пробирает от паха до горла, сводит ступни, кто-то стонет; я или кто-то из них? не понимаю, не различаю, где заканчиваюсь я — и начинаются они.
— Что…ты… убери… — выстанывает Раш, не отводя глаз, я скорее чувствую этот его взгляд, чем вижу, чувствую почти также, как и обжигающее давление.
— Не хочешь… отвернись… — рычит у меня над ухом, давление усиливается, выжимая из груди что-то низкое, жалобное…
— Ей же больно!.. —
— Пусти… Раш…
Меня слышит хоть кто-нибудь? Слышат. Раш медленно разжимает руки, но не отходит, медленно опускается на корточки, ладони его — на бедрах, сжимают их… нет… он что… собрался опять… это слишком, нет, это уже ни в какие ворота…
— Давай лучше… я тебе… еще раз… — шепчет он с чем-то на грани безумия в голосе.
— Нет, нет… с ума сошел? — выстанываю в ответ. — Не надо, не смей… не так, не сейчас…
— А потом?.. можно еще раз?
— Извращенец…
— Да, да… можно?..
— ...
— Пожалуйста?..
Я киваю — устала думать, устала сопротивляться, особенно когда он сидит на корточках перед моими разведёнными ногами, когда Мар нетерпеливо покусывает шею, потираясь о мою промежность. Он оказывается внутри внезапно и на всю глубину — или это уже провалы в сознании?.. от полноты и тяжести, от каждого движения, которое чувствуется всем телом, у меня искры из глаз и вялые судороги — телу слишком много, слишком много, в нем отказывают нервы как перекрученные, передавленные кабели, не способные больше передавать сигнал, и он идет с запозданием, с прерыванием… из жара в холод и снова — в жар; пульсирует внутри и снаружи, взрываясь и рассыпаясь…
Бедра, бока и грудь сжигают сжимающие их руки, все органы плавятся и расползаются в одну лавовую массу. Я не чувствую уже ничего, кроме этого жара — он захлестывает, накрывает с головой, перед глазами темнеет окончательно, чтобы только на миг выбросить в остаточную вспышку, а потом остаются только далекие, затихающие голоса и блаженная, абсолютная пустота.
5-5
… Я потеряла сознание — и поняла это, когда очнулась. С сознанием медленно вернулось ощущение границ своего тела — и лучше бы не возвращалось, честное слово, меня как будто по полю таскали за ноги… все пульсирует, ноет… раздраженная кожа разве что не поскрипывает, от каждого движения простреливает…я что-то пропустила, пока была без сознания? Со мной делали что-то еще?..
В постели я одна, заботливо укрытая тонким покрывалом. На подоконнике рядом — стакан с водой и упаковка каких-то капсул; в рассветном полумраке (это же рассвет, правильно?) проступают очертания комнаты, где вчера или точнее уже сегодня ночью я творила черт знает что. От одних воспоминаний щеки начинает щипать краснота —
Дверь приоткрывается — в комнату заглядывает Раш. Вспомни солнце…
— Как ты?
— Ничего… — ойей, какие хрипы…
— Не похоже. Выпей таблетки, две штуки. Полегчает.
— От чего они?
— От… всего в целом.
— Прекрасно…
Пока я воюю с упаковкой и собственными пальцами, Раш так и стоит в дверях, внимательно наблюдая каждое мое движение. Под конец от такого пристального внимания я не выдерживаю.
— Что? Ты так смотришь…
— Ничего… просто смотрю… нельзя?
— Да можно… а где Мар?
— Вызвали на работу.
— Что-то случилось?
— У них там постоянно что-то случается… не волнуйся.
— Ладно…
Я вытягиваюсь на постели — вставать не хочется, двигаться не хочется… я все еще не понимаю, как относиться к произошедшему… и Раш, кажется, тоже — потому что он не уходит, топчется на пороге…
— Хочешь поговорить? — предлагаю без особой надежды.
Он молчит — да уж, и на что я рассчитывала, на полноценную рефлексию? — а потом вдруг неожиданно неуверенно произносит:
— А мы… можем?
— Почему нет? Садись только, не стой…
Как такой огромный он передвигается так тихо?.. Никогда не привыкну, наверное…
— Ты вчера… ну… тебе как вообще было?..
Взгляд ползет по потолку, не решаясь соскользнуть вниз. Как мне было? Отличный вопрос. Еще бы кто на него ответил...
— Это… сложно. Это первый такой опыт для меня… и мне было сложно воспринимать вас двоих… сразу… Но это не было плохо или отвратительно, в процессе… мне было хорошо. Просто слишком… интенсивное хорошо получилось, — нервный смешок вырывается против воли.
Тур молчит, перебирает пальцы… и только сейчас до меня доходит, что в его виде смутило меня на подсознательном уровне.
Раш снял бинты.
Я даже подскакиваю, хватаю его за руку… полосы чуть темнее кожи еще видны, но это ни в какое сравнение не идет с тем, что было раньше.
— Раш…
— Ага… буквально за ночь. Я сам не могу поверить. Понадобилось всего-то…
— Ну не всего-то.
— Не всего-то, ладно. Но все равно… это ведь не лечится никак, ты же знаешь. А тут за одну ночь… как будто не было…
— Я рада… правда, очень рада…
— Я-то как рад.
Поддавшись порыву, я тянусь и ерошу его волосы. Он подставляет лицо, чешется, ласкается... Славный и какой-то такой… безопасный, что ли? С каких пор он стал… безопасным?..
— Спасибо, что заботишься обо мне… что вчера… заботился обо мне.
— Могу еще разок-другой позаботиться, — фыркает он мне в ладонь и юрко проводит языком между пальцев.
Похабник.
— Пока не надо.
— Ты обещала, помнишь?