Предрассветные миражи
Шрифт:
Гилберт провел Ладынина в свой кабинет и все крутил вокруг да около, задавая бесчисленные вопросы о том, как тот доехал, как устроился, что успел посмотреть в городе.
— Встречался со своими соотечественниками, — многозначительно сказал Андрей, вопросительно взглянув на Гилберта. Тот и бровью не повел.
— Да-да, их тут не так много, хотя и приезжают, мы всегда им рады.
— Я имею в виду мистера и миссис Кристаллинских.
— Ах да, ваши друзья. — Гилберт засмеялся, качая головой. — Очень интересная пара.
— Как вы знаете, я здесь именно из-за них.
— Да, да, конечно знаю. Что вы предлагаете?
— Для начала я бы хотел узнать вашу позицию.
— Нашу позицию?
Казалось, Гилберта этот вопрос поставил в тупик. Он как-то смущенно заерзал, глаза забегали. Словно он никогда до этого не задумывался, а какова же позиция их департамента на этот счет.
— У вас есть против миссис Кристаллинской какое-нибудь конкретное обвинение? — Андрей в упор посмотрел на Гилберта, удивляясь его поведению.
— Обвинение? — Гилберт вновь широко улыбнулся. — Господин Ладынин, мы люди демократичные и миролюбивые. Мы никому не хотим причинять зла. И если мадам Кристина благоразумно прекратит свою незаконную деятельность, то и мы не будем ее трогать.
— Но вы задержали ее в полицейском участке? На каком основании? И какую конкретно незаконную деятельность она ведет?
— Ах, господин Ладынин. Законы нашей страны, к сожалению, знают не все служащие. Например, для продления визы ей надо было выехать из страны, а она продлила ее, будучи здесь. За одно это ее можно было бы выслать. И потом, она якобы ведет журналистское расследование, но ведь у нее нет разрешения на эту работу, так? Она нарушает закон.
Голос Гилберта звучал мягко, вкрадчиво. Он и сам прекрасно понимал, и давал понять Андрею, что все это очень обтекаемые формулировки и при желании ими можно сыграть и так, и этак.
— Если я правильно вас понял, самым благоразумным сейчас будет вывезти ее из страны как можно скорее?
— Я тоже так думаю, — закивал головой чиновник. — Это мудрое решение.
— Вы не будете препятствовать?
— Нет, это не в наших интересах.
Разговор оставил Андрея в совершенной растерянности. Если все так просто, зачем он вообще сюда ехал? К чему эти переговоры, если она могла бы и так выехать без проблем? Странно все это. Смеющиеся глаза Кристины то и дело заполняли его воображение, и он не мог разобрать, что в смеси раздражения, непонимания и любопытства превалировало в его чувствах.
Пришлось связаться с Зелотовым. Тот сказал, чтобы Андрей не покупался на простоту предложения чиновника.
— Ее отходные пути должны быть чистыми, понимаешь, Андрей? Если есть хоть какая-нибудь зацепка против, убери ее, сними с повестки дня. Иначе, если она опять вздумает дергать там кого-нибудь за хвост, против нее это могут использовать. Нам не нужны крики в спину, что мы способствовали выезду человека, нарушившего закон. Ты ведь не можешь гарантировать, что она будет молчать о своих домыслах до и после отъезда?
— Нет, не могу, — Андрей помедлил, прежде чем ответить. С Кристиной ничего нельзя гарантировать. Но почему все-таки ее персона так волнует обе стороны? Есть что-то, чего он не знает, о чем ему не говорят. Неприятное ощущение, хотя и вполне типичное для его рода занятия.
— Если надо, найми там независимого юриста, проконсультируйся, он посоветует тебе, что надо делать.
Легко сказать. Как будто Андрей знал, кто в Порту Морсби хороший, да еще и независимый, юрист. Так как единственным человеком, кого он знал вне департамента и кто мог бы дать ему совет в подобном вопросе, был Глеб, пришлось звонить ему. Глеб выслушал и, сославшись на занятость днем, предложил поговорить вечером.
— Там, прямо в здании отеля, рядом с воротами, есть бар «Пондо». Приходите туда часов в восемь, все и обсудим.
Около шести вечера он увидел на полу около двери своей комнаты конверт. Когда его подсунули под дверь, он не заметил. В конверте лежала бумага с отпечатанным текстом:
«Увезите вашу знакомую как можно раньше. Слишком много недовольных. Она может исчезнуть, и вы даже не узнаете куда. Заставить замолчать человека несложно. Ей надо срочно уехать».
Еще этого не хватало. Угрозы. Прямо детективная история. Завтра же необходимо встретиться с юристом и забронировать для Кристины билеты на ближайший рейс. А сегодня вечером убедить ее, чтобы пока вела себя тихо. Пусть Глеб сажает свою жену под домашний арест, если хочет сохранить ее жизнь. Он позвонил Кире. Она показалась ему очень напряженной. В последнее время он стал замечать, что ее что-то гложет. Андрею было обидно, что Кира что-то скрывает от него, ведь она сама всегда настаивала на том, что они должны всем делиться друг с другом, и старалась не пропустить ни единого важного момента в его жизни. Порой его это несколько раздражало. Ее настойчивое стремление к правильной, разумной, образцовой жизни не до конца отвечало его собственному внутреннему настрою, но в целом он был благодарен ей за готовность быть всегда рядом, за поддержку. Странная у них была с ней любовь — вроде любовь, но слишком правильная, что ли, для такого спонтанного чувства. Когда все так гладко и ровно, невольно начинаешь сомневаться — а не путают ли они привязанность и взаимопонимание людей одного круга с истинной любовью? Хотя кто знает, что такое истинная любовь? Пожалуй, никто. Кира с Андреем открыли свой рецепт любви, и Андрея он вполне устраивал.
Глава 14
«Пондо», темный прокуренный бар, расположенный на первом этаже той же гостиницы, где остановился Андрей, был практически пуст, когда он пришел туда в назначенное время. Глеб опоздал. Но зато принес несколько визиток юристов, которым, по его словам, можно было доверять. Все они были не местными — австралийцами и британцами.
— Если тебе нужны независимые люди, то таких ты найдешь только среди иностранцев. Местные все повязаны между собой. Иностранцы тоже многие куплены, но все же не в такой степени.
Андрей просмотрел визитки — ни имена, ни названия компаний ему ничего, естественно, не говорили. Надо бы у коллег в австралийском посольстве спросить, кого порекомендуют.
— Глеб, ты-то сам как считаешь, сможет Кристина пока не шуметь? Хотя бы пока мы не вывезем ее отсюда?
— Это ты у нее спрашивай. Я ей не указ.
— Но разве тебя не волнует ее жизнь? Вот, любуйся — сегодня получил.
Андрей протянул послание в конверте. Глеб приблизил письмо к глазам, пытаясь разглядеть текст в тусклом клубном освещении.