Презумпция невиновности
Шрифт:
– А вы хотели бы это узнать?
– Я протестую!
– Перефразируйте вопрос, мистер Мольто. Спросите у свидетеля, надеялся ли он, что мистер Сабич будет с ним откровенен? – Ларрен редко подыгрывает обвинению, но на этот раз он вольно или невольно это сделал.
– Да, надеялся. Будь я в курсе их отношений, ни за что не поручил бы мистеру Сабичу эту работу. – Помолчав, Реймонд добавляет: – Публика должна знать, что расследование ведется не по личным, а по профессиональным мотивам.
Добавление это совершенно лишнее, зато выгодное обвинению. Сэнди хмурится.
Мольто
– Опишите, каким мистер Сабич покидал совещание.
– Я бы сказал, что он совершенно потерял самообладание. Был словно не в себе.
Мольто заявляет, что на данный момент у него больше нет вопросов.
Ларрен объявляет перерыв. Выходя из туалета, я натыкаюсь на Нико. Он поправляет рукой свои жиденькие волосы. Увидев меня в зеркале, спрашивает:
– Как тебе наш свидетель? Неплохой, правда?
Не пойму, что это – случайно брошенные фразы или злорадство. Мне почему-то вспоминается, что он не способен говорить гадости. Когда он развелся с Дианой – та порядочно погуливала, а потом любовник ее бросил, – Нико простил ей все.
Я сушу руки. Нико хочет, чтобы мы оставались друзьями. Есть, есть в нем хорошие черточки. Реймонд на его месте был бы сейчас холоден со мной как лед. Я улыбаюсь:
– Уж получше миссис Крапотник.
– Итак, мистер Хорган, вы признаете, что состояли в интимных отношениях с мисс Полимус? Правильно я вас понял? – начинает допрос Сэнди.
– Абсолютно правильно.
– Вы также считаете, что мистер Сабич должен был бы сказать вам, что тоже находился в таких же отношениях с мисс Полимус?
– Потом, – осторожно выбирая слова, чтобы не подумали, что в нем говорит ревность, отвечает Реймонд, – когда он взялся за расследование, это был его прямой служебный долг.
– Свидетель, а вы сами знали, что мистер Сабич и мисс Полимус были в близких отношениях?
– В том-то и проблема. Он скрыл это от меня.
Сэнди испытующе смотрит на Реймонда. Он хочет, чтобы присяжные поняли, что тот пытается уйти от прямого ответа.
– Будьте добры, ответьте на мой вопрос. Вы его помните?
– Помню.
– Но не хотите на него отвечать?
Реймонд шевелит губами, потом выдавливает:
– Прошу прощения, мистер Стерн. Я ничего не знал.
– Благодарю вас. – Сэнди прохаживается взад-вперед. – Но если допустить, что между ними что-то было, ответственное должностное лицо обязано было бы доложить начальству – вы так считаете?
– Да, я так считаю.
– Понятно, – говорит Сэнди.
Алехандро Стерн невысок ростом и немного рыхловат, но когда он на судебном заседании, от него исходит какая-то невероятная сила. Он достойный соперник Реймонда Хоргана. Тот сидит со сложенными руками и покрасневшим лицом, ожидая дальнейших вопросов Сэнди. Если Реймонд с честью выйдет из процесса надо мной, то опыт и прошлые заслуги обеспечат ему место ведущего адвоката города. Равным ему будет только тот, кто сейчас его допрашивает. Не сомневаюсь, что впереди немало дел, где два этих человека будут совместно выступать в качестве защитников, поэтому
Понимая все это, я поборол неприязнь к Реймонду и попросил Сэнди не слишком на него давить – победить его в словесном бою трудно, поскольку многолетней службой он завоевал доверие публики. И тем не менее я вижу, что Сэнди не собирается идти на мировую. Вероятно, считает, что показания слишком весомы и свидетелю надо дать отпор. Кроме того, из Реймонда можно вытянуть нужные показания – например, что я хорошо выполнял свои обязанности заместителя прокурора. Существует традиция: выкачать из свидетеля все, что возможно, а уж потом топить его.
Сэнди начинает атаку.
– Вы сами придерживались принципа взаимной служебной информированности? И вы, конечно, проинформировали бы своего сотрудника о том, что вам известно по делу, которое он ведет?
– Повторяю, мистер Стерн, я старался так поступать.
– Полагаю, что убийство мисс Полимус считалось в прокуратуре важным делом?
– Не просто важным – это было чрезвычайное происшествие. – Реймонд смотрит в мою сторону стальным взглядом.
– Вы считали это событие чрезвычайным происшествием и тем не менее не поделились с мистером Сабичем информацией, которой вы располагали, – информацией о деле и о самой мисс Полимус.
– Я старался делиться с подчиненными необходимой информацией.
– Старались? Разве мистеру Сабичу не было необходимо знать, какие дела ведет мисс Полимус? Он бы тогда мог установить, у кого из ее подследственных имеется мотив к совершению убийства.
Реймонд понимает, к чему клонит Стер, но пытается держать оборону.
– Другая необходимая информация у мистера Сабича была.
Реймонд допускает грубую ошибку. Сами юристы – никудышные свидетели. Неужели он смеет утверждать, что дела, над которыми работала Каролина, не являются ключами к выдвижению версий? Сэнди между тем продолжает прижимать противника:
– Служащие правоохранительных органов всегда опасаются мщения со стороны преследуемых по суду, не так ли? Это отнюдь не редкое явление, вы согласны? Соблюдение общественного порядка невозможно, если полицейские и прокуроры подвергаются нападениям, если их калечат и убивают? Когда убили мисс Полимус, публика и пресса высказывали мнение, что преступник – один из тех, кого она в свое время отправила за решетку. Вы это помните?
Загнанный в угол Реймонд вынужден отвечать односложным «да».
– Значит, мисс Полимус вела преимущественно крупные дела? Тогда тем более важно было знать, чем она занималась?
– Да.
– И зная это, вы, мистер Хорган, после начала расследования убийства мисс Полимус собственноручно изъяли из ящика ее письменного стола папку с одним делом. Это так?
– Да, так.
– Вероятно, это было щекотливое дело?
Ларрен, с интересом наблюдавший словесную схватку двух видных профессионалов, вдруг прерывает Сэнди:
– Какое отношение эта папка имеет к делу, которое слушается?