Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»
Шрифт:
— Подайте на пропитание! Выкажите милость! — и так он кричал на все лады, а бессердечный хозяин разозлился и приказал:
— Что за урод! Выкиньте этого подонка отсюда!
Выбежали двое-трое слуг и принялись его пребольно бить, приговаривая: «Подавать будут завтра, а ты припёрся сегодня! Не смей кричать тут!» — само собой, не знали они, кто перед ними. Надавали ему тумаков, повалили, истоптали и ушли в дом. Иккю едва спасся, и вернулся в Мурасакино, размышляя о той жестокости.
А на следующий день он вновь принял прежний облик — чисто вымылся, отряхнул пыль с одежды, надел парадное облачение, накинул парчовое оплечье-кэса и стал выглядеть нарядно. Как пришёл он в дом того богача, тот очень обрадовался и стал приглашать его в покои, к алтарю.
— Нет, дальше я не пойду! Я здесь побуду.
С тем и стоял, уподобившись каменной ступе [104] . Хозяин растерялся:
— Что же это такое? Нехорошо, там ведь место для слуг! Пожалуйте внутрь! — и тянул Иккю за руку, а тот посмотрел на него и сказал:
— Угощать-то ты должен эту одежду! А меня угощать не нужно, — и прочитал стихи:
От Хуанбо [105] Получил тридцать палок [106] Так, что кожа вся вздулась, Ни дать ни взять — Скорлупка цикады. О:баку но Сандзю:бо: о Атэрарэтэ Ми ни харэ китару Сэми но нукэгара104
Каменные ступы использовались для разнообразных нужд, и их никогда не вносили во внутренние покои дома.
105
Хуанбо Сиюнь (?-850) — наставник Линьцзи (яп. Риндзай), основателя школы, названной его именем. К этой школе принадлежал и Иккю.
106
Цитата из «Линьцзи лу» (Беседы Линьцзи), гл. 106: «Наставник услышал, как поучал Дэ-шань Второй: „И тот, кто может сказать, получает тридцать палок; и тот, кто не может сказать, тоже получает тридцать палок“».
А потом сказал:
— И нищий, и монах — все мы состоим из огня и воды. Вчера отходили палками, а сегодня угощают, — верно, потому, что красиво блестят одежды! — сбросил парадное одеяние и ушёл к себе.
Свиток четвёртый
1
Как рассказывали о сверхъестественных способностях преподобного Иккю
Повсюду говорили, что Иккю — живой Будда, и один человек, желая восхвалить Иккю, говорил:
— Недавно заходил к Иккю, слышу, он говорит: «Хорошо, что пришёл!» — а сам восседает в воздухе, примостившись на веточке сосны, что растёт во дворе, и наслаждается прохладой. Удивительно!
Так он говорил не раз и не два, и люди говорили: «Враньё это! Разве возможно такое для того, кто рождён в человеческом теле?»
Дошло это и до ушей Иккю, и на перекрёстке Первого проспекта он установил табличку с надписью:
«Занимаясь буддийской практикой, я постиг Путь и обрёл всеведение. Захочу — буду сидеть в воздухе, не захочу — не буду. Обрёл я сверхспособности. Если кто сомневается — приходите смотреть».
Среди тех, кто это видел, были и такие, что говорили: «С недавних пор ходят о нём такие слухи, но разве можно сомневаться, раз уж он сам так написал? Хотя раньше он писал, что будет есть рыбу и изрыгать её живой, — может, и сейчас то же самое?»
А двое-трое рассудили: «Нет, в этот раз должно быть по-другому!» — и пошли в келью к Иккю.
— Мы не сомневаемся, что всё так и есть, как вы на табличке написали, но пришли к вам, чтоб своими глазами это увидеть!
Иккю вышел к ним и изволил сказать:
— Да, так и есть! Обрёл я сверхъестественные способности-сиддхи!
Самый нахальный из тех людей тогда выступил вперёд и сказал:
— Думаю, вы врёте. Не могу представить, чтоб человек в воздухе висел. Вот встаньте на кончик моего веера!
— Это очень легко сделать! Только вот настроение нужно, будет настроение — встану на кончик веера. А с самого утра настроения такого нет. И в воздух поднимусь, как будет настроение. А не будет — не стану подниматься. Вы заходите ещё! Если появится настроение, поднимусь для вас в воздух.
Так они и вернулись ни с чем, и один из них сказал:
— Что бы там ни было, Иккю — он Иккю и есть. Стали его повсюду восхвалять, что он, дескать, обрёл сверхъестественные способности, вот он и подшутил надо всеми, чтоб привести их в разум!
Так он сказал, и, умудрённые, они разошлись.
2
Как глупец вопрошал об учении
Как-то раз один мирянин пришёл к преподобному Иккю и сказал:
— Я хожу в этот храм, и люди меня спрашивают: «Ну как, прояснилось хоть что-то для тебя в учении?» — так потешаются над моей глупостью, и оттого мне очень неловко. Не сжалитесь ли, расскажите мне что-нибудь? — так просил он, и Иккю отвечал:
— Мне это несложно! Так что спрашивай!
— Спрашивать о чём?
— Да о чём угодно, что тебе непонятно на Пути Будды.
— Слушаюсь! — отвечал тот и умчался к павильону Будды.
Иккю это показалось странным, но он делал вид, что ничего необычного не видит. Мига не прошло, а тот мирянин прибежал назад.
— Где ты был? — спросил Иккю.
— Вы спрашивали, что мне непонятно на Пути Будды. «Путь Будды», как я понимаю, это дорога к павильону Будды, и вот я сбегал посмотреть, и точно: есть одно, что мне непонятно. На сосне у храмовых ворот есть гнездо, и непонятно, чьё. Оно большое, так что я думаю, это гнездо цапли, но точно не знаю.
— Не может быть, в это время вороны гнездятся! — отвечал Иккю.
— Но всё-таки, сжальтесь и научите меня чему-нибудь!
— Ну, раз так, — сказал Иккю, — принеси-ка лестницу да залезай наверх! — И тот человек влез наверх и заглянул в гнездо, а в нём не увидел ни яиц, ничего.
— Ну, что там? — спросил Иккю.
— В гнезде ничего нет! — А Иккю на это сказал:
Заглянул В гнездо цапли — А там пустота! [107] Саги но су о Ороситэ мирэба Карасу нитэ107
Здесь обыгрывается омофония слова карасу, «ворон», и словосочетания карасу — «пустое гнездо».
— Продолжи-ка стихотворение, это и будет первым разъяснением учения!
— Что-то мне ничего в голову не приходит… — сказал тот.
— В этом-то и дело! Мне тоже в голову не приходит, как разъяснить тебе учение! — сказал Иккю.
— Как, неужели вам тоже трудно придумать окончание к тому стихотворению? — изумился тот человек.
— Каждый постигает Закон Будды собственным сердцем! — отвечал Иккю, и тот мирянин от удивления всплеснул руками и ушёл домой, а впоследствии достиг просветления собственными силами.