Предательство Борна
Шрифт:
Она подхватила его под мышки, помогла усесться на настиле спиной к стене.
– И все эти голоса, нашептывавшие принуждения, заводили меня в крайне опасные ситуации, – продолжал Борн. – Причем во всех случаях мое странное поведение шло на пользу Фади.
– Несомненно, речь идет о случайных совпадениях, – уверенно заявила Сорайя.
Его усмешка была пронизана болью.
– Сорайя, уж если жизнь и научила меня чему-то, то это тому, что случайные совпадения, скорее всего, свидетельствуют о четко продуманном плане.
Сорайя
– В тебе начинает говорить мания преследования.
– Можно со всей определенностью считать, что именно моя мания преследования помогла мне остаться в живых. – Борн повернулся, устраиваясь поудобнее. – А что, если в моих предположениях что-то есть?
Сорайя скрестила руки на груди:
– Что, например?
– Ну хорошо, давай начнем с предположения, что все эти случайные совпадения, как ты их называешь, на самом деле являются частью плана. Как я уже говорил, все они определенно сыграли Фади на руку.
– Продолжай.
– Головные боли начались после того, как я побывал у доктора Сандерленда, специалиста по проблемам памяти, которого посоветовал мне Мартин.
Сорайя нахмурилась. Внезапно слова Борна перестали казаться ей забавными.
– Когда ты к нему обращался?
– Меня сводили с ума обрывки воспоминаний о моем предыдущем пребывании здесь, в Одессе. Но тогда я не знал даже, что это была Одесса, не говоря уж о том, что я понятия не имел, чем здесь занимался.
– Но как твои воспоминания могут быть частью плана, составленного Фади?
– Не знаю, – согласился Борн.
– Этого не может быть. – Сорайя поймала себя на том, что выступает против Борна.
Он махнул рукой.
– Давай пока оставим это. Когда я спас Мартина, он мне сказал, что я должен приехать сюда – во что бы то ни стало – и разыскать человека по фамилии Лермонтов, который, по его словам, являлся казначеем «Дуджи». Мартин рассуждал, что, если я ликвидирую Лермонтова, финансовая река, питающая «Дуджу», иссякнет.
Сорайя кивнула:
– Тонкий ход.
– Был бы таким, если бы Лермонтов существовал на самом деле. Однако такого человека нет. – Лицо Борна оставалось совершенно непроницаемым. – Но это еще не все. Фади было известно о Лермонтове. Он знал, что Лермонтов – вымысел!
– И что?
Оттолкнувшись от стены, Борн посмотрел молодой женщине прямо в лицо.
– Каким мыслимым путем Фади мог узнать про Лермонтова?
– Ты забываешь о том, что Линдроса подвергали допросам. Быть может, «Дуджа» подкинула ему дезинформацию.
– Это предполагает, что террористы наперед знали о том, что Мартина освободят.
Сорайя задумалась.
– Этот вопрос с Лермонтовым меня заинтересовал. Линдрос тоже говорил мне о нем. Именно поэтому я здесь. Но зачем? Зачем он отправил нас с тобой в Одессу?
– Для
Сорайя была потрясена.
– И еще одно, – неумолимо продолжал Борн, – в самолете по пути домой Мартин сказал, что у него постоянно допытывались об обстоятельствах операции по устранению Хамида ибн Ашефа, которая была поручена мне. Мартин спрашивал, помню ли я о ней.
– Джейсон, зачем Линдросу знать об операции, разработанной Алексом Конклином?
– Ответ очевиден, – сказал Борн. – Между Фади и Мартином есть какая-то связь.
– Что?
– Как и между ними и доктором Сандерлендом. – В его теории была безжалостная логика. – Лечение доктора Сандерленда что-то сделало с моим рассудком, заставив меня в решающие моменты совершать ошибки.
– Но разве такое возможно?
– Техника «промывания мозгов» заключается в том, чтобы посредством цвета, звука, ключевого слова или фразы в нужный момент добиваться от объекта определенного отклика.
«Поджигать в этой дыре все равно нечего». Эти слова метались у Борна в голове до тех пор, пока ему не показалось, что он сходит с ума.
Он повторил эту фразу Сорайе.
– Ее произнес Фади. Именно она стала толчком к возникновению головной боли. Фади использовал ключевую фразу, которую заложил мне в сознание Сандерленд.
– Я помню, как исказилось у тебя лицо, когда Севик произнес эти слова, – подтвердила Сорайя. – Но ты помнишь, что он также говорил про то, как некоторое время жил в Одессе?
– Сорайя, ключом является одесская операция по устранению Хамида ибн Ашефа. Все указывает на это. – Его лицо посерело; внезапно он показался Сорайе очень уставшим. – Налицо заговор. Но какова его конечная цель?
– Невозможно представить, как террористам удалось заставить Линдроса помогать им.
– Ничего такого не было. Я знаю Мартина лучше, чем кто бы то ни было. Его невозможно толкнуть на путь предательства.
Сорайя развела руками.
– Тогда как же это можно объяснить?
– А что, если человек, которого я вырвал из рук «Дуджи», которого я ввел в штаб-квартиру ЦРУ, за которого поручился, на самом деле не Мартин Линдрос?
– Так, пора остановиться. – Она подняла руки. – Ты только что пересек черту, отделяющую манию преследования от полномасштабного психического расстройства.
Борн пропустил ее вспышку мимо ушей.
– Что, если человек, которого я вернул назад, который в настоящий момент возглавляет «Тифон», является двойником?