Преодоление (сборник)
Шрифт:
Мой друг взорвался, он вытащил за грудки хозяина из машины, и в пылу гнева поднял над собой все его сто двадцать килограммов:
– Вот, только еще хоть раз ты позовешь меня в баню с девками! Я просто не знаю, что с тобой сделаю.
– И после этого тебя благополучно уволили?
– Представь себе, нет. Весь следующий день он со мной не разговаривал, а вечером, ничего, помирились. Видимо, впечатлило, вряд ли кто еще выжимал его в качестве штанги.
Нет, что ни говори, а женская красота великая сила. И если она смогла растопить сердце моего сурового друга, то что говорить обо мне,
К нам в храм Марина пришла, будучи уже тяжело больной. Ей ставили онкологию и предлагали сделать операцию, отнять грудь, но что значит для женщины ее лет лишиться груди. Ей тогда было всего тридцать шесть, и она была ослепительно хороша. Марина стала искать способ исцелиться с помощью приемов народной медицины. В процессе поисков она и набрела на одну странную группу, занимающуюся «излечением» от тяжелых заболеваний. Лидер этой группы лечила больных водой, которую сама же и «освящала». А еще она требовала, чтобы те избавились от золотых вещей, потому что золото притягивает к себе нечистую силу, сжечь все перьевые подушки и перины, ведь в пере птицы водится множество паразитов. А еще запрещались грибы, нельзя было и близко подходить к плантациям искусственно выращиваемых шампиньонов, и еще что-то такое в этом же роде.
Как Марине удалось выбраться из этой круговерти и очутиться у нас в храме, до сих пор не понимаю, но факт остается фактом, она пришла.
Многие годы человек жил рядом с нами, а мы его не замечали, а она в свою очередь с удивлением рассматривала нас. Мы понравились друг другу, и полюбили друг друга. В храме так всегда бывает, сюда приходят не только постоять, это неинтересно, стоять можно где угодно. В храм приходят, чтобы научиться любить, а это не так просто, особенно если раньше тебя самого никто не любил. Бессмысленно прожить жизнь, не испытав этого чувства, да и зачем жить, если и ты никому не нужен?
Марина быстро стала для всех своей, кроме того, что она была красавицей, женщина умела быть внимательной, доброй и ласковой. Прошел всего год, а мы уже и представить себе не могли, что было такое время, когда Марины с нами не было.
Зная о ее болезни, вся община молилась об исцелении. А она приходила на все службы, точно нигде и не работает, каждую неделю исповедовалась и причащалась. Несколько раз я ее соборовал, и вот, наконец, она решилась и поехала в областной онкодиспансер. Как же мы ликовали, узнав, что болезнь отступила. Рост опухоли остановился, правда, ей все равно предлагали сделать операцию, но она снова отказалась.
Мариночка росла в неполной семье, папы она не знала, а мама могла дать ребенку только то, что могла, и потом, она не любила дочку. Худенькая высокая девочка, с длинной шейкой в старых колготках с вытянутыми коленками. Ей постоянно приходилось донашивать вещи, которые доставались ей с чужого плеча и с чужой ноги. Что было делать, все одно в школу нужно ходить, даже если над тобой смеются сытые одноклассники. Марина мне рассказывала об изматывающем чувстве голода, которое сопровождало ее все детство. Может, поэтому и решила сразу же после восьмого класса идти учиться на повара.
Помню, в нашем классе, за исключением нескольких человек, учились дети из семей рабочих и милиционеров. Кто-то жил богаче, кто-то беднее, но все мы, как правило, носили одну и ту же форму, и эти различия не бросались в глаза. Я и сам не делал
– Зачем ты их кормишь?
Я удивился:
– Что в этом плохого?
А он засмеялся:
– Не надо поощрять ублюдков. Хочешь, я покажу тебе, что они на самом деле из себя представляют? – И, не дожидаясь моего согласия, подозвал двух неразлучных дружков Вовчика и Юрку Жабинского, которого все у нас называли Жабой.
Оба мальчика не блистали успехами в учебе, зато по натуре своей были очень добрыми. Вовчик не пропускал ни одной кошки, чтобы ее не погладить, вечно таскался с котятами, а Жаба почему-то предпочитал собак. Несмотря на такую, казалось бы, непримиримую противоположность в области интересов, ребята дружили. И еще, они постоянно были голодными и хотели есть. Почему они были голодными? Не знаю, я тогда об этом не задумывался, но подкармливал их частенько.
Игорь достал из сумки жареный пирожок с повидлом, они у нас в школьной столовке продавались по пятачку. Ребята стоят и ждут, не зря же их Гоша позвал, может, угостит. Мой друг откусил от пахучего пирожка и зажевал, закатывая глаза от удовольствия, так как это сегодня делают в рекламе. Пацаны ждут, может, хоть откусить даст, но нет, Игорек все съел и сказал:
– Вкусный был пирожок. Жаба, а ты хочешь пирожок?
– Да, Гоша, хочу.
– Ладно, только его нужно заработать, плюнь Вовчику в морду, и я дам тебе пятачок.
Жаба вопросительно посмотрел на друга, и тот после недолгого размышления согласно кивнул головой. Жаба плюнул, друзья получили монетку, и побежали в столовку. Через минуту они возвращались в класс, с удовольствием поедая один пирожок на двоих.
Игорь дождался, когда пирожок закончится, и снова предложил:
– А еще хотите?
Те согласно закивали головами, готовые в этот момент плюнуть в кого угодно. Игорек засмеялся и потребовал, чтобы уже Вовчик плюнул Жабе в лицо. После этого Игорь повернулся ко мне:
– Запомни, Шура, все люди делятся на тех, кто позволяет плевать себе в лицо, и на тех, кто не позволяет. И первых всегда больше, чем вторых, и потому не корми их за просто так.
Я хорошо запомнил урок. Хотя и был тогда наивным комсомольцем, верящим в нового совершенного человека из совершенного общества. Потому и сегодня не перестаю удивляться моему другу, он будто провидел наше будущее, заглядывая на десятилетия вперед.
Марина была из тех, кто позволял плевать себе в лицо, но сама была неспособна на ответный плевок. А все потому, что жалела всех. Сперва жалела брошеных котят, а потом жалела мужчин, которые врали ей про одиночество и про любовь. Замуж она вышла рано, за человека лет на двенадцать старше себя с большой залысиной и кучей вредных привычек. Но ей было все равно за кого выходить, лишь бы поскорее уйти из дома. Худенькая долговязая девчонка, она не привлекала к себе мужское внимание, до тех пор, пока не родила девочку. Став матерью, она будто распрямилась, ее худоба, а вместе с ней и угловатость, исчезли раз и навсегда. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя.