Шрифт:
Берендеев Кирилл
Предел приближения
Свою новую соседку по этажу я узнал не скоро. Нет, видеть я ее видел и прежде, что говорить, мы въехали в дом почти одновременно, с разницей всего в неделю. Вот только ее квартиру приводили в порядок нанятые рабочие: ставили сантехнику, меняли окна, клеили обои, - так что первое время появлялась она исключительно для того, чтобы дать новые указания одним и рассчитаться с другими, выполнившими свою часть работы. В моих же апартаментах вся эта головная боль только начиналась. И не в таких масштабах, конечно. Сами знаете, стоит купить квартиру в новом доме, потратив на ее приобретение едва не все скопленные деньги, следующие долгие месяцы непременно превращаются в мучительные попытки привести ее в место, пригодное для жилья. Кто-то из моих знакомых, попавших в сходную ситуацию, управлялся с недоделками за полгода,
Я был еще "приходящим хозяином", да и довольно долго им оставался, когда моя соседка уже отпраздновала новоселье. К слову, в довольно узком кругу, в чем мне довелось убедиться лично: как-то вечером, заканчивая свои дела, я не удержался и, заглянув внутрь гостеприимно распахнутой двери, увидел два сдвинутых стола и с десяток персон, восседающих вокруг угощений. Из присутствовавших на празднестве меньше половины годились по возрасту в друзья-подруги моей соседки, остальные, видимо, родственники и знакомые родственников, составляли другую категорию, старше первой лет на двадцать. Задержавшись у двери насколько дозволяли приличия, я оглядел обстановку холла и гостиной - небо и земля, конечно, в сравнении с тем, что выходило у меня - и скоренько отправился к мусоропроводу. На обратном пути скользнул тенью мимо шумно беседовавших гостей в расстегнутых пиджаках и съехавших на сторону галстуках - все платье на них было на редкость дорогим, видимо, ручной работы, - и побыстрее укрылся за дверью, некоторое время еще прислушиваясь к происходящему в коридоре.
После увиденного, оглядываться на свои голые стены не очень-то хотелось.
Когда я уходил, около десяти, кажется, веселье в квартире не потеряв кураж, продолжалось в прежнем ритме. Запирая квартиру, я столкнулся нос к носу с моей новой соседкой; собственно, тогда еще я не предполагал, что все прочие, присутствовавшие на празднике, имели статус гостей. Мы несколько смущенно пробормотали извинения, ее слова я с трудом разобрал - девушка явно взяла на себя лишнее. Еще раз извинившись, она оперлась на мое плечо, дабы не растерять остатки равновесия, и вернулась к все еще гостеприимно распахнутой двери. Оттуда лилась легкая музыка, слышался голос Джо Досена, нестройные голоса гостей, пытавшиеся подпевать ему по-русски, и звон посуды.
В последующие месяца два мы довольно часто встречались в коридорчике. Тому то ли благоприятствовало стечение обстоятельств, то ли, - на это я правда, мало надеялся, -моя соседка всерьез заинтересовалась новым жильцом, деятельным и работящим, старавшимся, по причине экономии средств, все сделать самостоятельно и спешившим с переездом. По договору я был обязан уложиться в определенные временные нормы, в течение которых мне энное число раз бесплатно выделялся транспорт.
Мы встречались, но пока еще не заговаривали. Проходили мимо, каждый по своим нуждам, лишь здороваясь друг с другом так, как это делают, наверное, все соседи. Отмечали тем самым, что знакомы - и только. Когда девушка выходила в коридор покурить, вынести мусор или по какой иной причине, вслед за ней из двери высовывалась любопытная пушистая морда ее любимца: кот внимательно следил за своей хозяйкой, но переступать порог не решался, а стоило мне пройти мимо, и вовсе прятался за вешалкой.
Моей соседке на вид было лет двадцать пять - двадцать семь, примерно столько же, сколько и мне самому. Довольно симпатичная, хотя лицо ее и фигура отличались от общепринятых стандартов красоты, - некой ширококостностью, резкостью линий, практически не затушеванных, как это присуще женскому полу. И, тем не менее, эта угловатость черт, высокие скулы, широко расставленные миндалевидные глаза и твердый подбородок, обладали определенным шармом. Быть может, из-за непривычной фактурности лица, а не по иным причинам, но ведь все необычное, как известно, притягивает. Фигура моей соседки, насколько позволяли разглядеть ее мешковатые спортивные костюмы, которые она предпочитала носить, походила на подростковую: широкие плечи, как у пловчихи, небольшая грудь, и узкие талия и бедра, скрытые широким джемпером или хабэшной кофтой. Изредка, в начале дня, она могла появиться в обтягивающем топике, нескромно открывающем плоский мускулистый живот, в котором, увы, не было ничего эротического. Как и не было ничего возбуждающего в том, что она, по-моему, никогда не носила нижнего белья - или все же колышущиеся в такт походке под тонкой тканью груди лишь одному мне не волновали воображение.
Этим отсутствием
Ее глаза без возраста и манили и отталкивали меня, я старался отводить взгляд, не смотреть в их бесцветную пустоту, - и поневоле встречался с девушкой взглядом.
Видимо, не одного только меня смущали ее серые глаза. Но притягивали безоглядно, кажется, одного лишь человека, и он, вернее, она, единственная из подруг, кто навещала мою соседку, находила в них что-то иное, что заставляло ее подолгу всматриваться в лицо моей соседки со странным выражением, понять которое поначалу я не мог. Должно быть, у нас с ней было разное зрение.
Они составляли полную противоположность друг другу; наверное, так и должно быть в тесной дружбе - более притягиваются люди видящие в ком-то продолжение своих черт, принявших, под воздействием иной натуры, другое обличье и развитие; подобные изменения, действительно, могут заворожить, как мне кажется, всякого. Как притянули, в конце концов, и меня. Собственно, в этом мне следует быть признательным исключительно характеру подруги моей соседки. Больше месяца мы, проходя мимо, лишь здоровались, не удосужившись перемолвится лишним словечком, стоило же появиться Маше - так звали подругу - как она немедленно познакомила нас.
К тому времени, отделка моей квартиры еще продолжалась, однако, я уже вынужден был поселиться в ней. В тот памятный день я в очередной раз какой по счету - выносил мусор, когда гостеприимная дверь неожиданно распахнулась и обе девушки вышли покурить. Мы, как обычно, поздоровались, идя к мусоропроводу, я краем уха услышал в их разговоре слова, касающиеся моей персоны, а когда возвращался, Маша остановила меня, самым простым способом - преградив путь. И, видно, из побуждений, продиктованных системой Станиславского, старательно выдерживала паузу, прежде чем задать вопрос; все это время я с любопытством разглядывал миловидную крашеную блондиночку-душечку, живую, точно капля ртути, с пухлым детским личиком, голубыми глазками, алыми губками бантиком - уменьшительно-ласкательные определения просто были созданы для описания ее внешности. Да и росточком она не вышла, на голову ниже меня или моей соседки - в этом параметре мы соответствовали друг другу. Интересная деталь, позже, когда я пытался воспроизвести в памяти лицо Маши, оно, подобно все той же капле, растекалось под моими попытками воссоздать его и собиралось вновь, но уже в каких-то фантомных образах, виденных не то на обложках журналов, не то в рекламных блоках на телевидении. И оттого, что я не был уверен, верно ли вспомнил ее лицо, не смешал ли случаем черты, позаимствовав какую-то часть из образов других людей, ничем не связанных с девчушкой, первое время я не сразу узнавал ее, тем более, что Маша любила менять наряды, порой по несколько раз на дню и лишь отстраненно понимал, что никто другой не может выйти с такой небрежностью из квартиры моей соседки.
Меж тем, тогда она, преградив мне дорогу и выдержав необходимую, по ее мнению, паузу, спросила:
– Молодой человек, вам не кажется странным то обстоятельство, о котором я только что узнала, а именно: вы до сих пор не знакомы с моей лучшей подругой, - пальцы ее зацепили рукав кофты моей соседки, она повернулась к Маше.
– Столько времени живете в соседних квартирах, можно сказать, бок о бок, а друг о друге слова сказать не можете. Это неестественно.
Несколько ошарашенный ее словами, я признался, да это не совсем обычно. Маша продолжила:
– В таком случае, представьтесь нам, пожалуйста.
Так я узнал, что мою соседку зовут Талия.
– Обычно все мужики делают при упоминании этого имени такое выражение лица, как и у тебя сейчас, - откомментировала она мои вздернутые брови.
– Просто редкое имя, - пробормотал я, более удивленный, нежели смущенный ее натиском.
– Греческое, данное в честь одной из харит, богинь плодородия, впоследствии ставших олицетворением женской красоты и прелести. В переводе означает "цветущая", - Маша говорила как по писаному.
– Впрочем, это ясно и без перевода. Кстати, хариты в римской мифологии именовались грациями и под этим именем известны нам больше.