Преследование праведного грешника
Шрифт:
Ажар сказал:
— Это новое расследование отнимает у вас уйму времени. Должно быть, вы рады, что вернулись к своим коллегам по службе.
— Да, — ответила Барбара. — Мой отпуск слишком затянулся. Я даже не предполагала поначалу, что успею настолько хорошо познакомиться с Риджентс-парком.
Пристально глядя на нее, Ажар затянулся сигаретой и выпустил облачко дыма. Барбаре не нравилось, когда он так смотрел на нее. Подобный прищуренный взгляд обычно заставлял ее волноваться, опасаясь того, что может последовать
— Еще раз спасибо за угощение.
— Спасибо вам, что составили нам компанию.
Он по-прежнему не спешил уйти, и она поняла причину его медлительности, услышав наконец его вопрос:
— Барбара, что означают буквы «ДК»? Они ведь указывают звание полицейского, верно?
У нее екнуло сердце. Ей захотелось быстро перевести разговор на другую тему, но в голову не пришло ничего подходящего. Поэтому она сказала:
— Ага. В общем, да. Я хочу сказать, все зависит от того, к чему относятся эти буквы. Они могут означать, к примеру, «десятичная классификация». Но, естественно, в данном случае они не относятся к полиции.
Она улыбнулась, тут же мысленно отругав себя за излишнюю лучезарность улыбки.
— Но если такие буквы стоят перед вашим именем, то «ДК» означает «детектив-констебль». Так ведь?
«Проклятье», — подумала Барбара. Но сказала лишь:
— Ну да. Верно.
— Тогда получается, что вас понизили. Я заметил эти буквы на записке, оставленной для вас тем джентльменом. Сначала я подумал, что тут просто какая-то ошибка, но поскольку вы не работаете с инспектором Линли…
— Я не всегда работаю с инспектором Линли, Ажар. Иногда мы принимаем участие в разных расследованиях.
— Понятно.
Но Барбара видела, что он не поверил ее объяснению. Или, по крайней мере, подумал, что она что-то скрывает от него.
— Понижение. Однако, по-моему, в полиции не проводили никаких сокращений. Думаю, вы давно уже сказали бы мне об этом. А раз этого не произошло, то, видимо, вы что-то скрываете. Скрываете от меня то есть. И я все раздумываю, в чем причина.
— Ажар, я ничего не скрываю. Черт, нам же не обязательно трясти друг перед другом грязным бельем! — воскликнула Барбара и вспыхнула, осознав, какие нежелательные интимные подробности могло подразумевать такое высказывание.
«Ну что за черт! — подумала она. — Почему разговоры с этим мужчиной вечно напоминают прогулку по минному полю?»
— Я имею в виду, — продолжила она, — что мы с вами не так уж много разговариваем о рабочих делах. Мы редко затрагивали эту тему. Вы преподаете в своем университете. А я фланирую по Ярду, пытаясь выглядеть незаменимой.
— Понижение является серьезным событием в любой профессии. И в данном случае, я полагаю, оно вызвано вашим пребыванием в Эссексе. Барбара, что там произошло?
— Ну вот, приплыли. С чего вдруг это взбрело вам в голову?
Ажар затушил сигарету в пепельнице, в которой, точно распускающийся желтый цветок, торчало из пепла по меньшей мере полпачки окурков сигарет «Плейере», и внимательно посмотрел на Барбару.
— Разве мои догадки неверны? Вас наказали из-за вашей работы в Эссексе в прошедшем июне. Что там случилось, Барбара?
— Да в общем-то случайная ситуация, — промямлила она, выигрывая время. — Ну, вы понимаете, это личное дело. А почему вы так заинтересовались?
— Потому что я вдруг понял, что запутался в британских законах, и хотел бы получше разобраться в них. Разве я смогу помочь своим соотечественникам разрешить проблемы с законом, если плохо понимаю, как он применяется к тем, кто его нарушает?
— Но здесь не было никакого нарушения закона, — возразила Барбара.
И это, мысленно добавила она, всего лишь небольшое уклонение от прямого ответа. В конце концов, ей не пришлось защищаться от обвинений в нападении или попытке убийства, поэтому с точки зрения закона она осталась невиновной.
— Тем не менее, поскольку вы мой друг… по крайней мере, я так надеюсь…
— Конечно я ваш друг.
— Тогда помогите мне лучше разобраться в жизни вашего общества.
«Полный бред, — подумала Барбара. — Он куда лучше меня понимает, как устроено британское общество». Но она не стала дискутировать с ним на эту тему, а просто сказала:
— Послушайте, Ажар, там не произошло ничего особенного. Я поругалась с одним из офицеров, занимавшихся делом в Эссексе. Мы преследовали подозреваемого. И я нарушила устав, начав обсуждать приказы во время преследования. Вот что там произошло, и вот почему меня понизили в звании.
— За обсуждение приказа.
— Я позволила себе обсуждать более напористо, чем принято, — не раздумывая, выпалила она. — Такая у меня привычка еще со школы. Я слишком крута на поворотах. Ведь можно затеряться в толпе, если не добьешься, чтобы тебя услышали. Вам бы послушать, как я ору, чтобы заказать пинту «Басса» в «Стоге сена», когда все фанаты прилипают к телевизору, наблюдая за матчем «Арсенала». Но когда я применила тот же подход к инспектору Барлоу, ей это не слишком понравилось.
— Но чтобы понизить в звании… Это прямо-таки драконовские меры. У вас уже бывали подобные прецеденты? Разве вы не можете опротестовать такое решение? Разве у вас нет союза или организации, которая могла бы достаточно убедительно доказать, что ваше наказание…
— В данной ситуации, — перебила его Барбара, — лучше всего не гнать волну. Пусть дым рассеется и пыль уляжется, ну, вы понимаете. Не стоит будить спящую собаку. — Она мысленно обозвала себя «королевой шаблонных выражений». — Так или иначе, со временем все уладится само собой. Все вернется на круги своя.