Праздник криптий
Шрифт:
– Он хотел снять с меня скальп?
– Он опозорил Спарту.
– Он мой хозяин. Я илотка из клера его отца.
– Ну и что?
– Он никогда не простит мне своего позора.
– Пусть только попробует…
– Ты его плохо знаешь.
– Ты хочешь его убить?
– Нет.
– Ты уже занесла меч.
– Хотела испытать тебя.
– Ты меня знаешь?
– Тебя зовут Аримнест.
– Как?!
– Неважно, – краснеет девушка и неуверенно добавляет:
– Намного важнее другое.
– И что же?
– Я сейчас не знаю, что делать.
Аримнест обнимает Клеору:
– Я знаю.
– Что?
– Пойдешь со мной?
– Хоть на край света.
– Мы туда и отправимся.
– Уж не на войну ли?
– Именно!
– Неужели ты думаешь, что Павсаний нас возьмет?
– Я пойду к нему.
– А как же криптии, Твоё посвящение в спартанцы?
– Если я погибну в сражении, то лучшего посвящения и не надо.
– А если нет?
– А если нет, то мы победим. Победа или смерть!
– Я с тобой.
– Беру тебя оруженосцем.
Так просто и естественно соединились сердца Клеоры и Аримнеста. Словно они всю жизнь ждали этой встречи.
– А что с ним будем делать – кивает Клеора на Левтипа.
Аримнест щупает того за шею:
– Он скоро очухается.
Аримнест умолк и опустил голову. Павсаний осуждающе покачал головой:
– Да, наворотил дел. Почему остановил илотку?
– Левтип мой друг.
– Разве ты не знаешь, что справедливость важнее дружбы? Левтип проявил себя трусом и заслужил смерть.
– А я потерял друга, – с горечью произнес Аримнест, – хотя он и жив.
– А почему ты не покарал илотку? – с пристрастием спросил наварх.
– Потому что люблю её.
– Разве тебя не учили, что любовь к Спарте во сто крат превыше любви к женщине, тем более, к илотке?
– Да, я проявил малодушие и заслуживаю самого сурового наказания, – опустил голову Аримнест.
– Где она?
– У входа.
– Как? – удивился Павсаний. – Неужели она не понимает? Если её раскроют, смерть неизбежна! Даже я не смогу помочь.
– Я ей говорил об этом.
– И что?
– И слушать не хочет.
– Понятно, – хмыкнул Павсаний, – любовь безрассудна и потому легко уязвима.
Он пристально посмотрел на Аримнеста:
– Ты хоть знаешь, что если женишься на ней, то сам станешь илотом?
– Что мне об этом думать, когда враг разоряет Элладу? – с горечью ответил юноша. – Я мечтаю только об одном: сразиться, чтобы кровью смыть свой позор.
– А если выживешь?
– Это может случиться только в одном случае.
– Каком?
– Победы.
– А ты в ней сомневаешься?
– Нет, но тогда любой приговор будет для меня гимном.
– А илотка?
– Клеора не меньше меня мечтает сразиться с врагом.
– Рабыня печется о судьбе Эллады? – вскинул наварх густые брови.
– Она мессенка.
В палатке повисла пауза. Прошло почти два века, как спартанцы покорили Мессению и превратили в рабов своих соплеменников. Однако, мессенцы не смирились и продолжали бороться за освобождение. Восстание вспыхивало за восстанием, заговор следовал за заговором. Спартанцы жестоко подавляли их, но невозможно сломить народ, вкусивший свободу.
– Ну, если уж мессенка готова сложить голову за Спарту, – развел руками Павсаний, – то как я могу этому препятствовать?
Наварх подошел к Аримнесту и положил руку ему на плечо:
– Принимаю тебя в свой отряд. Теперь твоя судьба в моих руках, а моя жизнь – в твоих.
– А Клеора?
– Пусть остается, пусть стряпает воинам. Мессенки славятся поварским искусством.
– Она прекрасно владеет оружием.
– Да, случай с Левтипом это подтвердил, – согласился полководец, – только было бы верхом безрассудства держать подле себя мессенку. Ты же знаешь, как они ненавидят спартанцев. От них в любой момент можно получить удар в спину.
– Мессенцы прекрасно относятся к Павсанию, – пылко возразил юноша, – они связывают с ним надежды на избавление от рабства.
– От кого тебе это известно? – насторожился наварх.
– От Клеоры?
Павсаний насторожился. Неужели мессенке известно о его связях с повстанцами? Не случайно, она так прекрасно владеет оружием. Уж не замыслил ли вождь мессинцев Кинадон ввести в мое окружение своего лазутчика? Наварх едва заметно улыбнулся. Он любил рисковать и играть с огнём. Теперь надо обязательно держать Клеору подле себя, чтобы самому все контролировать. Но знает ли об этом Аримнест? Павсаний пытливо взглянул на него:
– Я смотрю, что ты за меня уже всё решил.
– Нет, нет, – смутился Аримнест, – я беспрекословно исполню твою волю, а возражаю, потому что уверен, что для дела так будет лучше.
– И мессенка так считает?
– Да, она отважна и готова к сражению не хуже любого спартанца.
– Вот мы сейчас это и проверим, – хитро усмехнулся полководец и приказал стражнику, застывшему у входа:
– Веди её сюда.
Тот вышел и вскоре вернулся с миловидной и хрупкой на вид девушкой.
– И ты сравниваешь её со спартанцем? – рассмеялся Павсаний, обращаясь к Аримнесту. – Любовь затмила твой разум.
– А ты меня испытай, – нисколько не смущаясь, предложила Клеора, пронзив наварха ясным и стремительным взглядом.
– Хорошо, – ответил полководец и незаметно кивнул стражнику.
Могучий воин тут же обхватил девушку огромными ручищами и со смехом поднял её к потолку палатки. Уже в в воздухе Клеора извернулась и зубами впилась в палец гиганта. Тот, не сколько от боли, сколько от неожиданности чуть-чуть ослабил хватку, но мессенке этого хватило, чтобы выскользнуть из рук воина и, падая, попасть противнику пяткой в пах. У стражника перехватило дыхание. Он скорчился в три погибели, а Клеора ловко выдернула у него из-за пояса короткий меч и победно занесла над поверженным лаконцем.