Предновогодние хлопоты IV
Шрифт:
– – —
– Не гони, – устало сказал он Антону, впрочем, без особой надежды, что тот послушается его. Антон чуть сбросил скорость, автомобиль, шурша шипованными колёсами, мчался по Дворцовой набережной, стрелка спидометра замерла у отметки сто километров в час.
Чуть раньше Джордж Карпински с Миллионной улицы вбежал на Зимнюю канавку. Разрывая на ходу ворот рубашки, задыхаясь, он бежал в сторону Невы, семеня налитыми свинцом ногами. Он на ходу несколько раз оглянулся, никто его не преследовал, но страх гнал его, заставлял
Наказание имеет свойство настигать человека тогда, когда он его меньше всего ожидает. Карпински бежал к своей смерти, и ничего уже изменить было нельзя. Ни дремавший в машине Марголин, ни Антон, который ещё немного прибавил скорость, ни сам Карпински не могли знать того, что должно было произойти через несколько мгновений.
У Невы, обнявшись, стояла парочка. Когда они повернулись к реке спиной, решив перейти набережную, им пришлось резко остановиться: они увидели стремительно приближающийся со стороны Троицкого моста автомобиль с включенными фарами дальнего света и «противотуманками».
Карпински выскакивал на набережную в тот момент, когда машина Марголина перескакивала на ней горб. Она настигла его, на осевой линии. Антон тормозил, но это уже было бессмысленно. Карпински увидел джип за мгновенье до того, как страшный удар поднял его в воздух и швырнул, как куклу, к гранитному парапету набережной. За миг до удара он успел повернуть голову к машине с широко раскрытыми от ужаса глазами, вскинув к лицу руки. Он умер мгновенно, от страшного удара в грудь его лёгкое вылезло изо рта.
Марголин, вздрогнув, открыл глаза, сонно спросил: «Что это было?», и тут же понял без ответа Антона, что произошло страшное. Сдав немного назад, Антон остановился у поребрика, рванул вверх ручной тормоз. Глянув в зеркало, включил «аварийку» и выпрыгнул из машины, за ним поспешил Марголин.
Карпински лежал, скрючившись, на боку. Антон выругался и повернулся к оторопело застывшему, побледневшему Марголину. Тот, как от озноба, передёрнул плечами, отвёл глаза в сторону, достал телефон. Парочка у набережной оцепенело замерла, девушка стояла с выражением ужаса на лице, закрывая рот ладонью. Антон подошёл к ним.
– Будете свидетелями, – сказал он парню. – Вы же видели, как этот спринтер выскочил на дорогу?
Парень отупело молчал, только машинально кивнул головой.
– Я вас спрашиваю, видели, как этот бесяра выскочил на дорогу? – повторил Антон.
Парень, очнувшись, кивнул головой ещё раз. Антон наставительно проговорил, как учитель ученику:
– Я ехал нормально, в смысле, как положено. Слышишь, панк, нормально я ехал, у меня фары были включены, их хорошо было видно, а этот урод, чемпион-смертник, выбежал с канавы. Ты же видел это?
– Видел, – сдавленно выдавил из себя парень.
– Пойдём, Вася, – потянула парня за рукав девушка, – здесь и без нас разберутся, мне холодно. Нам утром в институт…
– Тпру! Холодно ей, умная какая. Куда это ты заспешила? – прошипел Антон, кивая головой в сторону трупа. – Этому идиоту уже всё равно, какая погода будет завтра, а мне ещё жить хочется. Вот менты приедут, засвидетельствуете, что этот дурилка накуролесил, тогда и пойдёте. На занятия, говоришь? Нехорошо поступаешь, вам, значит, в институт, ума набираться, а мне на нары? – Антон резко повернулся к парню. – Давай, Василёк, чего у тебя есть, студенческий, паспорт…
– Но…– попыталась возразить девушка.
– Здесь коней нет, – осклабился Антон. – Давай документы.
Парень достал из кармана студенческий билет.
Со стороны Сенатской площади быстро приближались две милицейские машины с включёнными мигалками.
– А вот и наши друзья подоспели, – Антон повернулся к парню и повторил, – Придурок выскочил на дорогу, как смертник, не забудь это, студент. Я просто тебе напоминаю.
Он пошёл к остановившимся милицейским машинам, из которых неторопливо выходили гаишники. Марголин поздоровался за руку с одним из них. Антон, подойдя, сказал громко:
– Бегун, блин. Набережную со стадионом попутал.
И показывая на парня с девушкой, жавшихся к друг другу сказал:
– Вот эти видели всё.
У Марголина зазвонил телефон. Он поднёс его к уху, механически нажал на кнопку. Тишина в телефоне взорвалась сдавленным рыданием жены: «Дима! Димочка! Настя… Настя…». – «Что, Лена?!» – закричал Марголин. Закричал так, что к нему повернулись милиционеры, но в трубке зазвучали звуки отбоя.
Марголин побежал в сторону Сенатской площади, но остановился и вернулся назад.
– Лейтенант, подвези меня, пожалуйста, на Площадь Труда, – схватил он гаишника за плечо.
Бросив на него пристальный взгляд, офицер кивнул головой.
– Садитесь в машину.
Настя Марголина
Резво набирая скорость, пронзительно взвизгнув шинами на повороте, машина выскочила на проспект.
– Кирилл, ты, что пил? – спросила с тревогой в голосе Настя.
Кирилл рассмеялся. Кривляясь, он ёрнически пропел:
– Кирилл, Кирилл, ты пил, ты пил Кирилл, Кирилл, ты пил, пил-пил-пил.
– Ещё с дебил хорошо рифмуется, – произнёс сидевший позади него на заднем сидении высокий спортивного вида парень, – ты бы скорость скинул, Кирилл-пил-пил, не дрова везёшь.
– Тимурчик, дорогой, да – я Кирилл, и я не пил, я не дебил. Я курил, курил, курил, потому что я Кирилл, – захохотал парень, нажимая на газ.
Он резко кинул машину влево, машина подлетела на скользких трамвайных путях. Рассмеявшись, он справился с управлением и, не раздумывая, выехав на встречную полосу, обогнал быстро ехавшую «Тойоту», «Девятка», ехавшая в противоположную сторону, моргнув ему фарами, резко шарахнулась от него вправо.