Предновогодье. Внутренние связи
Шрифт:
Прощально звякнул колокольчик, и мы вышли в буран. Правда, ветер дул в спину, что облегчало дорогу. Парень вел меня за руку. Не знаю, то ли ветер поутих, то ли мы пошли узкими переулками, но наступило затишье, и снег повалил сплошной стеной.
— Ненавижу, — сказал проводник и остановился. — Всех вас, проклятых висоратов, ненавижу.
Я вырвала руку.
— Если ненавидишь, зачем прилепился? Даже не сказал спасибо.
— Ну, да, — согласился парень с издевкой. — Как у вас делается? "Я
— Дурак, — сказала я и побрела по заснеженной дорожке. Он догнал.
— Спасибо. Если бы не ты, меня бы загребли.
— Пожалуйста.
— Тёма.
— То есть?
— Тимофей. Но лучше Тёма.
— Очень приятно. Эва.
— Знаю, — хмыкнул он. — Ты молодец, вовремя сообразила.
— Ты тоже молодец, сподобился прочитать, пока я мозоль не натерла.
— Значит, тебе не нужен мой долг? — поинтересовался парень с сарказмом. — Или я недостоин раздавать долги висоратам?
— Отстань от меня и иди своей дорогой. Спасибо сказал, и на том спасибо, — ускорила я шаг.
— Без меня заблудишься, — заявил Тёма, следуя позади. — Ты далеко от своего института.
Некоторое время мы шли молча.
— Никогда бы не подумал, что попрошу о помощи у висоратки, — затянул старую песню парень, — и что она согласится бескорыстно помочь.
Я остановилась, и от неожиданности он натолкнулся на меня.
— Мне наплевать, кто ты и кто я. Если, не дай бог, когда-нибудь окажусь в такой же заднице, надеюсь, ты не пройдешь мимо.
— Просто… — Тёма развел руками, — не ожидал, что поможешь. Приготовился к тому, что сдашь меня им.
— Ну, да, стоило сдать приставучую пиявку, — пробурчала и возобновила движение.
— Не туда, — парень потянул в другую сторону, и мы повернули за угол дома.
Какая романтичная погода, и как надо вымотаться, чтобы не замечать снега, повалившего красивыми хлопьями.
— Удивляюсь, что сподобило меня помочь? — продолжала я ворчать. — Почему тебя искали?
— На мне дефенсор, — пояснил Тёма.
Понятно. Ношение дефенсора для невисоратов приравнивалось к тяжкому преступлению. Дефенсором или защитником могло быть что угодно, например, кольцо, кулон, сережки, брошка или браслет как у меня. Дефенсоры создавались как упрощенный аналог щита неприкосновенности, чтобы фонить, искажая вис-волны, и защищать мозг от воздействия извне — гипноза, телепатии, ясновидения. Раньше дефенсоры называли casso или шлемами, но со временем это название забылось. Несмотря на официальный запрет, невидящие тоже использовали дефенсоры, которые изготавливались в подпольных условиях и продавались на контрабандном рынке.
— Предположим,
Тёма рассмеялся и щелкнул меня по носу.
— Секрет для маленьких девочек. Двигай ногами, а то до утра не доползем.
Снова взяв за руку, он повел за собой. Мы шли молча. Снег, попадая в конусы света от уличных фонарей, закручивался спиралями и таинственно блестел. Тишина звенела, убаюкивая, поэтому, выйдя на дорогу, проходящую мимо института, я оглохла. Машины проносились в обоих направлениях, обдавая лицо порывами ветра и снежными завихрениями.
— Сумасшедший дом, — раскритиковала я дорогу с грязным черным снегом по обочинам и проезжавшие мимо автомобили. Мы перебежали на противоположную сторону.
— Как пойдем? Как приличные люди или полезем через забор? — осведомился Тёма.
— В углу есть дырка в заборе, — ответила я ворчливо. В отличие от повеселевшего парня, после перенесенного потрясения на меня накатило озабоченное настроение. Из чувства противоречия хотелось песочить и ругать всё и вся.
— Знаю.
— Откуда?
— Чему удивляешься? — пожал Тёма плечами. — Это мой район, я здесь все дыры знаю: кто их заколачивает и кто выбивает. Ну, как двинем?
— Давай по-приличному.
Мы пошли вдоль решетчатой ограды и вдоль дороги. Вскоре я пожалела, что не согласилась на дыру. По крайней мере, прогулялась бы по парку, не нервируя ухо бесконечными вжиками.
— По-моему, в вашем районе гораздо тише и чище, — брюзжала я.
— У нас и машин-то почти нет, — объяснил парень. — Они не каждому по карману.
Мы приблизились к институтским воротам. Нескончаемое вжиканье угнетало, будто ездили напрямик по мозгам. В общем, истеричное состояние наступало медленно, но верно.
Даже в воскресный вечер, когда институт закрыт на миллион замков, и то умудрились припарковаться у ворот, — подумала я злобно, разглядывая одинокую черную машину под фонарем. Навоняют выхлопухами, а потом эффектно сваливают, гады обеспеченные. Словом, гнев на безликих хозяев безликих автомобилей рос в геометрической прогрессии.
Неожиданно я разглядела через лобовое стекло машины, как в салоне опустился и поднялся красный огонек, а затем исчез. Такие огоньки бывают, когда кто-то выкуривает одну сигарету за другой, проводя в ожидании несколько часов. Или когда кто-то периодически зажигает лазерный фонарик, чтобы посмотреть на стрелки часов.
— Т-ты видел? — спросила я с запинкой.
— Видел, — ответил коротко Тёма.
— Это за нами?
— Не знаю, — процедил парень. — Вряд ли. У них другие машины, больше и выше. И проще.