Прелестная сумасбродка
Шрифт:
— Ну что ты ерунду-то несешь? — не выдержала Мэри. — Ни тебе, ни Пенни виселица не грозит. Я этого не допущу.
— Ты не допустишь? — горько рассмеялась Софи. — И что же ты, дорогая подружка, собираешься сделать, чтобы этого не допустить?
— Я знаю! — воскликнула вдруг Пенни. — Мэри должна вернуться к герцогу, по-прежнему ложиться с ним в постель, но… м-м… сдерживать свою страсть, пока Уэстермир не согласится прекратить расследование или хотя бы не изучать обрывок моего пледа под микроскопом.
Воцарилось молчание.
— Вы что, с ума сошли? — выдавила наконец Мэри. — Ничего лучше придумать не можете?
Девушки молчали.
— И потом, я вовсе не уверена, что он меня послушается, — продолжала она. — Говорю же вам: вместо того чтобы влюбить его в себя, я безумно влюбилась сама!
— Это неважно, — сурово ответила Софрония. — Важно сейчас то, что наша жизнь в опасности. Нас с Пенелопой могут повесить за убийство, которого мы не совершали. А что касается так называемой «влюбленности», Мэри, то перечти еще раз те статьи Мэри Уоллстонкрафт, где говорится об этом эфемерном чувстве…
— Пошла она к дьяволу, ваша Мэри Уоллстонкрафт! — тихо, но отчетливо вымолвила Мэри, чем повергла своих подруг в настоящий ужас.
Однако от слов Софии у нее мороз прошел по коже.
«Я все расскажу Доминику, — решила она. — Признаюсь, кому принадлежит плед, и спрошу, что теперь делать. Может быть, он сумеет дать нам какой-нибудь добрый совет. Во всяком случае, это честнее, чем силой или хитростью оттаскивать его от микроскопа».
Тем более, думала Мэри, что оторвать его от любимого дела ей вряд ли удастся. И никакие цыганские штучки здесь не помогут.
Ливень все-таки загнал Джека Айронфута на церковное крыльцо. Дождь громко стучал по крыше, но и девушки в крестильне разговаривали на повышенных тонах, и сквозь полуоткрытую дверь Джек слышал каждое слово. Слушал он, надо сказать, с большим интересом и даже иногда приникал к щели, чтобы взглянуть на спорящих подруг. Особенно привлекала его мисс Пенелопа, дочка учителя — этакий ангелочек с огромными глазами и белокурыми локонами. Айронфут уже видел ее в Лондоне и в тот раз тоже не мог оторвать от нее глаз. Он сам не понимал, почему красота мисс Пенни Макдугал так действует на него, почему так хочется прижать эту юную, хрупкую, по-детски наивную девушку к могучей груди, погладить по кудрявой головке, пообещать, что всегда будет рядом и защитит ее от любой грозящей опасности…
Джеку казалось, что остальные две девушки недостаточно сочувствуют мисс Пенелопе. А она ведь пострадала из-за собственной доброты и щедрости — одолжила подруге плащ и из-за этого оказалась запутана в уголовном деле!
И в серьезном деле, думал Джек. Едва ли даже обольстительная мисс Мэри сможет помешать его светлости сделать то, что он задумал, — найти убийцу с помощью чудесной голландской «машины».
Но кто же убил Робинсона Пархема?
И где теперь шотландский плед мисс Пенелопы?
Даже Джек Айронфут, бывалый вояка, опытный разведчик и преданный телохранитель герцога, не мог ответить на эти вопросы.
22.
— Настоящий потоп! — ворчал Реджинальд Пендрагон, пока Помфрет снимал с него насквозь промокший плащ. — Я уж думал, мы никогда не доберемся до места. В такую погоду и в экипаже ехать мало удовольствия, а уж дилижансом… Клянусь тебе, Ник, он опрокидывался через каждые две мили! Несколько раз мне самому приходилось вылезать и вытаскивать его из грязи. Не веришь — посмотри на мои ботинки! Говорят, к северу от Донкастера наводнение, а по-моему, и здесь немногим лучше.
— M-м… да, чертовски дождливая погода, — без особого интереса отозвался герцог. — Пойдем-ка лучше в кабинет, Реджи, я тебе кое-что покажу.
Хирург последовал за герцогом Уэстермиром в большой салон, теперь служивший кабинетом.
— Слышал, у тебя убили приказчика, — заметил он, осматриваясь в поисках места, где сесть. Все стулья и кресла вокруг были завалены ящиками с образцами и научными изданиями на разных языках. — Не повезло бедняге! Ты уже нашел убийцу? В дилижансе говорили, что начинается восстание рабочих, что ты будто бы уже вызвал на подмогу войска…
— Чушь! — отрезал герцог. — Никаких войск я не вызывал, да это и не требуется. Но Пархем убит, это правда — зарезан на дороге в лесу, не знаю уж, что ему там понадобилось среди ночи. Похоже, что рабочие не имеют отношения к этому убийству, хоть и ненавидели его здесь все подряд. И справедливо: этот Пархем был не только вором и мошенником, но и настоящим садистом. Но кделу. — Он подвел приятеля к микроскопу. — Взгляни-ка сюда и скажи, что ты видишь.
Доктор оглянулся вокруг в поисках Помфрета с вожделенной рюмочкой бренди — после многочасового путешествия под проливным дождем у Пендрагона зуб на зуб не попадал. Но старый дворецкий не показывался, и доктор со вздохом наклонился к хитроумному прибору.
— Какие-то микроскопические формы жизни? — осторожно заметил он несколько минут спустя. — Ник, ты что-то открыл в глубинах шахты и хочешь назвать эту штуку моим именем?
Герцог, однако, был не в настроении для шуток.
— Да куда ты смотришь? — взревел он, отталкивая молодого доктора от прибора. — Это ткань, понимаешь, обрывок ткани, зажатый в руке у убитого. Ключ к разгадке. Мне удалось его идентифицировать.
— То есть ты определил, откуда вырван этот клочок? Поверить не могу! Неужели твоя сумасшедшая идея все-таки сработала?
В дверх наконец появился Помфрет, и доктор приветствовал его с нескрываемой радостью.
— Теперь осталось только узнать, — заговорил он радостно, разделавшись с первой рюмкой и подав дворецкому знак наполнить вторую, — как отнесется суд к такому нестандартному доказательству.
Герцог что-то промычал, отвернувшись к камину.
— Не уверен, что дело дойдет до суда, — ответил он, когда Помфрет с подносом исчез за дверью. — Видишь ли, есть одна загвоздка…
Освеженный доктор расстегнул свой забрызганный грязью сюртук и упал в единственное свободное кресло.