Преследование праведного грешника
Шрифт:
— Поэтому сегодня я уже не смогу угостить вас кексом, — с сожалением подытожила миссис Бейден. — Утром я захватила его остатки на церковное собрание. Гораздо приятнее обсуждать дела за кофейком с кексом, чем слушать ворчание пустых желудков, верно? Тем более, — она улыбнулась своей шутке, — когда ворчания и без того хватает в нашей жизни.
Барбара недоуменно воззрилась на старушку, но потом вспомнила свой предыдущий визит.
— А, тот лимонный кекс. Надеюсь, церковные старосты по достоинству оценили ваше угощение, миссис Бейден.
Пожилая дама смущенно потупила взор.
— По-моему, каждый прихожанин обязан вносить посильный вклад. До того как началась моя злосчастная трясучка, — тут она подняла руки, дрожавшие сегодня как при лихорадке, — я обычно играла на службах на органе. Честно говоря, мне больше нравились похороны, но я, разумеется, не признавалась в этом старостам, ведь они могли счесть мой вкус жутковатым. В общем, когда начали трястись руки, мне пришлось совсем отказаться от этого занятия. Теперь я лишь подрабатываю в школе для малышей, аккомпанирую детскому хору, там ведь не так страшно, если я иногда случайно нажму не ту клавишу. Дети не настольно требовательны. Но люди на похоронах имеют гораздо меньше причин для снисходительности.
— Вполне логично, — согласилась Барбара. — Миссис Бейден, я только что виделась с Силлой.
И она рассказала о том, что узнала от художницы.
Слушая ее, миссис Бейден прошла к старенькому пианино, на котором отбивал ритм метроном и жужжал таймер. Она остановила маятник метронома и выключила таймер. Потом задвинула на место табурет, аккуратно сложила стоявшие на пюпитре нотные листы, убрала их в папку и наконец села на стул, сложив руки на коленях и внимательно глядя на Барбару. Напротив пианино в огромной клетке порхали зяблики, перелетая с жердочки на жердочку. Миссис Бейден бросила на них нежный взгляд.
— О да, он заходил сюда, тот господин, мистер Кинг-Райдер, — сказала миссис Бейден, когда Барбара замолчала. — Разумеется, я узнала его имя только после того, как он представился. Предложила ему кусочек шоколадного торта, но он отказался, даже не зашел ко мне — так ему не терпелось взглянуть на ее картины.
— И вы впустили его в квартиру? Я имею в виду, в квартиру Терри и Силлы.
— Силла позвонила мне, предупредила, что один джентльмен хочет посмотреть ее картины, и попросила меня открыть ему дверь и показать их. Она не назвала мне его фамилии — глупая девочка даже не спросила, как его зовут, представляете? — но поскольку у нашего дома редко появляются коллекционеры, желающие взглянуть на ее творчество, то, когда он позвонил в мою дверь, я решила, что она прислала именно его. И в любом случае, я не оставляла его одного в их квартире, по крайней мере до тех пор, пока не переговорила об этом с Силлой.
— Значит, после того как вы получили ее разрешение, он остался наверху один? — Барбара мысленно потерла руки. Теперь наконец начинается кое-что интересное. — Он сам попросил вас оставить его одного?
— Когда мы поднялись в их квартиру и он увидел, как много там ее картин, он сказал, что ему понадобится время для того, чтобы досконально изучить их, прежде чем выбрать что-то. Как коллекционер он хотел…
— Он сказал, что он коллекционер, миссис Бейден?
— Искусство его вечная страсть — вот его точные слова. Но поскольку у него нет больших денег, он собирает картины неизвестных молодых художников. Мне особенно запомнилось, как он упомянул о людях, покупавших картины Пикассо в те времена, когда Пикассо еще не… в общем, когда Пикассо еще не был Пикассо. Он сказал: «Они просто положились на свое чутье, а остальное за них решила история». И он, мол, делает то же самое.
Итак, миссис Бейден оставила его одного в верхней квартире. И прежде чем сделать выбор, он целый час созерцал плоды трудов Силлы Томпсон.
— Отдавая ключи, он показал мне выбранную картину, — продолжила миссис Бейден. — Не скажу, что понимаю его выбор. Но с другой стороны… в общем, я же не коллекционер, верно? Помимо моих маленьких птичек, я не собираю ничего.
— Вы уверены, что он пробыл там целый час?
— Даже больше часа. Видите ли, днем я занимаюсь на пианино. Полтора часа ежедневно. Конечно, теперь, когда мои руки пришли в столь плачевное состояние, в этом нет особого смысла. Но, несмотря ни на что, я верю в пользу практических занятий. Когда позвонила Силла и сказала, что он придет, я как раз включила метроном и установила таймер. Но мне не хотелось начинать занятие, пока он не уйдет. Терпеть не могу прерываться… только вы, пожалуйста, не примите это на свой счет, дорогая. Этот разговор — исключение из правил.
— Спасибо. Продолжайте, пожалуйста.
— А когда он сказал, что ему для выбора картины понадобится довольно много времени, то я все-таки решила начать. И просидела за пианино — к сожалению, не слишком продуктивно — час и десять минут, до того как он второй раз постучал в мою дверь. Под мышкой он держал картину и попросил меня передать Силле, что пришлет ей чек по почте… Боже мой! — Миссис Бейден вдруг выпрямилась и схватилась рукой за горло, где четыре нитки шишковатых бус плотно охватывали ее морщинистую шею. — Дорогая, неужели он так и не прислал Силле чек?
— Прислал, прислал, успокойтесь.
Рука опустилась.
— Хвала Создателю. Как приятно, что все в порядке. Ведь в тот день я так упорно занималась музыкой, потому что хотела разучить к концу недели хотя бы одну арию для милого Терри. В конце концов, он сделал мне такой чудесный подарок. Причем не в честь дня рождения, или Материнского воскресенья, или еще какого-нибудь праздника… Заметьте, я и не ожидала никаких подарков на День матери от постороннего юноши, но он проявил такую внимательность и щедрость, что я решила показать ему, как высоко я ценю его подарок, исполнив ему эти арии. Но у меня не слишком хорошо получалось, ведь я не привыкла читать ноты, написанные от руки. Поэтому, понимаете ли, меня целиком захватило мое занятие. Но тот молодой мужчина, то бишь мистер Кинг-Райдер, выглядел таким почтенным и порядочным, и когда он упомянул о чеке, то мне даже в голову не пришло, что он может обмануть Силлу. И я рада, что он все-таки оказался порядочным человеком.
Барбара вполуха слушала последние фразы. Ее потрясли слова, сказанные старушкой чуть раньше.
— Миссис Бейден, — произнесла она очень медленно, едва дыша, словно боялась, что излишняя напористость может спугнуть факты, которые она выловила из слов пожилой женщины, — вы хотите сказать, что Терри Коул подарил вам какую-то фортепьянную музыку?
— Ну конечно, дорогая. Но по-моему, я уже говорила вам об этом, когда вы зашли ко мне первый раз. Да, Терри был на редкость внимательным юношей. И очень добрым. При случае он охотно помогал мне по хозяйству. Кормил моих птичек, когда я уезжала. А еще он любил мыть окна и пылесосить ковры. По крайней мере, так он обычно говорил, — с мягкой улыбкой заметила она.
Не желая обсуждать состояние ковров, Барбара вернулась к музыкальной теме.
— Миссис Бейден, эти ноты все еще у вас? — спросила она.
— Ну конечно. Вот здесь они и лежат.
Линли приказал доставить Мартина Рива в одну из комнат для допросов в Ярде. Он отказался говорить с ним по телефону, когда констебль Стив Бадди из группы, проводящей обыск, позвонил ему в Ярд из дома сутенера в Ноттинг-Хилле и сообщил о деловом предложении Рива. По словам Бадди, Рив хотел предоставить полиции ценную информацию в обмен на возможность уехать в Мельбурн, славный город, который Риву с недавних пор почему-то страстно захотелось осчастливить своим присутствием. Но инспектор Линли имел на сей счет иное мнение. Скотленд-Ярд, заявил он, не заключает сделок с убийцами. Он велел констеблю Бадди передать его слова сутенеру, а потом доставить его для допроса.