Прелестная беглянка
Шрифт:
Граф вышел из дома леди Изольды на Парк-стрит. До Стэвертон-Хауса было совсем недалеко, и он решил прогуляться пешком.
Хорошо, подумал граф, что он не оставил здесь экипажа, иначе слуги могли бы узнать о его перемещениях.
Парк-стрит пролегала позади Стэвертон-Хауса, и ему требовалось пересечь переулок с конюшнями, большая часть которых находилась в его собственности, и войти в сад через калитку, от которой у него был ключ.
Стояла прекрасная теплая ночь. На небе медленно
Вдруг из окна дома на углу, со второго этажа, выпал какой-то большой предмет и с грохотом ударился о мостовую. Граф от неожиданности вздрогнул. В сумерках ему не удалось разглядеть, что это был за предмет, но когда он поднял взгляд, то с удивлением увидел, что из окна второго этажа вылезает человек и довольно ловко начинает спускаться по водосточной трубе.
Это было несколько рискованное занятие, и граф с любопытством наблюдал за движениями вора — несомненно, это был именно вор. Выждав, когда тот ступил на землю, граф неслышно подкрался к похитителю и схватил его за руку.
— Я поймал тебя на месте преступления! — сказал он громко. — И уверяю, старина, что это дело будет стоить тебе долгих лет тюрьмы, если, по счастью, тебя не вздернут!
Его голос прозвучал в ночной тишине, как набат.
Ростом воришка оказался не выше подростка. Он вскрикнул от страха и стал вырываться. Но граф держал его крепко.
— Прекрати, а то я тебя как следует вздую! Ты это вполне заслужил!
От отчаянных попыток вырваться из цепких рук графа у мальчика слетела фуражка, и граф увидел, как тускло блеснули золотистые волосы, а под ними забелело лицо, которое заставило его остолбенеть.
— Петрина!
— Да, это я, успокойтесь, ретивый полицейский. Должна сказать, что бороться с вами мне не под силу.
— Какого дьявола вы здесь делаете? — вскипел от ярости граф.
Он был потрясен и какое-то мгновение не знал, что сказать; голос его почти не слушался.
Наконец он разжал пальцы, и Петрина, встряхнувшись, как терьер, которого погладили против шерсти, подобрала с земли фуражку, а потом направилась к предмету, который выбросила из окна, — это был какой-то ящик.
— Хорошо, что и на этот раз я вас не задела.
Она подняла ящик, и граф, изо всех сил стараясь держать себя в руках, сказал:
— Я желаю услышать объяснение вашему поступку, и постарайтесь, чтобы оно было убедительно.
Петрина вздохнула:
— Да, наверное, я должна вам все объяснить, но не здесь. Надо побыстрее отсюда убираться! — Она посмотрела на окно, словно ожидая, что кто-нибудь выглянет из него. Но этого не произошло — вокруг стояла полная тишина; в окнах
— Зачем вы туда лазили? Кто там живет? — спросил граф, но уже не так гневно — от Петрины ему передалось чувство опасности.
Девушка не ответила, но с тяжелой ношей в руках двинулась прочь.
Не скрывая возмущения, граф отнял у нее ящик:
— Понесу я!
И, взяв ящик, вдруг воскликнул:
— Бог мой, я знаю, чей это дом! Он принадлежит Мортимеру Шелдону!
В ответ на это Петрина снова оглянулась и сказала:
— Тише, не кричите! Можете привлечь внимание.
— Это я могу привлечь? — сердито переспросил граф. — А как насчет вас? Вы чем здесь занимаетесь?
— Идемте, идемте скорее!
И, опередив графа, Петрина быстро приблизилась к калитке сада Стэвертон-Хауса и остановилась, поджидая его, хотя граф был почти уверен, что у нее тоже был ключ.
Опустив ящик на землю, Стэвертон вынул из кармана свой ключ, отпер калитку, и они вошли в темный сад.
Теперь они стояли под деревьями, посаженными у самой стены, огораживающей сад. Воздух был напитан ароматом ночных цветов. Из окон нижнего этажа падал золотистый луч света на террасу.
Граф сделал несколько шагов по лужайке и остановился рядом со скамьей возле террасы.
— Не имею ни малейшего желания, чтобы мои слуги увидели вас одетой столь неприлично, — сказал он. — Мы сможем поговорить и здесь.
— Но никто меня не видел и не увидит. Я тихонько спустилась по лестнице — ваша бабушка решила, что я легла спать, — и выскользнула из дома через окно библиотеки.
— Ну хорошо, хорошо! — сдаваясь, проворчал граф. — Мы можем вернуться тем же путем.
Он поднялся впереди Петрины по ступенькам террасы и увидел, как и ожидал, что французское окно библиотеки было открыто.
В комнате горели свечи; на столе его ждали бутылка шампанского в ведерке со льдом и накрытые салфеткой бутерброды с паштетом на серебряном блюде.
Граф поставил ящик на стол около софы и налил себе бокал шампанского. Он вдруг почувствовал, что очень устал, и не только леди Изольда была причиной этому.
Узнав, что Петрина в мужском платье спустилась из окна дома сэра Мортимера Шелдона, Стэвертон тогда же понял, что впереди его ждут одни тревоги и хлопоты, связанные с этой неугомонной девицей.
С бокалом в руке граф обернулся и посмотрел на Петрину. Она стояла посреди комнаты и внимательно следила за ним. Свет свечей подчеркнул рыжеватый отблеск в ее волосах, которые, как теперь обратил внимание граф, были уложены вокруг головы.
В туго натянутых панталонах и в его итонской курточке она нисколько не походила на мальчика-подростка, но, напротив, выглядела очень женственно и, надо признаться, очень привлекательно.
Но ее огромные глаза, полные страха и ожидания, и побледневшие щеки его чрезвычайно насторожили.