Прекрасные похороны
Шрифт:
— Спасибо, Дрю, — сказала я, похлопывая его бицепс. Мне пришлось бы приподняться , чтобы дотянуться до плеча. Дрю был студентом последнего курса в Истерн Стейт, ростом в два метра, и обхватом руки размера с мою голову. Его отец был чемпионом по бодибилдингу, и Дрю стремился к тому же. Как только он переступил порог офиса Хэнка, чтобы работать вышибалой, его тут же приняли. Единственная проблема, если это можно было назвать проблемой, заключалась в том, что Дрю был настолько вежлив, что иногда вел себя не так агрессивно, как хотел Хэнк. Он был очень сильным и выглядел устрашающе, но мог разнимать
— Всегда пожалуйста, мэм. У Вас есть мой номер? Я бы с удовольствием встретил Вас на стоянке, когда вы соберетесь уходить. Небезопасно леди ходить в одиночку в поздний час.
Я исподлобья глянула на него:
— Ты уже встречался со мной, Дрю?
Он усмехнулся.
— Раз или два. — Он сделал паузу, решаясь продолжить. — И все-таки будет лучше, если я Вас провожу. Если Вы не против.
— Ладно, я позвоню тебе.
Он с облегчением улыбнулся.
— Спасибо, миссис Мэддокс.
— Кэми, — напомнила я ему.
Дрю повернул направо и пошел в сторону выхода, а я направилась к восточному бару. Шейла уже наполняла холодильник запасами пива. Она была довольно нервной, но работала достаточно быстро, чтобы не отставать от бешеного ритма восточного бара.
Она вздохнула.
— Неужели Наташа опять заболела?
— Именно.
— Хэнк ее уволит.
— Сомневаюсь в этом.
— Он скучает по команде Кэми и Рейган. Постоянно нам это повторяет.
— Бесполезное занятие, — сказала я, наливая ведро льда в последний кулер.
— Я его не виню. Мне тоже нравилось с вами работать.
Я улыбнулась. Приятно было чувствовать себя нужной, пусть я и разрывалась на части, ухаживая за Джимом. Я следила за тем, чтобы он лег в постель, прежде чем уйти, оставляла его трость у стены рядом с его кроватью и ставила чашку воды со льдом на тумбочку. Ночник освещал путь от его комнаты в ванную, но я все равно волновалась. Джим был мне как отец, он был единственным отцом в моей жизни. Мой родной вечно пил и ругался, пока не умер от цирроза печени. Я не скучала по нему, но мама переехала в Огайо с моим старшим братом и его семьей, а мои остальные братья разбрелись по стране.
Мне повезло быть частью такой семьи, как Мэддоксы, но я отчаянно хотела, чтобы Джим оставался с нами как можно дольше. Его здоровье ухудшилось за последние пару лет, и я волновалась. Я хотела подарить ему внука, и чтобы он или она его знали и помнили. Похоже, неважно, сколько витаминов я давала ему каждое утро, сколько раз мы гуляли, или какую здоровую еду я ему готовила, мы не могли побороть время. Худшее было в том, что он начал принимать эту судьбу. Ему не терпелось снова увидеть свою жену, и было слишком эгоистично умолять его не сдаваться.
Диджей включил колонки и проверил микрофоны, заставляя меня очнуться от пристального взгляда на пивной кулер.
— Ты в порядке? — Сказала Шейла. Она смотрела на меня, как на сумасшедшую. Ей едва исполнился двадцать один год, и она никак не могла понять, что я чувствовала, так что я оставила это при себе.
Джори проплыла мимо, и ее глаза загорелись, когда она меня увидела. Она не оставалась в клубе надолго: она была уже на седьмом месяце беременности и волновалась, что громкая музыка может навредить ребенку.
— Кэми! — Она обогнула бар и обняла меня.
— Выглядишь замечательно, — сказала я, чувствуя одновременно радость за нее и вину за мою зависть. Лииз, Эбби и Джори забеременели примерно в одно время, и каждый месяц, когда я видела отрицательный результат, я думала о них. Я не хотела завидовать. Не хотела злиться на то, что у них это получилось так легко, а мне до сих пор не удавалось. Не хотела немного их ненавидеть, но все же делала это. Отчаяние порождает собственные чувства.
— Спасибо, — ответила она, глядя вниз и поглаживая округлившийся живот. Ее глаза вернулись к моему лицу. — Выглядишь усталой. Все в порядке?
Я закатила глаза, заталкивая еще две бутылки пива в ведерко со льдом.
— Усталость — залог отвратного внешнего вида.
— Нет. У тебя покрасневшие глаза, а под ними огромные синяки. И плечи опущены. Хотя... Твоя правда. Ты действительно отвратно выглядишь.
Ее прямота заставила меня усмехнуться. Это была одна из многих причин, почему я ее любила.
— Нам сегодня сообщили плохие новости.
Она ахнула.
— Джим?
— Нет. Томас... — Я замолчала, не зная, что сказать. Слишком невероятно звучало, что в моего деверя стреляли. Тем более, что агенты ФБР, которые были у Джима, просили нас сохранить все в секрете. — С ним произошел несчастный случай.
— О, черт! — Сказала она. — Но он же будет в порядке, верно?
— Мы ждем. Нам сообщили не так много информации, но они говорят, что все плохо.
— Кто такие они ?
Я сделала паузу.
— Лииз.
Джори закрыла рот, а ее глаза заслезились.
— Ох, Лииз.
Она обняла меня так, будто я была девушкой Томаса. Ощущение было странное, потому что когда-то так и было. Ее реакция пробудила во мне давно забытые чувства. Я все волновалась за Трентона и Джима, но так и не нашла времени, чтобы разобраться с собственными эмоциями. Томас был моей первой любовью, и когда-то мы собирались переехать в Калифорнию и вывести наши отношения на новый уровень. А потом... Появился Трентон. Если подумать, то в наших с Трентоном отношениях было гораздо больше смысла, а Томас и Лииз идеально друг другу подходили. Но потребовалось несколько лет, чтобы уложить это все у себя в сердце и голове. В ту секунду, обнимая Джори, я вернулась к самому началу... когда любила их обоих.
Я разомкнула объятия, хотя мягкие изгибы ее тела утешали. Пусть черты ее фигуры сейчас и выделялись больше, чем обычно, но она по-прежнему оставалась длинноволосой платиновой блондинкой. Правда, теперь вместо нескольких черных прядей у нее были окрашенные в бирюзовый цвет кончики. Она должна была стать именно такой мамой, какой хотела бы быть я: сумасбродной, жгучей и веселой, но при этом такой настоящей, истинной мамой. Мне просто нужно было забеременеть.
Она вытерла глаза и помахала мне на прощание, направляясь в кабинет Хэнка, чтобы обнять еще одного человека перед отъездом домой.