Причина смерти

Лин Элен

– ой, прости, надо было помыть? – смущается.

– ничего страшного, просто не люблю копить грязную посуду, проще сразу вымыть. Готова? – вытираю руки и вешаю на крючок полотенце.

– да, можем идти. – подходит ко мне ближе, сложив руки за спиной.

Её близость меня выбивает из колеи. Заглядывает мне в лицо, глазами хлопает. Черт. Беру её за плечи и отодвигаю в сторону.

– тогда пойдем. – быстро прохожу мимо, ловя странную улыбку на её лице.

Надеваю белые кеды, открываю дверь, пропуская Софью, закрываю. Спускаемся вниз, по пути забиваю в навигатор на телефоне адрес, который она сообщила. Около подъезда опять столпились пожилые соседки.

– доброе утро. – здороваюсь.

–

доброе утро, Сашенька. – улыбаются мне, но улыбки быстро сползают, когда из за моей спины появляется Софья.

– здравствуйте. – вежливо кивает им.

– здравствуйте. – сухо отвечают старушки.

Да уж, обсуждать будут теперь долго. Как-будто трех лет одиночества недостаточно. Не подумайте, я не святой и член в узел не завязал. Пару раз цеплял девчонок в клубах, куда вытаскивали друзья. Но приезжали мы поздно ночью, а утром они уходили из моей квартиры сами. После таких ночей накрывало недовольство собой и жгучий стыд, но зов плоти в подвыпившем состоянии удержать не мог. А теперь длинноногая красотка садится в мою машину, когда я вежливо открываю и закрываю ей дверцу. И самое странное, что как раз с ней у меня ничего не было. В мозгу промелькнул шальной вопрос: «А будет ли?».

Обычно вождение отвлекает, но не сегодня. Софья постоянно крутит радио, кондиционер, опускает и поднимает стекло, обсуждает прохожих, прихорашивается, глядя в зеркало, задает вопросы, а когда надо переключать передачу, её гладкая ножка оказывается возле моей руки, случайно костяшками касаюсь её из раза в раз. Эта женщина что-то такое во мне пробуждает, чего я сам не понимаю. Ну, помимо похоти. Паркуюсь возле старого двухэтажного барака, на который и смотреть страшно. Разбитые окна на первом этаже, огромные трещины по стенам, кусками отвалившийся фасад, да и запах сырости и затхлости ощущается даже на улице. Да уж, насколько всё должно быть плохо, что Софью даже отсюда погнали. Стараюсь не показывать свои эмоции, помогая девушке выйти из машины. Подает мне руку, вылезает и не отпускает, даже когда я уже закрыл дверь. Смотрит на здание, застыв. Выглядит неуверенной, рот приоткрыла, словно хочет что-то сказать.

– мне сходить с тобой? – снова говорю первым, чтобы помочь ей.

– не стоит. Я только вещи возьму и сразу выйду. – отпускает мою руку, прочесывает пальцами волосы и неуверенно шагает в подъезду, глядя под ноги. – ты ведь не уедешь? – оборачивается вдруг.

– нет, конечно. Я буду здесь, не торопись, ничего не забудь. – меня удивил её вопрос, даже как-то оскорбил.

– хорошо. – кивает и опять идет вперед, расправив плечи.

8.

Странная. Зачем мне привозить её и бросать тут? Обещал, значит, сдержу. Ну, да, Саш, она же сто лет тебя знает. С чего бы ей доверять тебе? Заходит в подъезд, еле справляясь с тяжелой деревянной дверью. Наверное, надо было её всё-таки проводить, она же на каблуках, а тут асфальт как после бомбежки. Не додумался, исправлюсь. Сажусь в машину, пока жду её, проверяю рабочую почту, читаю письма от заказчиков, начинаю составлять смету на планшете, процесс затягивает надолго. Слышу шум и замечаю Софью, пытающуюся выбраться из подъезда, одной рукой держа дверь, второй таща за собой огромный ярко-красный чемодан и сумку на плече. Хочу выйти ей помочь, но из-за угла выходит явно подвыпивший тощий мужичок, хватается за дверь и расплывается в улыбке, увидев девушку. Не слышу их разговор из машины, но она тоже улыбается в ответ и вытаскивает вещи за порог, пока он придерживает дверь. Честно, он явно пропитый алкаш, уж не знаю, откуда они знакомы. Вижу, что они болтают, потом он берет её за локоть, подталкивая обратно к подъезду. Она пятится назад, показывая

руками, что не пойдет, но мужик настойчив, вторую руку ей на талию положил. Девушка стоит спиной ко мне, лица её я не вижу, но вижу, что этот урод ухмыляется и руку свою вниз спускает. Всё, не могу, во мне просто закипает ярость. Резко дергаю ручку двери и иду к ним, сжимая челюсть. Кровь стучит в висках от адреналина, хочу вломить этому маргиналу. Софья пытается стряхнуть его руки с себя, но безуспешно.

– Дядь Толь, не надо, я уезжаю. – настаивает нимфа.

– ну куда ты, я же сказал, пойдем, посидим, обсудим. – елейным голоском уговаривает ублюдок.

Запах перегара от него разит на всю улицу. Пру как танк, хватаю его руку, которая лежала на талии Софьи и толкаю в грудь «дядю Толю», сбив с ног. Охает, оказавшись на земле, пялится по сторонам, явно потерявшись в пространстве.

– ты че руки распускаешь, черт? – нависаю над ним, еле сдерживаясь от желания начать бить по морде.

– Соф, что такое? Что это? Софа, помоги. – пьяный урод даже не понимает, что произошло, раскачиваясь пытается подняться, выглядит как перевернутая черепашка.

– Саш, пойдем. – девушка тянет меня за руку, вцепившись своими тонкими пальчиками.

Выпрямляю спину и собираюсь уйти, но в этот момент из подъезда вылетает необъятных размеров женщина в домашнем халате, на ходу размахивая кухонным полотенцем и несется в нашу сторону.

– ах ты дрянь! Проститутка! Еще ёбыря сюда притащила! – с этим телом даже я не справился бы.

– бежим! – тихо шепчет мне Софья, быстро вешая на плечо сумку и тянет за запястье.

Женщин бить нельзя, поэтому остается ретироваться. Пока самка бегемота пытается поднять на землю павшего героя, хватаю чемодан, закидываю его на заднее сиденье, обхожу машину, где уже прячется запуганная девушка и даю по газам.

– жесть. – это всё, что я могу выдавить из себя, когда мы отъезжаем. – ты пристегнулась? – поворачиваюсь проверить.

Софья сидит, прикрыв лицо руками и вся трясется. Испугалась, наверное.

– мне так стыдно, Саш. – севшим голос бормочет через руки. – так стыдно.

Останавливаюсь у обочины, включаю аварийку и наклоняюсь к ней, застегивая ремень. Через пару секунд громко выдыхает, убирая руки от пунцовых щек. Смотрит на меня, а у самой глаза на мокром месте.

– мне так стыдно, прости. – зажмуривает глаза, из которых скатываются две крупных слезы, всхлипывает.

Ну и что прикажете делать? Не привык я к женским слезам. Провожу рукой по затылку, не зная, что сказать и как реагировать, а она опять лицо в ладони спрятала и плачет. Делаю несколько глубоких вдохов, соображая.

– твою мать. – выругиваюсь за плечо и наклоняюсь к ней, неловко обнимая за трясущиеся плечи. – всё нормально, не переживай. – утыкается в мое плечо, устраиваясь поуютней.

Я ожидал, что она отшатнется, а не будет прижиматься ко мне. Как вкусно пахнут её волосы. Не то чтобы я нюхал, просто они у меня под носом. Поглаживаю по спине, чувствуя пальцами позвонки, сжимаю чуть крепче. Последним, кто плакал у меня на груди, была Домовёнок. И мне совсем не хочется вспоминать это.

– поехали по мороженому съедим? – предлагаю ей, чувствуя, что она перестает плакать и пальцами перебирает ворот моей футболки.

– можно еще немного посидеть? – спрашивает, не отрываясь от меня.

– конечно. – смиренно остаюсь на месте, продолжая сжимать её в объятьях.

Молчим, сидя так, еще минуты две. Потом девушка упирается руками в мои плечи, робко отрывая лицо от промокшей футболки. Отпускаю её, а она начинает тереть мокрую ткань.

– прости, намочила тебя всего. Всё у меня наперекосяк. – опять хлюпает носом, скуксившись. Вот только новой порции слез мне не хватало.