Причесывая жирафу
Шрифт:
Несмотря на эти легкие повреждения, я не думаю, чтобы жизнь его находилась в опасности. Тем не менее, хотя он даже и не потерял сознания, я не считал, что он был в состоянии поболтать со мной сейчас за чашкой чая.
Несколькими секундами позднее двенадцать пожарных машин, шестнадцать автобусов полиции и санитарная машина прибыли на площадь.
Обстоятельства вынуждали мертвых от страха пожарных ловить тигров, а санитарная машина прибыла за похитителем «ланчии».
И был парень, который производил больше шума, чем
Префектура полиции отдала распоряжение, как о крайней мере, о закрытии всех публичных мест и сборищ больше одного человека до тех пор, пока тигры не будут посажены обратно в клетки.
– Пусть говорят, что хотят, – сказал Беру, – но это цирк, а в цирке всегда бывают настоящие спектакли.
Он был удовлетворен, храбрец. Утренники отменены, и это его устраивало. У него будет время немного прийти в себя. Я же подвожу итог всему, что произошло.
После нашего приезда в Турин начались различные происшествия.
Убийство шофера, а также и его хозяйки, потом Градос, кража Рафаэля, потом «ланчия» и бегство тигров.
И все это за какие-то двадцать четыре часа: нужно быть справедливыми, парни, и не упрекать меня в бездеятельности. Согласен, что в этой истории вижу не больше, чем крот, запертый в темной комнате фотографа в безлунную ночь. Но я разбираюсь в обстановке.
Я посоветовал Толстяку отдохнуть, а сам устремился в госпиталь Чипескобианико, чтобы узнать, что же случилось с похитителем «ланчии» и освободителем тигров.
У меня появилась счастливая возможность для этого, так как я обнаружил Ферна-Брасса у изголовья раненого.
– Вот как! Вот как! – проговорил он по-итальянски. – Как мы часто встречаемся, значит, этот господин интересует вас?
– Немного, племянничек! А вас тоже?
– Я хотел увидеть его и поговорить с ним, потому что это мой старый знакомый Альберто Ризотто, вы не слышали?.. Опытный похититель машин.
Разочарование сковало мою речь. Я очень рассчитывал на него, и вот, оказывается, что он простой воришка.
Я отвел своего коллегу в сторону.
– Вы уверены, что это именно тот тип?
– Я совершенно уверен в этом. Он крадет машины, чтобы разбирать их на части: снимает колеса, руль, покрышки… Он немало на этом зарабатывает: сбывает все это торговцам запасными деталями для автомобилей.
– Вы разрешите мне допросить его?
– Действуйте!
Я подошел к кровати. Ризотто тяжело дышал.
– По чьему поручению вы украли эту машину? – спросил я, погрузив свой ясный взор в его расширенные страданием глаза.
– Ни для кого я эту машину не крал. Я просто хотел совершить на ней небольшой вояж.
Я повернулся к Ферна-Брассу.
– У него есть обыкновение принимать фликов за простофиль?
Мой коллега был совсем не
– Послушайте, старина, – проговорил я, до такой степени резким голосом, что он резал мне губы. – Я крупное лицо во французской полиции, и если вы мне немедленно не ответите на мой вопрос, я подам на вас жалобу за попытку убийства, так как вы пытались раздавить меня!
Он позеленел.
– Мой синьор! Как раз наоборот, я сделал все возможное, чтобы избежать этого.
– Нужно будет убедить в этом судей. Там будет ваше слово против моего, и, если судить по вашей репутации, оно будет иметь ценность не большую, чем использованная туалетная бумага. Вам слово, старина!
Он посмотрел на Ферна-Брасса. Мой коллега отвел взгляд.
– Я жду, – сказал я. – Подав жалобу, я сделаю все необходимое для того, чтобы представитель департамента иностранных дел моей страны действовал так как нужно! Вы выйдете из госпиталя, чтобы надолго попасть в тюрьму!
Он провел языком по губам.
– Сегодня утром мне позвонили по телефону в бар, в котором я обычно завтракаю.
Ферна-Брасса подошел заинтересованный, с неудовольствием констатируя тот факт, что я проделал хорошую работу и получил сведения там, где он ничего не обнаружил.
– Что это был за звонок?
– Мне сказали, что если я интересуюсь «ланчиями», то имеется одна, брошенная около цирка.
– Кто вам это сказал?
– Мужчина.
– Но что это был за мужчина?
– Я не знаю, падре ди дио! Я клянусь, что не знаю! Это был человек, который должен был знать меня, потому что он назвал меня по имени. Он сказал мне следующее: «Альберто! Если ты любишь „ланчии“, то имеется одна отличная возле цирка. Забрать ее очень просто». Потом он повесил трубку.
– И вы не знаете его по голосу?
– Нет, синьор, клянусь вам.
Я повернулся к Ферна-Брассу.
– Странно, не правда ли?
Но у меня в голове уже началась работа. Мой расчет был правильный. Я правильно сделал, что удалил труп из машины, чтобы подловить убийц. Только я имею дело с профессионалами. Они заподозрили что-то и не пожелали сами приблизиться к машине, отсюда и эта дьявольская хитрость с Ризотто.
Я пожелал Ризотто скорейшего выздоровления и подошел к Ферна-Брассу.
– То, что сказал Альберто, очень меня беспокоит, – уверял меня заальпийский комиссар.
– Ах, что?
– Представьте себе, эта «ланчия» принадлежит мадам Кабеллабурна, жене индустриального деятеля, у которого работал шофер, убитый прошлой ночью.
– Не может быть!
– Однако, это так. Мадам Кабеллабурна ушла из дома вечером и до сих пор не вернулась. Ее дворецкий очень беспокоится. Кажется, ее вчера навестил какой-то незнакомец. У него была борода, толстые очки с оправой… И он говорил по-итальянски с ужасным акцентом. Это вам ни о чем не говорит?