Предательство Борна
Шрифт:
Тайрон позвонил в справочную. Единственным имеющимся там номером ЦРУ был так называемый телефон для связи с общественностью. Тайрон понимал, что это глупо, и все же набрал этот номер. И снова жизнь отказалась предоставить ему шанс.
– Да? Чем могу вам помочь? – ответил четкий голос образованного молодого белого мужчины.
– Мне нужно связаться с одним агентом, с которым я говорил пару дней назад, – сказал Тайрон, в кои-то веки стыдясь своего кашеобразного произношения негритянского гетто.
– Как
– Сорайя Мор.
– Подождите минуточку, пожалуйста.
Услышав в трубке какие-то щелчки, Тайрон тотчас же ощутил приступ мании преследования. Спустившись со своего насеста, он пошел по улице.
– Сэр, будьте добры, представьтесь и назовите ваш номер телефона.
Мания преследования расцвела вовсю.
– Да я просто хотел поговорить…
– Если вы оставите свою фамилию и номер телефона, я прослежу за тем, чтобы агент Мор получила ваше сообщение.
И снова мир, совершенно незнакомый Тайрону, нанес ему нокаутирующий удар.
– Просто передайте ей, что я знаю, кто посыпал ей хвост солью.
– Прошу прощения, что вы знаете?
Тайрон чувствовал, что собственное незнание используется в качестве оружия против него самого, причем он в этой ситуации бессилен. По сути, его мир был заключен в больший, наружный. Раньше Тайрон этим гордился. И вдруг теперь он понял, что это огромный недостаток.
Повторив свое сообщение, он выключил телефон и с отвращением зашвырнул его в сточную канаву, мысленно взяв на заметку попросить Ди-Джея Танка достать ему новый телефон. Прежний стал слишком горячим.
– Так кто же вы на самом деле? – устало спросил Евгений Федорович.
– А разве это имеет значение? – сказал Борн.
– Наверное, нет. – Евгений уставился в окно на мелькающий городской пейзаж. Каждый раз, увидев патрульную машину или пешего милиционера, он внутренне напрягался. – Вы ведь даже не молдаванин, так?
– Твой дружок Богдан Ильич пытался меня убить. – Борн, внимательно следивший за выражением лица Евгения, добавил: – Кажется, тебя это нисколько не удивляет.
– Сегодня, – ответил Евгений Федорович, – меня в этой жизни уже больше ничто не удивляет.
– Кто тебя нанял? – резко спросил Борн.
Евгений дернул головой.
– Не думаете же вы, что я отвечу на этот вопрос.
– Это был Фади, саудовец?
– Я не знаю никакого Фади.
– Однако ты знал Федора Владиславовича Лермонтова, несуществующего наркоторговца.
– На самом деле я вовсе не говорил, что его знаю. – Евгений Федорович огляделся по сторонам. Судя по солнцу, они ехали на юго-запад. – Куда мы направляемся?
– На эшафот.
Евгений попытался изобразить равнодушие.
– В таком случае, полагаю, мне нужно помолиться перед смертью.
– Вне всякого сомнения.
Сорайя вела машину быстро и уверенно, строго соблюдая скоростной режим. Меньше всего им сейчас нужно было привлекать внимание госавтоинспекции. Наконец жилые кварталы Одессы оказались позади, сменившись рядами огромных заводов, складов и железнодорожных станций.
Чуть дальше появился просвет километра в три-четыре, в котором расположилось село. Крохотные домики выглядели совсем не к месту в окружении гигантских сооружений по обе стороны. Доехав до конца села, Сорайя свернула в переулок, обсаженный деревьями.
Во дворе дома ждал Александр. Самого хозяина дома и владельца собаки, хорошего знакомого Сорайи, нигде не было видно. Увидев въезжающие во двор старенькие «Жигули», бульдог поднял голову. Домик у него за спиной был средних размеров, надежно защищенный от взглядов соседей елями и кипарисами.
Как только машина остановилась, Александр трусцой направился к ней. Увидев вышедшую Сорайю, он разразился радостным лаем.
– Боже мой, какая огромная собака, – с опаской промолвил Евгений Федорович.
Борн улыбнулся.
– Добро пожаловать на эшафот. – Схватив украинца за шиворот, он вытащил его из машины. – Позволь представить тебе твоего палача. – Борн подтолкнул Евгения к собаке.
Тот, казалось, был сражен громом.
– Собака?
– Александр уже искусал Фади лицо, – усмехнулся Борн. – И с тех пор он ничего не ел.
Евгения Федоровича передернуло. Он закрыл глаза.
– Больше всего на свете мне сейчас хочется оказаться где-нибудь в другом месте.
– Как и всем нам, – искренне согласился Борн. – Только скажи, кто тебя нанял.
Евгений Федорович вытер вспотевшее лицо.
– Он меня убьет, это точно.
Борн махнул бульдогу.
– По крайней мере в этом случае у тебя будет фора.
В этот момент, как и было условлено, Сорайя подала Александру знак. Собака прыгнула прямо на Евгения, и тот испустил пронзительный, комичный крик.
В самый последний момент Борн поймал собаку за ошейник, останавливая ее. Это движение отобрало у него все силы, отозвавшись волнами боли, расходящимися от раны в боку. Внешне Борн ничего не показал, однако он понял, что Сорайя читает его лицо, как раскрытую книгу.
– Евгений Федорович, – сказал Борн, выпрямляясь, – как вы прекрасно видите, Александр большой и сильный. У меня уже устала рука. У вас есть пять секунд, после чего я отпускаю собаку.
Мозг Евгения, подпитанный нахлынувшим адреналином ужаса, принял решение за три секунды.
– Ну хорошо, только уберите собаку.
Борн двинулся на него, с трудом удерживая рвущегося Александра. Он увидел, что у Евгения широко раскрылись глаза, обнажая белки.
– Кто вас нанял, Евгений Федорович?