Президенты без государств
Шрифт:
— Но, как мне известно, в Заксенхаузене около пятидесяти тысяч пленных?
— Приказано всех.
— Внушительная цифра.
— Каждому свое. Вы помните, в какой ярости был Гитлер, когда узнал, что Бухенвальд и Верген-Бальзен не успели полностью эвакуировать. Кое-кто за это поплатился головой. Нам надо это сделать так, чтобы никто не помешал эвакуации.
— Я уже понимаю свою роль в этом деле. Надо передать дезу англичанам. Вы это хотели сказать, бригадефюрер?
— Вы правильно поняли, генерал. За вами дезинформация. У вас есть для этого люди. А чтобы все обошлось
— Срок исполнения?
— Если вы сможете что-нибудь сделать сегодня, прошу вас не откладывать. Об исполнении доложите мне лично не позднее завтрашнего утра. Если меня не окажется на месте, я сейчас очень часто в разъездах, прошу дождаться меня либо здесь, либо в Любеке. Вы мне будете нужны.
— Срочно в Шверин, — усевшись в машину, приказал генерал. Выполняя поручение Шелленберга, он в первую очередь решил навестить Феми Мурада. Будучи по специальности врачом, тот большую часть времени занимался иными делами. По рекомендации генерала он работал преподавателем в Дрезденской школе и снабжал своего шефа необходимой информацией. После того, как школа была разрушена, Феми Мурад остался не у дел. Но это не обескуражило его. Он продолжал свою службу в СД и получал за это солидный оклад. Сейчас по заданию генерала он жил в Шверине на конспиративной квартире.
Феми Мурада генерал решил направить в Заксенхаузен. «Да, он поедет тайным пропагандистом. Такой сумеет внушить людям мысль о том, что попавший на корабль или баржу — кандидат в счастливчики, «без пяти минут свободный человек». Феми Мурад годился бы и для засылки к англичанам с дезинформацией, но генерал не хотел отпускать его от себя так далеко. Значит, нужен такой же надежный человек, как и Мурад, не вызывающий ни малейших сомнений. Он вспомнил своего племянника доктора Ольцшу, его питомцев из школы мулл и института «АТ».
«Пожалуй, лейтенант Орозов сделает то, что нам надо. Если племянничек не снарядил его с другим заданием, то, думаю, уступит мне Орозова, тем более что я сошлюсь на приказ Шелленберга. Второго можно не посылать. В крайнем случае можно будет поискать среди агентов Чокаева».
Генерал Майер Мадер, возвратившийся от бригадефюрера СС Шелленберга, не был похож на генерала Майера Мадера, ехавшего «исповедоваться» в своих грехах. Тогда он напоминал механизм, у которого кончался завод. Сейчас этот старый механический робот завели снова.
Только поздней ночью Мадер добрался до виллы. Осветив фонариком комнату, он подошел к письменному столу, на котором стоял канделябр, зажег свечи. Разделся, отстегнул ремень с кобурой и небрежно швырнул на диван. В душе он осуждал себя за мимолетную слабость. Теперь генерал не собирался пускать себе пулю в лоб. Он еще поможет Рейху. Он унесет с собой жизни десятков тысяч вражеских солдат. Это не беда, что не на поле боя. Ему наплевать, что они безоружные, что уничтожать военнопленных бесчеловечно. Он будет их уничтожать, за все его собственные неудачи, за поражение Рейха. Они будут уничтожены, к этому призвал рейхсфюрер! Генерал расхаживал по комнате и от возбуждения
Примерно через час в комнату вошел Феми Мурад.
— Прибыл по вашему приказу, генерал.
— Прекрасно. Вам предстоит серьезная работа. Кальтенбруннер приказал всех военнопленных Заксенхаузена отправить на дно морское. Их уже готовят в эвакуации. Вы попадете туда под видом пленного. Ваша задача — не допустить паники. В срочном порядке вы должны создать в лагере агентуру, которая станет работать на вас. Там уже есть люди Власова. Выезжать надо сейчас же. До главной магистрали вас подбросит мой шофер.
Едва Феми Мурад покинул комнату, Мадер снял трубку телефона и стал звонить доктору Ольцше. Он крутил телефонный диск около четверти часа, но так и не дозвонился. Позвонил в Вишток. Жена Ольцши ответила, что ничего не знает о докторе со вчерашнего утра.
— Я ничего не могу понять. Звонил Келлингер и тоже спрашивал меня, не знаю ли я, где мой муж?
— Что за дьявольщина. Келлингер работает вместе с Рейнером почти круглые сутки и спрашивает. Ну хорошо. Я все узнаю.
Он стал звонить Келлингеру.
— Здравствуй, старина! Кто бы мог подумать… Да… Да… Всем ли удалось выехать? Рейнер, Ольцша?.. А что с ним? Не телефонный разговор? Хорошо. Приезжай.
Келлингер не заставил долго ждать. Генерал встретил его вопросом:
— Где Рейнер?
— Мне бы и самому интересно знать.
— Не понимаю. Что произошло?
— Странное дело. Все было подготовлено к эвакуации. Часть машин с нашим имуществом мы уже отправили в Вишток. Доктор Ольцша обязал нас оставаться на своих местах до его команды. Наш отъезд предполагался в двенадцать ноль-ноль, но ни в двенадцать, ни в тринадцать часов его не было в управлении. Как в воду канул. Утром его видели в автомобиле у ворот вместе с доктором Шломсом, его порученцем Орозовым и еще каким-то неизвестным солдатом. Солдата этого провел в управление Орозов. Я обнаружил сейф Ольцши пустым и арестовал лейтенанта Орозова.
— Что он говорит?
— То же, что мне известно и без его слов. Он подтвердил, что вместе с доктором Ольцшей был в машине. — И Келлингер рассказал все подробности допроса.
— Похоже, что Рейнер бежал, — недоумевал генерал.
— Исчезла картотека с агентами и ряд других совершенно секретных бумаг.
— Невероятно, этого не может быть!
— Но факт! Он отсутствует вторые сутки.
— Да, а вдруг у него действительно был проводник до самого дядюшки Сэма.
— Я боюсь другого, не попал ли Ольцша к Ивану. И не помог ли ему в этом лейтенант Орозов.
— Что, Орозов привел русского проводника? Это исключено. Я хорошо знаю Рейнера. Он никогда не пойдет на сговор с большевиками. Никогда! Он ненавидит их так же, как и я. Но мы еще им покажем. Мы будем их уничтожать! Мне поручено большое дело… — И генерал подробно рассказал своему старому другу о приказе Кальтенбруннера и о поручении Шелленберга.
— Вот так, старина Келлингер, мы будем их истреблять пока можем.
Вошел Асан. Принес бутылку вина и две рюмки, наполнил их и молча удалился.