Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие
Шрифт:
Эти вечные совершенства или энергии [280] и свойства Божии [281] проявились в акте творения [282] . Причастием [283] их живет теперь и движется все тварное бытие, получая от Бога и бытие и жизнь, и благость и мудрость [284] , и являясь как бы частью Бога [285] . Это философское воззрение на причастие мира Богу по основному смыслу системы преп. Максима вовсе не следует считать пантеистическим. В своем учении о творении, промысле и суде преп. Максим строго выдерживает понятие о Боге как Существе личном: он решительно устраняет всякое пантеистическое представление об этих актах как о процессах безличных и вечно–необходимых. Так трактует он, прежде всего, миротворение.
280
Cap. theol. I,48. 50. 14 [р. п. I,222,223,217].
281
Cap. de charitate III,25 [р. п. I,124].
282
Ambigua, PG.91, 1288D-1289A, f.214B. Cap. de charitate IV,1.2 [р. п. I,134].
283
Cap. theol. I,48 [р. п. I, 222–223]. Cap. de charitate III,27 [р. п. I,124]; Cap. quing. I,6.
22.
284
Cap. de charitate III,25 [р. п. I, 124]. Ambigua, PG.91, 1080B, f.123b Bee тварное мертво и живет лишь причастием Логоса: Cap. theol. II,36 [р. п. I, 241]. св. Афанасий Великий, Contra gentes 41, PG.25, 84А; р. п. I2, 182; De incarnatione Dei Verbi 17, PG.25, 125AB: р. п. I.2, 212. св. Григорий Нисский, Or. cat. 8, PG.45, 40A; р. п. IV,34.
285
Ambigua, PG.91, 1080BC, f.123b (в толковании на св. Григория Богослова, Ог.14, n.7, PG.35, 865С: р. п. II.3, 8). Дионисий Ареопагит, см. гл.«Ареопагитики», прим. 23–27.
Философская мысль обычно с вечностью свойств Божественных связывает и вечность их проявления, или творения. Так, между прочим, учили оригенисты. Но это соблазнительное предположение, однако, решительно несостоятельно [286] . От мнимого абсурда оно лишь приводит к действительному. Нелепость его обличается очевидной конечностью мира [287] и материи [288] и полной невозможностью мыслить в одинаковых условиях бытия конечное и бесконечное [289] , и одно совечное считать Творцом другого [290] . Остается поэтому только допустить идею творения во времени. Творение мира, таким образом, есть не необходимый процесс, совершающийся от вечности, а случайный, временный
286
Cap. de charitate IV, 3–5 [р. п. I,134–135].
287
Ambigua, PG.91, 1176D-1177A, f.167b-168a. Wagenmann, 133, отмечает, что в опровержении учения о вечности мира преп Максим по существу придерживается соч. И. Филопона, De aeternitate mundi contra Proclum.
288
Преп. Максим обстоятельно опровергает учение о вечности материи: Ambigua, PG.91, 1181А-1185А, f.169b-171b; Cap. de charitate IV, 6; III,28 [р. п. I,135. 124–125]. св. Григорий Богослов, De mundo, v. 3–4, PG.37, 416; р. п. IV.3,186.
289
Ambigua, PG.91, 1081B, f.124a.
290
Ibid. 1188B, f.172b.
291
Cap. de charitate IV, 3. 4 [p. n I,134].
Такое же представление о Боге как волящем личном Существе дается и в учении о промысле и суде. Бог, предопределив все вещи от вечности, выводит каждую из них из потенциального состояния в действительное в свое время [292] и в Своих недоведомых целях руководит всем бытием мира [293] , изменяя проявления Своего промысла соответственно настроению промышляемых [294] и в нужных случаях по планам божественного домостроительства чудесно обновляя законы естества [295] . Высшая цель промысла — возвращение к Богу всего, исшедшего от Него [296] , обожение твари через соединение с Богом [297] . Ко всему этому ведет всеустрояющая воля Божия, которая и есть промысл [298] .
292
Ambigua, PG.91, 1081A. 1328D, f.124a. 231a.
293
Ibid. 1169A, f.164a; ср. 1189В-1193В, f.173b-175b. Немезий, De nature hom. 43, PG.40, 792B, p.166; отмечаемые нами страницы (р.) проставлены в русском переводе Немезия Ф. С. Владимирского, Почаев, 1905.
294
Quaest. et dubia 32, PG.90, 812C.
295
Ambigua, PG.91, 1341D-1344D, f.236b-237a.
296
Ibid. 1188В–С.1313В, f.172Ъ. 225а; Quaest. ad Tahl. LX, PG.90, 621A, p.209. Дионисий Ареопагит, см. гл.«Ареопагитики», прим. 37.
297
Ambigua, PG.91, 1092C. 1249C,1237A-B, f.129a. 199B.193b-194a. Quaest. ad Tahl. II, PG.90, 272B, p.17 [р. п. II,35].
298
Ambigua, PG.91, 1189B, f.173a-b.
Воля же Божия проявляется и в суде как сила, направляющая на путь истины всякое бытие, уклоняющееся от предначертанных целей промысла [299] . В суде Божием, в частности, предвидится уклонение свободной воли разумных существ от Бога (моральное зло) [300] и наперед определяются средства исправления — наказание за грех [301] , например тление естества (физическое зло) [302] ; вместе с тем созерцается и конечное восстановление всех естественных сил бытия [303] и обожение достойных.
299
Ibid. 1133D-1136A, f.149a.
300
Ibid. 1104B, f.134b.
301
Ibid. 1136A, f.149a.
302
Ibid. 1104A-B, f.134a-b; 1401A-B, f.258b; EP.1, PG.91, 368A, p.203.
303
Quaest. et dubia 13, PG.90, 796D, p.304. Quaest. ad Tahl. LXIII, PG.90, 684A, p.245.
Таким образом, и творение, и промысл, и суд представляют собой такой акт воли Божией, который основан на намерении, является делом личной воли. С признанием этого положения в представление о Боге вносится новый премысленный момент и вместе новое существенное определение — признание Бесконечного личным Существом. Так катафатическое определение Божества получает свое всестороннее раскрытие.
Божественный Логос
Все, что до сих пор говорилось о свойствах Божества и проявлении их в мире, а также о способе этого проявления, имеет непосредственное отношение, собственно говоря, только к Божественному Логосу как творческому принципу. Именно Логос проявился в мире, и в Логосе все бытие причастно Бога [304] . Эти тесные отношения Логоса к миру выражаются при посредстве и в форме энергий Его, или маленьких логосов [305] , идей, на которые творчески как бы расчленяется Единый Божественный Логос, и которые снова объединяются в Нем, как радиусы в центре круга [306] . Соответственно троякой деятельности Логоса — творческой, промыслительной и судящей, и Его , или идеи, проявляются трояко: как основные начала или законы естества [307] и как цели или пути промысла и суда [308] . Эти ; охватывают собой все бытие на всем протяжении его существования. В естества как бы заключен весь чувственный и мысленный (духовный) мир; в промысла и суда — вся его жизнь, все цели его движений, сводимые к одной высшей — обожению. В частности, в промысла и суда предначертано и воплощение и искупление, этот центр промысла и высшее осуществление идеи обожения [309] ; ими также всецело определяется повторение и аскетическое усвоение каждым человеком тайны искупления и спасения, т. е. охватываются все виды добродетели и ведения [310] ; в них, наконец, намечается и будущая судьба всего мира [311] . Весь мир как бы висит на этих , имея в них истинную свою сущность. По ним же, как по Своим хотениям, или предопределениям, и Сам Логос познает мир [312] . Через них Он выражает Свои отношения к миру и осуществляет объединение его с Собой. Логос предвечно содержит в Себе все [313] . Из него они исходят для образования мира и в Нем снова объединяются как своем Источнике. Объединение это совершается через обобщение. Образуя все более и более общие группы по видам и родам, , наконец, восходят к Премудрости и Рассудительности Божией, содержащей все общие и все частные [314] .
304
Ambigua, PG.91, 1080A,1081A, f.123a,124b.
305
Ibid. 1257A, f.202B. Понятие 'а весьма многосторонне и имеет разные оттенки. В русской речи нет термина, прямо ему отвечающего. Поэтому приходится передавать его различно, каждый раз по смыслу речи. В отношении к Богу — это божественные идеи, хотения (Ambigua, PG.91, 1081А, f.124a: , ; 1085А, f.126a: , , Quaest. ad Tahl. XIII, PG.90, 296A, p.30–31 [р. п. II,55]); в отношении к каждой вещи — ее формирующий принцип, по которому она получила бытие (Ambigua, PG.91, 1080С, f.123Ъ), ее (Ambigua, PG.91, 1320С, f.227b; Ad Thomam, ibid. 1057B, 114b; Quaest. ad Tahl. LXIV, PG.90, 709B-C, p.260 [cap. quing. IV,100]), закон (Orat. Dom. expositio, PG.90, 901D, p.362 [р. п. I,199]; Ambigua, PG.91, 1280A, f.21 Ib), в отношении к деятельности — ее смысл, цель, намерение , план (Cap. theol. II,76 [р. п. I,249–250]; Mystagogia 24, PG.91, 713D, p.525 [р. п. I,183]), правило (Quaest. ad Tahl. XXVII, PG.90, 353A, p.64 [р. п. II,95]). Как предмет нашего познания, являются божественными озарениями нашего ума и воспринимаются (субъективно) как помыслы ( , Ambigua, PG.91, 1129В, f.146b; Quaest. ad Tahl. V, PG.90, 280A, p.21 [р. п. II,40]; LXV, 741C, p.277), понятия, идеи (Ambigua, PG.91, 1121A, f.142b; 1296B, f.217b), созерцания (Quaest. ad Tahl. LXV, 741C-D, p.277), истины (Quaest. ad Tahl. III, PG.90, 273D, p.18 [р. п. II,37]; XVI,301B, p.35 [р. п. II,61]). Философская история данного термина — начиная с идей Платона и кончая неоплатоников — весьма длинна. Здесь не место ее касаться.
Учение о , конечно не в такой развитой форме, как у преп. Максима, встречается и у предшествующих церковных писателей. Так, о естества см. у Евагрия, Cap. pract. ad Anat. 92, PG.40, 1249B; Sententiae ad fratres, ibid. 1281D (rationes); и особенно у Дионисия Apeoпагита, De div. nom. V, 7, PG.3, 821A-B; V, 8, 824C (= ); IV,26, 728C; XI,2, 940D; ( каждой вещи: — ) II,8, 645С; IV,7.31, 704А,732В; VIII,5, 892С; см. также у Климента Александрийского (цитата сохранилась у преп. Максима: Ambigua, PG.91, 1085А–С, f.126a-b); св. Григория Богослова, Or.30, n.20. PG.36, 129А; р. п. III.3,80; Or.28, n.16,31, ibid. 48B.72A; р. п. III,26,40; Or.43, n.67, ibid. 585A; р. п. IV,101 (cp. Or. 6, n.15, PG.35, 741C; р. п. I,189; Or.32, n.7, PG.36, 181B; р. п. III,115: ); св. Григория Нисского, In hexaem. liber, PG.44, 73A; р. п. I, 15; De hom., opificio 24, PG.44, 212D-213B; р. п. I,173–175; De anima et resur., PG.46, 29A; р. п. IV,213; Oratio cat. 39, PG.45, 101A; р. п. IV, 105; св. Василия Великого, In hexaem. hom.3, n.9, PG.29, 76B-C; р. п. I.4, с.53; hom.1, n.7, 17B; р. п. I,14; cp. n.8, 21A; I, с.16; преп. Нила (Евагрия), De oratione 51,56, PG.79, 1177C-D; р. п. I,182,183; Захарии Митиленского, Disputatio de mundi opificio, PG.85, 1068В,1137В,1140В. — О промысла и вообще о , проявляющихся в мире нравственном, см. у Евагрия, Sententiae (к киновитам гл.85), PG.40, 1282С [с.137, гл.132]; Cap. pract. ad Anat. 31,61, PG.40, 1229C; 1236В [с.104–105, гл.50; с.109–110, гл.89]; Изречения, р. п.(Добротолюбие I4), с.638 [с.119, гл.48]; у Немезия, De nature hom. inis, 44, PG.40, 809А. С, р.177,178 (= Ambigua, PG.91, 1192D,1193A., f.175a); у св. Григория Богослова, Or.4, n.47, PG.35, 572A; р. п. I.3,91; Or.32, n.27, PG.36, 205C; р. п. III,130; Poem. dogm. VI: de Providentia, v.22, PG.37, 431A; р. п. V.3,37. Употребление в субъективном смысле (= понятие, истина) с классических времен было обычным и имело большое распространение (св. Григорий Нисский, Contra Eunom. liB. I, PG.45, 388В,392С; р. п. V,169,175; св. Василий Великий, In hexaem. hom. I, n.4, PG.29, 12C; р. п. I.4, с.10; см. словари: W. Pape. Griechisch-Deutsches Handworterbuch. 3 Aufl. Braunschweig 1880. Bd II, Abth.1 (А–П), S.58–61; E. A. Sophocles. Greek Lexicon of the Roman and Byzantine Periods. New York-Leipzig 1888, p.719–720).
306
Ambigua, PG.91, 1081B-C, f.124b.
307
Cap. de charitate I,98,99 [р. п. I,106]. Ambigua, PG.91, 1341D,1380B, f.236B.251a; 1248В,1280А,1296В,1329А, f.198B,211B,217B.231a. Quaest. ad Tahl. I, PG.90, 269A, p.15 [р. п. II, 33]; II,272A, p.16 [р. п. II, 35]; XIII,296B, p.30 [р. п. II,55]; XXV, 332B, p.52 [р. п. II,84]; XXVII,353C,356В,357С, p.65–67 [р. п. II,96–98]; XXXII,372B, p.75 [р. п. II,107]; XXXV, 377C, p.79 [р. п. II,112]; XL, 400A, p.91 [р. п. II,125]; XLVI,420C, p.102 [р. п. II,138]; XLVIII,436C,440B. D, p.111–114 [р. п. II,147–149]; LIX, 609B, p.203. Orat. Dom. expos., PG.90, 901D, p.362 [р. п. I,199].
308
Ambigua, PG.91, 1297A. 1385A. 1400A, f.218a,252B,257B. Quaest. ad Tahl. XXXV, PG.90, 380A, p.80 [р. п. II,113]; LIII,501C, p.147 [р. п. II,180]; LIV, 517D, p.156 [р. п. II,190]; LXIII,681C,684A, p.245; LXIV, 728C, p.271; LXV, 756D., p.286. Orat. Dom. expositio, PG.90, 873D, p.345 [р. п. I,186]. EP.36, PG.91, 629D, p.368.
309
Quaest. ad Tahl. LXIII, PG.90, 684A, p.245; LX, 621A, p.209.
310
Quaest. ad Tahl. LXV, PG.90, 756D, p.286. Ambigua, PG.91, 1297A, f.218a. Им соответствуют в аскетике добродетели и ведения (Quaest. ad Tahl. III, PG.90, 273D, p.18 [р. п. II,37]), см. гл.«Практич. философия», прим. 3 и 20.
311
Ambigua, PG.91, 1357В,1169А, f.242Ь. 164а.
312
Cap. de charitate III,23 [р. п. I,123]. Ambigua, PG.91, 1085A-C, f.126a; 1328B-C, f.23 la. Quaest. ad Tahl. LX, PG.90, 625A, p.212. Дионисий Ареопагит, Div. nom. VII,2, PG.3, 869B-C.
313
Ambigua, PG.91, 1084B, f.125a. Quaest. ad Tahl. LX, PG.90, 625A, p.212.
314
Ambigua, PG.91, 1313AB, f.224a-225a.
Объединяя в Себе все , Божественный Логос является центром всего тварного бытия. При этом Он не только творчески связует с Собой все бытие, но и промыслительно ведет его к другому еще более полному объединению с Собой, к возвращению к Себе и обожению в Себе всего исшедшего от Него бытия. Таков предвечный»совет» Божий [315] , конечная цель промысла.
Так выступает Логос в своих энергиях, или логосах.
Эти логосы могут быть, однако, рассматриваемы не только в отношении к их Виновнику и Носителю, но и в отношении к образуемому ими миру, так сказать, сами по себе. Такое рассмотрение их переводит нас в сферу онтологии, в область»естественного (так сказать, философского) созерцания»тварного бытия [316] . Все бытие по существу идеально. Оно есть не что иное, как совокупность логосов, исшедших из Логоса и разнообразно переплетающихся друг с другом. Все качественные различия бытия зависят от разных комбинаций этих логосов. Уплотнение их образует грубую чувственно постигаемую тварь [317] . Весь мир, таким образом, представляет собой в большей или меньшей степени»одебеление»или воплощение Логоса [318] , таинственно скрывающегося в под оболочкой тварного бытия [319] и во всех действиях Своих обнаруживающего Свои промысла и суда [320] . Задача онтологии — созерцать эти [321] , их взаимное переплетение и постепенное одебеление6 [322] и через обобщение их [323] восходить к всевиновному Логосу [324] .
315
Quaest. ad Tahl. XXII, PG.90, 317B, p.44–45 [р. п. II,75]. Ambigua, PG.91, 1087C. 1305B, f.132a,221b.
316
Quaest. ad Tahl. V, PG.90, 280A, p.21 [р. п. II,40]; XL, 396C, p.89 [р. п. II, 123]; cP. Cap. de charitate II,26 [р. п. I,110]. Термин употреблен здесь в широком смысле (включая созерцание и мысленного бытия). Чаще же он употребляется в более узком смысле духовного созерцания чувственного бытия: Cap. de charitate I,94. 97 [р. п. I, 106]; Ambigua, PG.91, 1128C, f.145b; Quaest. ad Tahl. X, PG.90, 292A, p.28 [р. п. II,51]. См. гл.«Естественное созерцание», прим. 17.
317
Ambigua, PG.91, 1129A, f.146а, ср. 1228В, f.189b. Св. Григорий Нисский, De hom. opificio 24, PG.44, 212D-213A; р. п. I,173–174.
318
Ambigua, PG.91, 1285CD, f.213b-214a; ср. 1293В–С, f.216b.
319
lbid. 1129В,1248В, С.1380В, f.146B.198a. b,25la.
320
Ibid. 1400A, f.257b.
321
Prol. ad Tahl. I, PG.90, 252B, p.5–6 [р. п. II,25]. Ambigua, PG.91, 1129B, f.146b.
322
Ambigua, PG.91, 1228B, f.189b; 1293B-C, f.216b.
323
Ibid. 1133A-B,1312B-D, f.148a. 224a-b.
324
Ibid. 1137A,1296D, f.150a,218a.
Иерархия бытия
Все тварное бытие представляет собой ниспускающуюся лестницу пяти видов бытия: бытия мысленного, разумного, чувственного (животного), растительного и просто сущего [325] . Но по существу оно распадается на два мира: мысленный (духовный) и чувственный (телесный) [326] . К первому относятся ангелы и души людей, ко второму — все вещественное бытие [327] .
Ангельский мир не служит предметом специальных созерцаний преп. Максима. Преп. отец просто примыкает к ареопагитским воззрениям на девятичиновную иерархию [328] , на различие ангелов по совершенству богопознания [329] , и лишь конкретнее представляет благотворное участие их в нравственной жизни людей [330] . Все ангелы, как и все происшедшее от Бога, созданы по известному 'y [331] . Они совершенно бестелесны [332] , хотя, как тварные существа, отличаются уже некоторой сложностью (из и) [333] . У падших ангелов [334] эта сложность как бы соединяется уже с некоторым овеществлением [335] , в силу их пристрастия к веществу.
325
Quaest. ad Tahl. LV, schol.38, PG.90, 569D, p.182; LXV, schol.44. 781B; cp. Ambigua, PG.91, 1080B, f.123b; Cap. de charitate HI,32 [р. п. I,125]. Дионисий Ареопагит, De div. nom. VIII,3, PG.3, 892B.
326
Ambigua, PG.91, 1153A, f.157a. Mystagogia 2, PG.91, 669A, p.496 [р. п. I, 159]. св. Григорий Богослов, Or.18, n.3, PG.35, 988C; р. п. II.3, 83; ср. Or.38, n.10, PG.36, 321A; р. п. III,199.
327
Cap. de charitate III,30 [р. п. I, 125]. 12Quaest. et dubia 61, PG.90, 833B, p.323. 1S Ambigua, PG.91, 1240C-D, f.195a-b.
328
Quaest. et dubia 61, PG.90, 833B, p.323.
329
Ambigua, PG.91, 1240C-D, f.195a-b.
330
Сар. de charitate II,32; III,33 [р. п. I,112,125]. Quaest. ad Tahl. XXV, PG.90, 336B, p.55 [р. п. II, 86–87].
331
Quaest. ad Tahl. XI, PG.90, 292D, p.29 [р. п. II, 52]. Ambigua, PG.91, 1345B, f.237b.
332
Cap. de charitate III,30 [р. п. I,125].
333
Ambigua, PG.91, 1400C, f.258a; но ср. 1345В, f.237b.
334
К характеристике их греховного настроения см. Cap. de charitate III,5 [р. п. I,121–122]; Quaest. ad Tahl. LXI, PG.90, 633C, p.218 (cap. quing. IV, 48); XXVI,341A-B, p.57 [р. п. II, 88] (cap. quing. I,80); XI,293A, p.29 [р. п. II,52]; LXII,653B-C, p.228–229. О деятельности их речь будет ниже, см. гл.«Аскетика», прим. 33–39.
335
Prol. ad Tahl. I, PG.90, 249В, р.4 [р. п. II,24]. Cap. practica 21, Прилож., с.58.
Если даже мысленный (духовный) мир отличается сложностью, то тем в большей степени, конечно, отличается ей мир чувственный. В нем и самая основа его [336]– материя - является сложной: она состоит из четырех элементов, или стихий [337] , притом противоборствующих друг другу [338] . В силу этой вещественной сложности чувственный мир имеет бытие не в веках, чуждых течения времени, как мир мысленный [339] , а во времени и пространстве [340] , и подвержен постоянному тлению и разложению на элементы [341] , так называемому»течению вещества» [342] . Для нашего познания он представляет собой грубую и телесную видимость, воспринимаемую чувствами [343] . Впрочем, эта тешащая чувства внешняя сторона мира [344] существует только для сродных вещественному миру чувств [345] . Сама по себе (без ) вся чувственная являемость мира составляет одно небытие, [346] . Настоящая истина заключается в умопостигаемых [347] , чуждых всякого противоборства и тления [348] и представляющих поэтому истинное бытие. Чувства лишь обольщают и вводят в заблуждение человека, когда предлагают ему мнимое чувственное бытие [349] и закрывают им истинное [350] . Это, впрочем, не значит, что мир существует мнимо или лишен причастия истинного бытия в Логосе. Под внешней являемостью в мире скрывается бытие умопостигаемое [351] . Оно и составляет истинную духовную сущность мира, роднящую его с более близким Богу духовным бытием [352] и соединяющую с Богом, отделение от Которого равносильно переходу в небытие [353] .
336
Ambigua, PG.91, 1140A, f.150b.
337
Ibid. 1397A, f.257a; 1245AB, f.197a-b. Cap. de charitate III,30 [р. п. I,125].
338
Ambigua, PG.91, 1228C, f.189b-190a; ср. 1353А–В, f.241a.
339
Ibid. 1164BC. 1165A. 1397A-B, f.162a. B.257a. Cap. gnost.2.3. Прилож., с.34.
340
Ambigua, PG.91, 1153B, f.157Ъ. Пространство и время — необходимые формы, , чувственного бытия: Quaest. ad Tahl. LXIV, PG.90, 708B, p.259; LXV, 757C. D, p.287.
341
Ambigua, PG.91, 1169B-C, f.164b.
342
Ibid. 1217A. 1412B, f.185a, 262b, ср. 1104А–В, f.134a-b; Quaest. ad Tahl. LXV, PG.90, 749B, p.282 (cap. quing. V, 34). св. Григорий Богослов, Or.16, n.5, PG.35, 940BC; р. п. II, 43; Or.14, n.30, 897B; р. п. II, 31; Or.32, n.8, PG.36, 184B; р. п. III,116; cp. Or.17, n.4, PG.35, 972A; р. п. II,76 (в чувственном мире постоянно одно лишь его непостоянство).
343
Ambigua, PG.91, 1216С, f.184b ( и ). Quaest. ad Tahl. XXVII, PG.90, 353C, p.65 [р. п. II,96].
344
Quaest. ad Tahl. LVIII, PG.90, 597A-B, p.196; XXXII,372C, p.75 [р. п. II,107]; XLIX, 452A, p.119 [р. п. II,154]; schol.10, 461A, p.125 [р. п. II, 276]; L, 472C, p.131 [р. п. II, 165]; - LIX, 604C, p.199 . Prol. ad Tahl. I, PG.90, 261B, p.12 [р. п. II,31]. Quaest. et dubia 21, PG.90, 801C, p.307. Ambigua, PG.91, 1112B, f.138a.
345
Quaest. ad Tahl. LVIII, PG.90, 596D, p.195–196 (cap. quing. IV,2); XXVII,353C, p.65 [р. п. II, 96]; LXV, 749B, p.282 (cap. quing. V,34).
346
Ambigua, PG.91, 1085A, f.126a; Quaest. ad Tahl. LXIV, PG.90, 728D, p.271 (cap. quing. V, 16); cP. XI,293A, p.29 [р. п. II, 52]; LXII,653B-C, p.228–229. у преп. Максима иногда означает и безотносительно прямо небытие: Ambigua, PG.91, 1308С, f.222b; 1329B. D, f.231b; Ad Thomam, PG.91, 1048A, f.110a; Mystagogia 1, PG.91, 668B, p.495 [р. п. I,158].
347
Prol. ad Tahl. II, PG.90, 264B, p.13 [р. п. II, 18]; I,252D, p.6 [р. п. II,26]. Quaest. ad Tahl. XXVII, PG.90, 356B, p.66 [р. п. II, 97] (cap. quing. I,94); XXXII,372C, p.75 [р. п. II, 107] Ambigua, PG.91, 1216A-B, f.184b.
348
Quaest. ad Tahl. XXVII, PG.90, 353C, p.65 [р. п. II,96].
349
Prol. ad Tahl. I, PG.90, 252D, p.6 [р. п. II,26]; Quaest. ad Tahl. XXXII,372C-D, p.75–76 [р. п. II, 107].
350
Ambigua, PG.91, 1112B.1124B, f.138a. 143b.
351
Ambigua, PG.91, 1112B.1129C. 1132C. 1372B, f.138a. 146B.147B.248a. Quaest. ad Tahl. XXVI, PG.90, 349A, p.62 [р. п. II, 93]; XXVII,353B, p.64 [р. п. II,96]; LIV, 520A, p.157 [р. п. II, 190]; LXIII schol.47, 692D, p.249 (cap. quing. IV.91). Orat. Dom. expositio, PG.90, 888C, p.353 [р. п. I,193]. Эти и есть : Ambigua, PG.91, 1113A. 1245B (cap. quing. V,73,95). 1249B.1252В. 1377А, f.138B.197B.199a. 200a. 250a.
352
Quaest. ad Tahl. LXIV, PG.90, 716С, p.264. св. Григорий Богослов, Or.38, n.10, PG.36, 321В; р. п. III, 199.
353
Mystagogia I, PG.91, 668В, р.495 [р. п. I,158].
Оба мира — и чувственный, и мысленный — не только сходны по своему составу [354] и сродны по одинаковому отношению к Логосу, но и поставлены во внутреннюю гармонию между собой. В чувственных вещах, как типах (отобразах), можно созерцать идеи мира мысленного [355] , и наоборот. Логосы того и другого мира параллельны. Чувственный мир есть символ духовного и в своих сливается с ним. Божественные идеи естества, промысла и суда одинаково проявляются и там и здесь [356] .
354
См. гл."Тайна Троичности".
355
Mystagogia 2, PG.91, 669А, р.496 [р. п. I,159]. Quaest. ad Tahl. XXVII, PG.90, 353C, p.65 [р. п. II,96]; LXIII,685D, p.247; schol.47, 692D-693A, p.249 (cap. quing. IV, 91).
356
Cap. de charitate I,98-99 [р. п. I,106]. Ambigua, PG.91, 1400A. 1133C, f.157B.148b.
Учение о человеке
Лучшим выразителем этой гармонии является человек. Он представляет собой»малый мир в большом», микрокосм [357] , соединяющий в себе и мысленный мир и телесный. К каждому из миров он принадлежит по естеству (душе и телу) и каждый из них охватывает своими энергиями — умом и чувством [358] . Оба мира приведены в нем в строгое единство. Каждая сила души его находится в гармоническом соотношении с чувствами тела и соответственными органами [359] . Каждый элемент чувственного познания дает, как символ, основу для мысленного [360] .
357
Mystagogia 7, PG.91, 685AC, p.506 [р. п. I,167–168]. Св. Григорий Богослов (см. выше, с.24, прим.7.). Св. Григорий Нисский, De hom. opif. 16, PG.44, 180A; р. п. I,136; De anima et resur., PG.46, 28B; р. п. IV, 212.
358
Ambigua, PG.91, 1153A, f.157a-b; 1305B, f.221b.
359
Ibid. 1248AB, f.198a. В учении о душе преп. Максим примыкает к Немезию и св. Григорию Нисскому. Основная черта его психологии — взгляд на душу как на бестелесную субстанцию (Ер.6, PG.91, 425В-428С, р.239–240; ср. Немезия, гл.2, PG.40, 541А. CD. 589В. р.30–31. 54–55). Душа обладает способностью равноангельского познания Бога (Ambigua, PG.91, 1308А, f.222a; Mystagogia 23, PG.91, 700D, p.516 [р. п. I,176]); по смерти она не оставляет своей мысленной деятельности (Ер.7, PG.91, 436В-437В, р.245–246; Ambigua, PG.91, 1368D-1369A, f.247а). В человеке она объединяет все функции, которые в других существах принадлежат растительным (питание, рост) или животным силам ( : Сар. de charitate III,32 [р. п. I, 125]; Ambigua, PG.91, 1337C. 1116A, f.235a. 139b) или душам: она, значит, едина (св. Григорий Нисский, De hom. opif. 14. 8, PG.44, 176A-B,144D-145A; р. п. I,132. 98) и по бытию не зависит от тела (нетленна). Преп. Максим отвергал теорию предсуществования душ (Ambigua, PG.91, 1325D-1336В. f.230b-234a), а также вселения души по образовании тела (Ambigua, PG.91, 1336С-1341В, f.234a-236a; для той и другой теории см. св. Григорий Нисский, De hom., opificio, 28,29, PG.44, 229B-240B; р. п. I,192–203) и держался теории творения душ (Ambigua, PG.91, 1321С, f.228b). В учении о способностях (, : Ambigua, PG.91, 1196С-1197С, f.176Ь-177b — Немезий, гл.17. 19–21, PG.40, 676BC. 683A-692A; p.99–100. 106–109) и в частности о воле (Ad Marinum, PG.91, 13A-21B, p.3–8 = Немезий, гл.33. 34, PG.40, 733B-740B, p, 132–137) он прямо примыкал к Немезию.
360
Mystagogia 2, PG.91, 669 D, p.497 [р. п. I,160]. Quaest. ad Tahl. LXV, PG.90, 749C, p.282 (cap. quing. V, 35); LVIII,596D-597A, p.196 (cap. quing. IV,6).