Прежде чем их повесят
Шрифт:
Ферро нахмурилась. Только четверо? А где же верзила розовый? Его одеяло лежало по ту сторону от костра — темные и светлые складки, но человека под ними не было.
Потом она услышала его голос.
— Уже уходишь?
Сзади. Поразительно, как это ему удалось — прокрасться за ее спиной, пока она воровала пищу. Он казался слишком большим, слишком медлительным, слишком шумным, чтобы вообще уметь подкрадываться. Ферро вполголоса выругалась. Ей следовало бы помнить, что видимость обманчива.
Она медленно повернулась лицом к розовому и сделала шаг по направлению к лошадям. Он шагнул следом за ней, выдерживая дистанцию. Ферро видела отсвет тлеющих
— Я не хочу с тобой драться, розовый. Я знаю, как ты дерешься.
Она видела, как он убил пятерых за несколько секунд, и даже у нее это вызвало удивление. Его смех, эхом отражавшийся от стен, его искаженное, безумное, жадное лицо, перепачканное кровью и слюной, растерзанные трупы, валявшиеся на каменном полу, словно ветошь, — все это четко запечатлелось в ее памяти. Она не испугалась, конечно, поскольку Ферро Малджин не знала, что такое страх.
Но она понимала, когда следует быть осторожной.
— У меня тоже нет желания драться с тобой, — ответил розовый. — Но если утром Байяз обнаружит, что тебя нет, он пошлет меня вдогонку. А я видел, как ты бегаешь, и уж лучше я буду с тобой драться, чем догонять. Так у меня останется хоть какой-то шанс.
Он был сильнее, Ферро знала это. Его раны почти зажили, двигался он свободно. Теперь она жалела, что помогла ему выздороветь. Помогать людям — всегда ошибка. Драться с ним очень опасно. Ферро, конечно, покрепче других, но ей совсем не хотелось, чтобы ее лицо превратили в кровавую кашу, как случилось с тем великаном Камнедробителем. Или проткнули мечом, или раздробили ей колени, или оторвали голову.
Нет, все это ее нисколько не привлекало.
Однако пустить в него стрелу Ферро не могла — верзила стоял слишком близко. А если она побежит, то он поднимет остальных, а у них есть лошади. Шум драки тоже наверняка всех разбудит, но если сразу верно направить удар, может быть, она сумеет выбраться отсюда в общей неразберихе. В таком плане много изъянов, но разве у нее был выбор? Ферро медленно скинула мешок с плеча и опустила его на землю, затем освободилась от лука с колчаном. Ее ладонь легла на рукоять меча, и северянин сделал то же самое.
— Ну ладно, розовый. За дело.
— А может, есть другой выход?
Она с подозрением взглянула на него, готовая к какому-нибудь подвоху.
— Какой еще выход?
— Останься с нами. Подожди несколько дней. Если не передумаешь — ладно, я сам помогу тебе собрать вещи. Ты можешь мне довериться.
Доверие — слово для глупцов. Люди используют его, когда собираются тебя предать. Если бы розовый двинулся вперед хоть на полпальца, Ферро выхватила бы меч и снесла ему голову. Она была наготове.
Однако он не двинулся ни вперед, ни назад. Он стоял неподвижно — огромный безмолвный силуэт в темноте. Она нахмурилась; ее пальцы все еще сжимали рукоять изогнутого меча.
— Почему я должна тебе доверять?
Верзила пожал мощными плечами.
— Почему бы нет? Там, в городе, я помогал тебе, а ты помогала мне. Друг без друга мы, наверное, оба уже были бы покойниками.
Пожалуй, это правда: он действительно помог ей. Не так сильно, как она ему, но все же.
— Наступает такое время, когда надо за что-то держаться, понимаешь? Это и есть доверие: рано или поздно приходится на кого-то положиться, без особых причин.
— Почему?
— Иначе
— Хм.
— Давай заключим сделку. Ты прикрываешь меня, я прикрываю тебя. Я буду полагаться на тебя. — Он ткнул себя большим пальцем в грудь, а потом показал на нее. — Ты будешь полагаться на меня. Что скажешь?
Ферро задумалась. Бегство всегда давало ей свободу, и больше ничего. Она прошла через годы страданий, добралась до самого края пустыни, и враги постоянно шли по пятам. Когда она убежала от Юлвея, ее чуть не поймали едоки. А куда бежать сейчас? Сможет ли она пересечь море, чтобы попасть в Канту? Возможно, розовый верзила был прав. Возможно, пора остановиться.
Хотя бы до тех пор, пока не представится случай сбежать незаметно.
Она убрала ладонь с рукояти меча и медленно сложила руки на груди, и он сделал то же самое. Они долго стояли так, глядя друг на друга в темноте, и молчали.
— Ну ладно, розовый, — проворчала Ферро. — Я положусь на тебя, как ты говоришь, и мы посмотрим, что будет. Но я, черт возьми, не даю никаких обещаний, ты меня понял?
— Я и не просил обещаний. Моя очередь сторожить. Иди отдохни.
— Мне не нужен отдых, я уже сказала!
— Дело твое. Я все равно буду сидеть здесь.
— Отлично.
Верзила осторожно опустился на землю, и она последовала его примеру. Они сели, скрестив ноги, там же, где стояли, лицом друг к другу. Угли костра тлели поодаль, слабо освещали четверых спящих, бросали отсвет на бугристое лицо розового и овевали тихим теплом лицо Ферро.
Они наблюдали друг за другом.
Союзники
«Архилектору Сульту, главе инквизиции его величества.
Ваше преосвященство!
Работа над оборонительными сооружениями города идет полным ходом. Знаменитая городская стена, какой бы она ни была мощной, находится в плачевном состоянии, и я предпринял решительные шаги для ее укрепления. Я также распорядился о доставке дополнительных припасов, провизии, оружия и доспехов, которые понадобятся, если городу придется выдержать сколько-нибудь продолжительную осаду.
К несчастью, оборонительные укрепления весьма протяженны, и перед нами стоит задача огромного масштаба. Я начал работу в кредит, однако кредита хватит ненадолго. Смиреннейше прошу ваше преосвященство выслать мне средства, необходимые для работы. Без денег наши усилия неизбежно истощатся, и город будет потерян.
Войска Союза здесь малочисленны, их боевой дух невысок. В городе есть еще наемники, и я распорядился мобилизовать их, но лояльность наемных солдат сомнительна, в особенности если мы не сможем им платить. Поэтому я прошу, чтобы сюда откомандировали еще королевских солдат. Даже одна рота могла бы многое изменить.
Вскоре ждите новых вестей. До тех пор — служу и повинуюсь.
— Вот это место, — сказал Глокта.
— Уф, — отозвался Иней.
Это было примитивное одноэтажное здание, кое-как сложенное из глиняных кирпичей, не просторнее большого дровяного сарая. Из щелей вокруг плохо пригнанных двери и ставней на единственном окне в ночную тьму вырывались узкие полосы света. Здание ничем не отличалось от других лачуг на улице — если это можно было назвать улицей. По виду никто бы не догадался, что здесь находится резиденция одного из членов правящего совета Дагоски.