Презумпция виновности. Часть 2. Свой среди чужих, чужой среди своих. Россия. Наши дни III

Ганин Макс

– Завхоз, пойдем-ка со мной твоих считать! – скомандовал Алеся, и они ушли в барак.

– Я не верю, что это все сейчас со мной происходит, – вдруг произнес обалдевший от происходящего Гриша.

– Держись меня, и все у тебя в этом лагере будет нормально, – успокаивающе сказал Коля и достал из кармана початую бутылку самогона. – Сейчас он уйдет – и продолжим.

Ближе к часу ночи гуляки разошлись и направились каждый в свой барак – спать. Гриша уже совсем расслабился и решил ответить Коле благодарностью за прекрасно проведенный вечер встречным приглашением на обед.

– С удовольствием, – ответил Космос. – В пекарне на

промке делают вкуснющую пиццу, а у Баженова мы пожарим чудные шашлыки. Я могу у барыги в третьем отряде купить кока-колу и кетчуп, так что пикник будет замечательный!

– Супер! Тогда с меня деньги, а с тебя – вся эта прелесть, – предложил Григорий, имеющий на киви-кошельке еще восемь тысяч рублей, оставшихся после покупки телефона от трансфера Наташи с Богданом.

– Десятку тогда переводи мне на кошелек – этого точно хватит.

– У меня только восемь осталось, – расстроено ответил Гриша.

– Ну, восемь так восемь! Поторгуюсь в столовой, если что, – сказал Николай и достал свой телефон. – На, переводи!

***

Около часа дня Космос пришел в отряд за Гришей и повел его на вахту. Дежуривший в это время капитан ФСИН по кличке Патрон без досмотра пропустил их на промку. Гриша в первый раз оказался в промышленной части зоны и с открытым ртом рассматривал полуразрушенные здания. Он подумал, что, наверное, именно так выглядят заводы после бомбежки с воздуха. Эта территория была, наверное, такой же по размеру, как и жилая часть колонии – точно не меньше.

Очень много зелени и растительности, особенно ближе к забору, граничившему с волей. За этим забором и полосой безопасности, которую постоянно контролировали вооруженные автоматами сотрудники колонии – как со смотровых вышек, так и пешим порядком вместе с собаками, – виднелись поля, заросшие травой. За ними – железная дорога, по которой не реже, чем раз в час, ездили электрички и поезда дальнего следования, издавая громкие гудки, нередко вызывающие печальные воспоминания и грустные мысли у закрытых в периметре зоны временно лишенных свободы людей.

Первым большим зданием, встретившимся им по пути, была школа, она же – профессиональное техническое училище. Около сотни осужденных ребят посещали это заведение. Оказывается, многие получившие приговор суда не имеют среднего образования, которое здесь, в колонии, и получают, а некоторые даже не умеют читать и писать. Классы представляют собой большие клетки, в которых за партами сидят зэки, а учителя находятся за закрытой дверью через решетку – для соблюдения безопасности. Учеба продолжается с 9:00 до 12:00, поэтому ученики возвращаются в барак сразу после обеда.

Самым большим корпусом промки был металлический цех, состоящий из трех частей: металлоконструкций, сборки металлической мебели, а именно – шкафов и тумбочек, располагающейся на первом этаже, и швейного цеха на втором. Космос, проводивший экскурсию для Григория, завел его к металлистам, чтобы показать весь ужас внутреннего, да и внешнего состояния цехов, а также всячески намекнуть на излишне тяжелый и грязный труд. И действительно: работяги были одеты в черные от грязи робы, их лица и руки были испачканы темными маслянистыми разводами, а запах краски в помещении резко бил в нос, доводя до тошноты непривыкшего к таким условиям новичка.

– Года два здесь поработаешь – и, считай, тубик 6 заполучил, – со знанием дела прокомментировал

Космос. – Это сейчас, летом, тут прохладно и суперски, а зимой здесь лютый холод и жуткие сквозняки. Каждую неделю в санчасть как минимум одного с воспалением легких из этого цеха доставляют… Большинство на свободу после этого выходят – вперед ногами. На втором этаже швейка, но мы туда не пойдем, потому что там Пудальцов, а его охраняют и посторонних не пускают, – сказал Коля и вышел на улицу.

6

Туберкулез

Затем они дошли до небольшого здания пекарни, где Космос заказал две больших пиццы с колбасой и ветчиной и пообещал вернуться за ними где-то через полчаса. Зэки, одетые в относительно белые застиранные халаты, с почтением приняли заказ и поспешили его выполнять. Затем Николай повел за собой Гришу к бендеге 7 обиженных, где собирался приобрести самогонки. Видимо, когда-то в этом месте находились гаражи для грузовых автомобилей, а теперь большие металлические выкрашенные в зеленый цвет домики были прибежищем для зэков или складами материально-технического снабжения зоны. За самыми большими воротами в длинном ряду бывших гаражей прятались обиженные работяги.

7

Каморка, кладовка, служебное помещение.

Коля громко постучал в дверь. Было слышно, что кто-то внутри тихо подошел к прорези и внимательно разглядывает гостей.

– Открывайте, петухи! – громко крикнул Космос. – Хозяин пришел.

Дверь открылась, и в проеме показался Федя Уголек – смотрящий за всеми обиженными лагеря. Он, наверное, был азербайджанцем или турком, поэтому выглядел всегда сильно загоревшим, отчего и получил свое погоняло. По рассказам Коли, он сидел в строгом режиме как мужик, но потом почему-то решил сам пойти в петухи, хотя и не был гомиком. Затем Федя за заслуги перед зоной перережимился на общий и приехал в ИК-3, где положенец поставил его ответственным за всех петухов, с чем тот очень хорошо справлялся. Он сам наказывал их за провинности, назначал на работы, контролировал исполнение, а также следил за поведением и не допускал серьезных нарушений с их стороны. Угольком всегда были довольны – как администрация, так и блатные, поэтому ему многое позволялось, а на многое не обращали внимания. Так, одним из его бизнесов было самогоноварение, а его напитки ценились в зоне больше всего. Варил он на промке, в своей бендеге, куда практически никогда не захаживали дежурные с вахты. Перед приездом проверяющих из управы или перед началом общелагерного шмона его предупреждали заранее, чтобы успел прибраться.

– Здравствуй, Коля! – вежливо, с небольшим восточным акцентом поздоровался Федя. – Ты за алкашкой или так, в гости?

– Чего мне к тебе в гости ходить? – раздраженно произнес Николай. – Две бутылки гони на базу, деньги тебе на киви вечером скину.

Федя махнул рукой кому-то внутри, и через минуту у него в руках появились заветные пластиковые полторашки.

– Еще что-то? – так же вежливо и подобострастно поинтересовался Уголек.

– Да, мне надо моего товарища приодеть, – показывая на Гришу, сказал он. – Есть у тебя чего-нибудь новенькое?