Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк
Шрифт:
Несмотря на то что по многим формальным признакам совершаемые участниками акты – решения подпадают под определение сделки, а именно волеизъявления, направленного на возникновение или изменение правоотношения (в данном случае корпоративного), большая часть правил о сделках и договорах к нему не подходит или требует оговорок. Аргументы, приводимые в отечественной литературе в опровержение договорной теории (как, например: принцип большинства противоречит договору, особые правила недействительности и пр. [33] ), в большинстве случаев свидетельствуют не в пользу недоговорной природы устава, а в пользу того, что корпоративные отношения требуют особой регламентации, учитывающей эффект для третьих лиц и необходимость защиты участников от несправедливых или непредвиденных изменений устава.
33
См.: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 246–247.
По тем же самым причинам нельзя считать, что, опровергнув договорную природу корпорации, можно предопределить решение вопроса о пределах автономии воли участников корпорации.
Образование корпорации представляет собой сделку [34] , как, впрочем, и последующие модификации корпоративного правоотношения (например, решение об изменении устава), а следовательно, невозможно избежать обсуждения вопроса о пределах автономии воли, поскольку он возникает в отношении любых сделок, а не только договоров [35] . Автономия воли является фундаментальным основанием всего частного права.
34
См.: Суханов Е.А. Указ. соч. С. 31, 51; Степанов Д.И. Свобода договора и корпоративное право. С. 321–322; Козлова Н.В. Указ. соч. С. 254.
35
См.: Крашенинников Е.А., Байгушева Ю.В. Условия функционирования и границы частной автономии // Вестник ВАС РФ. 2013. № 9.
Схожие аргументы высказывают некоторые отечественные авторы, которые акцентируют внимание на том, что гражданское право основано на началах диспозитивности, и исходя из этого говорят о том, что диспозитивным должно быть и корпоративное право [36] .
В связи с этим трудно согласиться с позицией противников договорного подхода, которую разделяет, в частности, Е.А. Суханов. В своих работах автор неизменно отвергает «англо-американский» договорный подход как попытку «экономизации» юридического лица [37] .
36
См.: Бабкин С.А. Принципы диспозитивности и свободы договора в корпоративном праве России // Корпоративное право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Изд-во «Юрайт», 2009. С. 138–139.
37
См.: Суханов Е.А. Указ. соч. С. 18–19.
Такое неприятие договорного подхода вызывает удивление, хотя бы потому, что сам по себе он был известен задолго до появления экономического анализа права. Более того, напротив, настойчивое намерение представителей этого направления показать юридической науке, какова истинная природа компании, вряд ли может найти понимание, поскольку юриспруденция в этом не нуждается, будучи знакома с договорным подходом как минимум с XIX в. [38] , [39] Новизна заключается разве только в том, что теперь обновленный договорный подход не отрицает существование юридического лица, а лишь указывает на то, что договорный характер имеет отношения, скрывающиеся за маской юридического лица [40] .
38
См.: Bratton Jr. W.W. Op. cit. P. 424.
39
Разница заключается лишь в том, что экономический анализ права делает вывод о необходимости максимальной свободы договора исходя из представлений о том, что стороны договора будут выбирать наиболее оптимальное регулирование, увеличивающее общее благосостояние, тогда как «традиционная» юриспруденция основывает свободу договора на базовой предпосылке о том, что дееспособное лицо вправе самостоятельно определять, в какие отношения ему вступать и на каких условиях, и на это не требуются санкции правопорядка.
40
См.: Bratton Jr. W.W. Op. cit. P. 427. Однако и в данном случае новизну можно поставить под сомнение. Достаточно вспомнить работу В.Б. Ельяшевича, которая, формально касаясь узкого аспекта – юридических лиц в римском праве, на самом деле завершалась общими выводами о том, что юридическое лицо лишь маска, за которой могут скрываться самые разные отношения (см.: Ельяшевич В.Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве (напечатано по одноименной работе 1910 г.) // Избранные труды о юридических лицах, объектах гражданских правоотношений и организации их оборота: В 2 т. Т. 1. М., 2007. С. 421–430).
Представляется, что преувеличение роли экономического анализа права в дискуссии об автономии воли отражает скорее то, что только в нем его противники видят серьезное препятствие для императивности корпоративного права, тогда как естественно-правовой аргумент об изначальной свободе как естественном состоянии индивида не кажется им значимым.
И в самом деле, знакомство с отечественной дореволюционной литературой показывает, что договорная теория имела определенную поддержку [41] . Так, например, в замечаниях П. Цитовича на проект об акционерных компаниях 1872 г. находим: «…в акционерном товариществе мы встречаемся, прежде всего, с такими особенностями, которые мы знаем уже из других отделов гражданского права; а если так, то даже в силу одного этого акционерное товарищество из выспреннего нимба административных поощрений, попечений, предупреждений и пресечений низводится на обыденную, но зато более прочную почву гражданского права… является одним из договорных отношений между частными лицами, и больше ничего… Вследствие этого верховным критерием акционерного законодательства является чисто цивилистическое соображение: насколько в этом законодательстве проведена и соблюдена так называемая свобода соглашений. Ограничения этой свободы, конечно могут быть допущены, только каждое из таких отступлений должно быть мотивировано и мотивировано сильно… Потому можно прямо сказать, что всякое акционерное законодательство, как бы ни было оно полно (т. е. обильно статьями), не может рассчитывать на устойчивость и продолжительность своего действия, коль скоро без особенной нужды оно нарушает верховный принцип свободы соглашений» [42] .
41
См.: Проект статей об акционерном обществе с объяснительной запиской / Сост. Э.Э. Пирвиц под рук. А.А. Книрима. СПб., 1898. С. 7–15; см. также: Козлова Н.В. Указ. соч. С. 242–244.
42
Цитович П. Проект положения об акционерных обществах // Журнал гражданского и уголовного права. 1874. Кн. 1. С. 204–205.
Идея «свободы» в корпоративном праве укоренена в истории гораздо глубже, чем это принято считать в современное время, и хотя бы поэтому нуждается в более серьезном анализе, чем просто обвинение в «американизации» и «экономизации» российского корпоративного права.
Подводя итог, можно отметить, что спор о том, является ли корпорация договором, сам по себе не предопределяет, должны ли участники корпорации обладать автономией воли и каковы ее пределы.
Глава 2
И сторические предпосылки императивности корпоративного законодательства
В понимании роли автономии воли в корпоративном праве очень важным является исторический контекст появления и развития организационно-правовой формы акционерного общества, поскольку именно эта форма не только сохранилась до настоящего времени, будучи основой для крупных предприятий, но и стала базой для многочисленных ответвлений, самым известным из которых является общество с ограниченной ответственностью. В свою очередь правовое регулирование ООО до настоящего времени испытывает «императивное» влияние акционерного законодательства [43] .
43
См.: Paz-Ares J.C. C'omo entendemos y c'omo hacemos el Derecho de sociedades? (Re-flexiones a prop'osito de la libertad contractual en la nueva LSRL). P. 197–200; Comentario de la Ley de Sociedades de Capital. T. I / Rojo A., Beltran E. (coords.). Civitas-Thomson Reuters, Cizur Menor, 2011. P. 392 (автор комментария – A. Vaquerizo). Думается, это верно и для отечественного законодательства, поскольку начиная с середины 2000-х гг. многие концептуальные поправки имеют идентичные формулировки и вносятся одновременно и в Закон об ООО и в Закон об АО (например, см. федеральные законы от 19.07.2009 № 205-ФЗ, от 03.07.2016 № 343-ФЗ), которые в свою очередь толкуются судами единообразно.
В литературе неоднократно указывалось на то, что императивный характер континентального корпоративного права представляет собой наследие концессионного порядка создания акционерных обществ, неотъемлемой чертой которых были «привилегия» ограниченной ответственности и свободная продажа акций [44] .
Концессионный прядок создания акционерных обществ в свою очередь был отражением более старого явления – первых колониальных компаний (Ост-Индская и др.), создававшихся специальным актом (octroi), которым государство даровало правосубъектность и привилегию ограниченной ответственности [45] . При этом регулирование колониальных компаний по существу было частью публичного права [46] , так как такие компании представляли собой продолжение государственной власти, отсюда более чем подробное регулирование их деятельности [47] , вплоть до того, что решения о выплате дивидендов, принятии новых акционеров и т. п. принимались посредством законодательных актов [48] . Неудивительно, что при таких условиях государство регулировало деятельность компаний от начала и до конца, не оставляя место какой-либо автономии воли.
44
См.: G'andara L.F. Op. cit. P. 83–84 (особенно сн. 184); S'aez Lacave M.I. Los pactos parasociales de todos los socios en Derecho espa~nol. Una materia en manos de los jueces // In Dret. 2009. № 3. P. 10; Paz-Ares J.C. C'omo entendemos y c'omo hacemos el Derecho de sociedades? (Reflexiones a prop'osito de la libertad contractual en la nueva LSRL). P. 189–190; Hansmann H. Corporation and Contract. P. 3 .
45
См.: Calvo Vidal I.A. La persona jur'idica societaria. 2011. P. 53; Sanchez Gonzalez J.C. Op. cit. P. 12.
46
См.: Sanchez Gonzalez J.C. Op. cit. P. 15 (fn. 20).
47
См.: Calvo Vidal I.A. Op. cit. P. 54; Antunes J.E. Liability of corporate groups: liability of corporate groups. Autonomy and control in parent-subsidiary relationships in US, Germany and EU Law. An international and comparative perspective. 1994. P. 16–17.
48
См.: Garrigues J. Nuevos hechos, nuevo derecho de sociedades an'onimas. Madrid: Civitas, 1998 (переиздание работы 1933 г.). P. 12.
Более того, даже революция во Франции на рубеже XVIII и XIX вв., являясь торжеством либеральных идей, не смогла до конца порвать с желанием контролировать акционерные компании. Так, Коммерческий кодекс Франции 1807 г. хотя и отменил старую систему, все же сохранил разрешительный порядок учреждения, т. е. компания создавалась после одобрения государства, что оправдывалось необходимостью защиты акционеров и третьих лиц от злоупотреблений и мошенничества [49] . Тем не менее важный идеологический момент заключался в том, что акционерные общества стали обычными частными образованиями, создаваемыми частными лицами, хотя и с разрешения государства [50] .
49
См.: Ferrarini A.G. Origins of Limited Liability Companies and Company Law Modernization in Italy // VOC 1602–2002: 400 years of Company Law / Еd. Gepken-Jager E., van Solinge G., Timmerman L. Kluver Legal Publishers, 2005. P. 202.
50
См.: Garrigues J. Op. cit. P. 17–18.
Разрешительный порядок создания акционерных обществ сохранялся в континентально-правовых странах вплоть до 1860–1870-х гг., пока наконец вслед за Францией (1867 г.) и Германией (1870 г.) его не отменили почти все страны (единственная крупная страна, сохранявшая разрешительный порядок, – Австро-Венгрия) [51] . Доводы в пользу этого порядка заключались в исключительности акционерного общества как правового института, что, по мнению сторонников разрешительной системы, требовало каждый раз специального акта государства, и оправдывало необходимость государственного контроля в интересах миноритарных акционеров и широкой публики, в том числе из-за наличия ограниченной ответственности, а также для предотвращения нанесения вреда промышленности и общему благосостоянию [52] .
51
См.: Гражданское Уложение. Книга пятая: Обязательства. Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения. Кн. 5. Т. 4. Ст. 719–921; С объяснениями. СПб., 1899. С. 30–32; Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях (напечатана по изд. 1878 г.). М., 2000. С. 178–188.
52
См.: Гражданское Уложение. Книга пятая: Обязательства. Проект Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения. Кн. 5. Т. 4. Ст. 719–921. С объяснениями. С. 31–32; Muchlinski P. The Development of German Corporate Law Until 1990: An Historical Reappraisal // German law journal. 2014. № 2. P. 345.