Прекрасные похороны
Шрифт:
ГЛАВА 12
Америка
Шепли положил руку на дверь, взглядом умоляя Трентона не идти дальше. Джим, Джек с Диной и дети еще спали, но я не была уверена, разбудил ли кого-нибудь громкий шепот. Лампа в гостиной была единственным источником света в доме, а шумел лишь кондиционер, заглушая звук сверчков, чье стрекотание объявляло приход лета.
В три часа утра никто не ехал мимо по дороге, фары не скользили по стенам, и только эта старая лампочка в углу, окруженная грязным белым абажуром, светила на высоте полутора метров от пола на длинной пластиковой ножке с латунным основанием. Весь дом выглядел так, будто заморозился еще в восьмидесятые, вот только льда нигде не было. Все выглядело изношенным, запятнанным или подранным, в основном пятью мальчишками, что здесь росли.
Свет от лампы почти не достигал коридора, поэтому мы с Трентоном стояли в темноте.
— Шеп, я тебя люблю, но свали нахрен с моего пути, — сказал Трентон. Его темная фигура двинулась в сторону двери, но Шепли встал перед ним.
— Да ну, братец. Ты серьезно ударишь меня перед моей женой?
Трентон нахмурился, после чего повернулся ко мне.
— Отвернись-ка на секунду, Мерик.
— Нет, — сказала я, перекрестив руки.
Трентон вздохнул.
— Я должен забрать жену с работы. Мне нужно выйти прямо сейчас. Не хочу, чтобы ей пришлось меня ждать.
— Агент Перкинс может это сделать, — сказала я. — Он может выехать прямо сейчас. Он полностью собран, стоит на кухне с ключами в руке.
Трентон стал нервничать еще больше, поэтому я подошла к нему и крепко обняла.
— Здесь наши дети. Твои племянники и племянницы. Здесь твой папа. Трэвис и Шепли не могут защищать всех. Трентон, ты нужен нам здесь.
— А если что-нибудь случится с Камиллой? — Возразил он.
— Думаешь, те, от кого нас защищают агенты, появятся сначала у «Ред дор», а не у нашего дома? Она там даже больше не работает. Ну, официально, — сказал Шепли.
Трентон посмотрел на моего мужа.
— Ты бы позволил незнакомцу забирать твою жену, когда всем известно, что за нами охотятся какие-то люди?
Шепли выдохнул, и его плечи опустились.
— Нет.
Трентон взялся за дверную ручку.
— Тогда не проси меня сделать то, что не сделал бы сам.
Он открыл дверь, и стоящий на крыльце агент тут же повернулся, перегородив дорогу. Как и два других агента, он был одет в костюм, но выглядел намного больше.
— Прошу Вас остаться в доме, сэр.
Трентон посмотрел на агента, а затем глянул назад через мое плечо. Я повернулась и увидела Трэвиса в конце коридора.
— Что это за хрень? — Спросил Трентон.
— Это агент Блевинс, — самодовольно ответил Трэвис.
— Почему ты спрашиваешь его? — Спросил Шепли. — Трэвис знает так же мало, как и мы.
Брови Трентона сошлись на переносице, и он поднял руку, указывая четырьмя пальцами на Трэвиса.
— Он знает имена их всех. Вот ты знаешь имена всех, кто работает в ФБР, Шеп? Потому что я чертовски уверен, что нет.
— Что ты хочешь сказать? — Спросил Шепли.
Лицо Трентона скривилось в отвращении, но он хотя бы отошел от двери.
— Не знаю. Я не знаю, что за чертовщина происходит, но знаю, что он в курсе всего этого. — Он указал на Трэвиса.
Мы с Шепли переглянулись. Все катилось в тартарары.
— Я поеду с тобой, — сказал Шепли.
— Шеп! — Сказала я. — Ты никуда не поедешь! — Я повернулась к Трентону. — Вам сказали не выходить из дома, но ты все равно отвез ее туда.
— Ей надо работать, чтобы выпустить пар, Мерик. Ты это знаешь, — начал объяснять Трентон. — У нее был тяжелый день, и я просто пытался...
— Мы должны все делать правильно, Трент, — Ответила я. — Они просто пытаются удержать нас всех в безопасности. Почему ты так усложняешь им работу?
Трентон сник:
— Говоришь, прямо как мама.
— Я знаю, ты хочешь ее забрать, чтобы она чувствовала себя в безопасности, но нам нужно побеспокоиться о том, чтобы мы все действительно были защищены. Больше никаких споров. Хватит выплескивать свой мэддоксовский мужской шовинизм. Агент Перкинс заберет Кэми, а ты будешь слушаться, пока мы во всем не разберемся.
Агент Перкинс звякнул ключами, и агент Блевинс шагнул в сторону, чтобы пропустить его. Дверь закрылась, и Трентон протопал мимо нас наверх по лестнице. Шепли последовал за ним.
Я вернулась в гостиную, где стояли Трэвис с Эбби. Когда я оказалась в пределах слышимости, они перестали перешептываться.
— Отличная работа, — сказала она, похлопывая меня по плечу. Я отстранилась. Моя реакция поразила ее. — О, прости. Я не имела в виду...
— Что ты мне не договариваешь? — Спросила я.
Эбби взглянула на Трэвиса.
— Не смотри на него, — огрызнулась я. — Я спрашиваю тебя, свою лучшую подругу. Свою невестку.
— Мерик, — начала она.
Я приподняла бровь.
— Тщательней подбирай слова, Эбби. Мои дети скрываются в этом доме от какого-то неизвестного нападавшего, и если ты знаешь, почему, то лучше тебе рассказать мне.
— Я... — Начала Эбби, но поморщилась. Она дотронулась до своего живота.
— О, хватит, — сказала я. — Даже не пытайся.
Она выдохнула, а затем потянулась к Трэвису, и он поддержал ее.
— Серьезно? — Спросила я. — Ты разыграешь схватки, лишь бы не рассказывать мне правду?
— Они у нее уже несколько недель, — сказал Трэвис.
Я скрестила руки.
— Ты мне это не рассказывай.
Она выпрямилась и кивнула мужу, давай понять, что все закончилось.
— Ну? — Сказала я.
— Мерик, не сейчас. Эбби надо подняться наверх и отдохнуть. Ей сейчас не нужен лишний стресс.
Я закатила глаза.
— О, пожалуйста. Я родила три огромных мальчика Мэддокса. С каждым мучилась не меньше сорока восьми часов, и все они весили больше четырех килограмм. Я поехала рожать Эмерсона только после того, как забрала Эзру с двухчасовой бейсбольной тренировки. Она не первая женщина, у которой схватки.