Преданья старины глубокой
Шрифт:
Под кроною железа.
Колдун могучий и хитер»,
Такой народа разговор
Властителю полезен.
Стеною окружил свой дом,
И верных ратников кругом
Кащей в дозор поставил.
Ни одного царя в Руси,
Хоть златом землю ороси,
Народ еще не славил.
То с жаждой подвига придет,
Очами алчными ведет
Очередной лже-рыцарь.
То сам под чары попадет,
С похода в полон приведет
Красавицу-девицу.
И сказкой пролетела весть,
Что якобы он прячет смерть
На Острове-Буяне.
Но
Достигших острова и всех,
Поверивших обману. [55]
Песня окончилась, Боян замолчал. Первый миг все молчали, но потом по столам пошли шепотки – злые, настороженные. Князь сидел мрачнее тучи и свирепо сдавливал золотую чару, будто силясь смять ее в комок. Даже скоморох Мирошка, вопреки обыкновению, сидел тихо.
Правда, почему-то под столом.
55
Стихи Ольги Безмирной.
– Кхррррр… наконец нарушил молчание Всеволод. – Что ж, благодарствуем за веселье, старче… Хорошая песня… м-да…
– Ладно, княже, спою уж вам другую складушку, – улыбнулся Боян. Струны под морщинистыми перстами с готовностью зарокотали – но теперь словно бы лукаво смеясь. – Не такую красивую, да зато повеселее. О двух братьях – Фоме с Еремой.
Гусли сами собой затряслись, пошли ходуном и заиграли залихватскую плясовую. Голос Бояна из печального и торжественного обратился живым, задорным:
Уж как жили-то два брата —
Ерема да Фома,
Что Ерема да Фома,
Два удалы молодца.
Два удалы молодца,
Они били все отца:
Что Ерема-то за бороду,
Фома – за волоса…
Песня оказалась очень длинной, со множеством куплетов. Недотепистые Фома и Ерема брались за всякие работы – пробовали пахать землю, ловить рыбу, кузнечествовать, просили милостыню, даже грабили на большой дороге, да только ничего у них не получалось.
Гостям новый мотив понравился больше. Они отвлеклись от неприятных дум о страшном Кащее, с удовольствием внимая забавной истории. Струны Бояна задорно тренькали, едва ли не призывая пуститься в пляс.
Даже Князь Всеволод оставил в покое многострадальную чашу и начал залихватски притопывать левой ногой, время от времени словно бы случайно задевая носком сапога затылок скрючившегося скомороха.
Только боярин Фома недовольно насупился – ему не понравилось неожиданное совпадение имен. Он даже позыркал свирепо глазами по сторонам – не собирается ли кто насчет этого пошутить? Никто вроде бы не собирался, даже скоморох Мирошка помалкивал, но боярину все равно везде виделись насмешливые взгляды.
А вот Иван с Яромиром песню не слушали вовсе. Княжича куда больше заинтересовала предыдущая, о Кащее. Теперь он взволнованно что-то доказывал оборотню, взмахивая руками
– Остров Буян, значит… – задумчиво молвил волколак. – Хм-м… А он-то откуда знает?..
– Да ты что, Яромир?! Он же ВЕЩИЙ!
– Ну мало ли кого как прозывают… Да и про обман уж верно не зря говорится…
– А пошли у него самого спросим!
– На этом все, дальше петь уж не о чем, – раскланялся Боян, окончив последний куплет и возвращаясь на прежнее место. – Все чистая правда – ни полсловечка не соврал, все как есть вам доложил. Коли у кого интерес случится – поезжайте в славный город Ратич, там доселева рядом деревня стоит, где те два брата жили…
Упоминание о Ратиче Ивана раззадорило окончательно. Он резко поднялся с лавки, задев сопливым рукавом курячью юху. Наперерез метнулась рука Яромира – шустрый оборотень успел подхватить мису, прежде чем та опрокинулась. Ни единой капли не пролилось.
Впрочем, княжич этого даже не заметил – он уже усаживался рядом с Бояном, оставившим гусли в покое и чинно черпавшим из большой корчаги маковый творог. Вещий певец с любопытством посмотрел на плюхнувшегося по левую руку Ивана, но ложку не оставил ни на минуту.
– Дедушка Боян, расскажи еще о Кащее! – сразу взял быка за рога княжич.
– О Кащее?.. – задумчиво переспросил Боян. – А что же в нем интересного, молодец?.. Может, лучше спеть тебе о Василисе Микулишне, дочери славного Микулы Селяниновича, верной жене богатыря Ставра Годиновича, что в мужеское платье переоделась, да всех дружинных Владимира-князя побила, супруга любимого из беды вызволяя?..
– А расскажи!.. – не удержался Иван.
– …только в другой раз, – спокойно продолжил Яромир, незаметно пристроившийся по правую руку Бояна. – А сейчас нам о Кащее интереснее. И про остров Буян. Это правда?
– Что правда? – притворился непонимающим Боян.
– Что смерть Кащея на острове Буяне хоронится, – терпеливо повторил оборотень.
– Охо-хо… Да откуда ж мне знать-то, сынки? – ласково посмотрел на него старый певец. – Я просто сплетню такую услышал – птичка певчая на хвосте принесла… А где уж там она на самом деле хоронится, откуда мне знать?.. То ли правда, то ли ложь – не поймешь, не разберешь…
– Ясненько… – прищурился Яромир. – И что же это за птичка такая, как звать-величать?..
– Да проболтался тут один случайно, – ответил доброй улыбкой Боян. – Было дело – повстречались мы с ним недавно, стали друг другу новые песни да сказки передавать, голосами благозвучными мериться, сплетни свежие рассказывать, медовухи малость хлебнули, вот он и проболтался нечаянным образом…
– Тоже певец?
– Ну… в некотором роде. На пирах, правда, не подвизается, князьям не поет, гуслей отродясь не держивал, но уж что-что, а петь умеет… На всей Руси, пожалуй, лучше него певца не сыщешь…