Прекрасная тьма
Шрифт:
— Свое место я и так знаю. Я сделал выбор и давно связал себя со Светом.
— Со Светом? — расхохотался Абрахам. — Это невозможно! Ты — темное существо по своей природе, инкуб! Твой смехотворный союз со светлыми чародеями, попытки защитить смертных — и все без толку! Ты — наш, член нашей семьи. Да и ради чего все это? Ради смертной женщины, с которой ты не можешь быть вместе? Женщины, которая вышла замуж за другого?
Лила знала, что это неправда. Мэкон принял такое решение не только из-за нее, но она была одной из причин. Она посмотрела на Абрахама и,
— Мы найдем способ покончить с этим. Чародеи и смертные способны на большее, чем просто сосуществовать.
Абрахам изменился в лице. Он помрачнел и сразу перестал походить на стареющего почтенного южанина. Он улыбнулся Мэкону зловещей улыбкой:
— Мы с твоим отцом и Охотником надеялись, что ты присоединишься к нам. Я предупреждал Охотника, что братья часто разочаровывают. Как и сыновья.
— У меня нет отца! — гневно воскликнул Мэкон.
— В любом случае, я не могу позволить, чтобы ты или эта женщина вмешивались в наши планы. Это очень печально. Ты отвернулся от своей семьи, потому что влюбился в эту жалкую смертную, но она все равно умрет, потому что ты втянул ее в это.
Абрахам исчез, материализовался перед Лилой и открыл рот, обнажая блестящие белые клыки.
Лила закрыла лицо руками и закричала, но укуса не последовало: между ними возник Мэкон. Он загородил Лилу своим телом и оттолкнул ее.
— Лила, беги!
Лила, остолбенев, смотрела, как мужчины набросились друг на друга. Они дико кричали, как будто сама земля разверзалась под ними. Мэкон с гортанным воплем швырнул Абрахама на пол. А потом Лила кинулась бежать.
Небо закрутилось перед глазами, как если бы кто-то нажал на кнопку перемотки. Я увидел лицо Лив: ее губы двигались, она что-то говорила мне, но слов было не разобрать, и я снова закрыл глаза.
Мою маму убил Абрахам. Она погибла от рук Сэрафины, но приказ отдал Абрахам, теперь я уверен в этом.
— Итан? Ты меня слышишь? — взволнованно кричала Лив.
— Все в порядке, — отозвался я и попробовал сесть.
Все трое внимательно смотрели на меня сверху вниз, а на груди сидела Люсиль. Оказывается, я лежал прямо на мостках.
— Отдай. — Лив попыталась забрать у меня арклайт. — Он работает как своего рода метафизический канал. Ты не можешь контролировать его.
Я не выпустил арклайт из рук. Этот канал должен оставаться открытым любой ценой.
— Хорошо, тогда хотя бы расскажи мне, что произошло. Кто это был? Абрахам или Сэрафина? — спросила Лив, обнимая меня за плечи, чтобы поддержать.
— Все нормально. Я не хочу об этом говорить.
— Ты в порядке, чувак? — обеспокоенно посмотрел на меня Линк.
— В порядке, — ответил я, хлопая глазами.
Такое ощущение, будто я под водой и смотрю на них сквозь мутную рябь.
В нескольких метрах от меня Ридли поднялась с песка, вытирая руки об юбку, и ехидно заметила:
— «Все в порядке»! Знаменитые последние слова!
Лив закинула на плечо рюкзак и молча вглядывалась в конец самого бесконечного дока. Я встал рядом, посмотрел
— Это оно. Я чувствую.
А потом я посмотрел на Лив и обнаружил, что ее трясет не меньше моего.
6.20
ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Казалось, мы идем целую вечность, словно мост с каждым шагом все длиннее и длиннее. Чем дальше мы шли, тем меньше видели. Воздух становился более плотным и влажным. И вдруг деревянные мостки под ногами закончились, и мы уперлись в непроницаемую стену тумана.
— Это и есть Великий барьер?
Я наклонился и пошарил рукой в том месте, где заканчивался мост — ничего. Никаких невидимых чародейских колодцев-лестниц. Вообще ничего.
— Погоди, а вдруг это опасное силовое поле или какой-нибудь ядовитый дым? — остановил меня Линк, доставая из-за пояса ножницы и тыкая ими в туман, но с ними ничего страшного не случилось. — Ну ладно. Но все равно выглядит жутковато. Откуда ты знаешь, что если мы сделаем еще шаг, то сможем вернуться обратно?
Линк, как всегда, говорил вслух то, о чем все думали про себя. Я стоял у конца моста и смотрел в пустоту.
— Я пойду первым.
— Ты же еле на ногах стоишь! — возмутилась Лив. — Почему ты?
Потому что я заварил всю эту кашу. Потому что я люблю Лену. Потому что есть шанс, что я — проводник, что бы это ни означало.
Я отвернулся и увидел Люсиль, которая вцепилась когтями в рубашку Ридли. Люсиль Бэлл не особенно жаловала воду.
— Ай! Глупая кошка! — вскрикнула Ридли и опустила Люсиль на землю.
Люсиль многозначительно прошла вперед, обернулась и слегка наклонила голову, внимательно глядя на меня, а потом махнула хвостом и исчезла.
— Почему? — повернулся я к Лив. — Потому.
Я не знал, как объяснить ей. Лив покачала головой, и я, не дожидаясь остальных, пошел за Люсиль в туман.
Я очутился на Великом барьере между Вселенными. Я не ощущал принадлежности ни к миру смертных, ни к миру чародеев. Я чувствовал только магию в чистом виде. Я ощущал ее вкус, запах и звук, соленый влажный воздух вибрировал, гудел едва слышно. Берег на другой стороне моста манил, меня охватило невыносимое желание добраться туда. Я хотел быть там, рядом с Леной. Более того, я просто хотел быть там. Для этого мне не нужна была причина или логическое объяснение, сила моего желания говорила сама за себя.
Больше всего на свете мне хотелось быть там.
Мне не хотелось выбирать один из миров. Я хотел оставаться частью обоих.
Мне не хотелось видеть лишь одну половину неба. Я хотел видеть его целиком.
Немного постояв, я сделал шаг из тумана в неизвестность.
6.20
ИЗ СВЕТА
В лицо ударила волна холодного воздуха, по рукам побежали мурашки. Свечение и туман растворились. Вокруг все было залито лунным светом, освещавшим вход в скалистую пещеру где-то вдалеке. Луна была полной, ясной и яркой.