Придворный поэт короля Испании
Шрифт:
— Всё что угодно, мой король!
Король некоторое время молчал, а потом тихо сказал:
— Родриго, на случай, если…со мной случится несчастье…обещай мне…обещай, что не оставишь моего сына, пока не увидишь его сидящим на троне. Чтобы ты не прочитал в письме, как бы ни ненавидел меня, ты не оставишь моего сына. Обещай мне, Родриго.
— Клянусь вам в этом, мой король!
Родриго произнёс эти слова с необычайным чувством и необыкновенной твёрдостью. Король кивнул головой, выражая ему молчаливую благодарность за эту клятву.
— И второе, Родриго… — голос короля задрожал, что повергло Родриго в глубочайшее смятение. Он видел, что короля переполняют чувства, и не понимал какие именно, пока снова и в последний раз за этот разговор, не услышал его голос.
— Я знаю, ты не сможешь простить меня, Родриго. Поэтому, я хочу попрощаться со своим другом и сыном…сейчас…
Король крепко обнял Родриго. Он лишь несколько мгновений сжимал Родриго в своих объятиях, а потом неожиданно повернулся и быстро вышел из темницы. Родриго ещё долго стоял и смотрел на дверь, через которую вышел король. Сердце Родриго сжимала тоска. У него появилось чувство утраты, потери. Только он не понимал, что именно потерял.
Несколькими часами позже, получив деньги и коня по прозвищу «Орфей», Родриго покинул Гранаду. Его путь пролегал к морю, в Малагу.
Глава 17
Оставим на время нашего героя и бросим лёгкий взгляд на дорогу, ведущую из Гранады в Малагу. Дорога эта представляла собой целую череду сменяющих друг друга серпантинов. Серпантины петляли меж величественных гор. Часто путь пролегал по самому краю пропасти. Достаточно было отойти на два шага от дороги, чтобы увидеть бездну под собой. Опасная и трудная дорога. Особенно для караванов, которые шли непрекращающимся потоком от моря в глубь Испании и обратно. Для того, чтобы наглядно представить все трудности такого пути, достаточно мельком взглянуть на путников. Если, покинув Гранаду, они изнывают от жары, то, едва миновав половину пути, когда они взбираются наверх, уже мёрзнут от холода. А ведь расстояние от Гранады до Малаги составляет всего лишь один день пути.
Однако не только трудности в пути опасны для путешественников. Разбойников всех мастей здесь так же предостаточное количество. Лакомое местечко для искателей приключений. И нажиться легко, и спрятаться не составит труда. Кто хотя бы один раз проезжал по этой дороге, знает, что существует несколько мест, пользующихся дурной славой.
Одним из таких мест являлся постоялый двор под очень известной вывеской. Постоялый двор назывался «Санта Фе».
Название постоялого двора произошло от названия города, построенного христианскими правителями Изабеллой и Фердинандом во время осады Гранады. Как известно, Санта Фе был построен в знак твёрдости христиан в намерении овладеть Гранадой. Символом города стали две улицы, проложенные в виде святого креста.
Однако в нашем случае постоялый двор даже близко не напоминал о тех великих событиях. Скорее наоборот. Сюда часто наведывались искатели приключений всех мастей. Убийства и грабежи были настолько частым явлением, что никто уже и не обращал на них внимания. Путешественники обходили это место стороной. А уж если и останавливались здесь, сохраняли полное молчание. Задавать вопросы означало едва ли не верную смерть.
Постоялый двор «Санта Фе» при всей своей мрачной репутации, тем не менее, впечатлял своими размерами и местом расположения. Постоялый двор располагался полукругом между двух гор, в нескольких десятках шагах от дороги. Справа от постоялого двора и, следовательно, слева от дороги, был установлен небольшой, круглый бассейн. Вода, льющаяся с гор, стекала прямо в него. Вода в бассейне круглый год была холодной. По этой причине редко кто проходил мимо этого места, не останавливаясь.
И сегодняшнее утро не стало исключением. Возле бассейна появился…наш знакомый Сенторо. Он был верхом на муле и запыхался, видно от быстрой езды. Сенторо соскочил с мула, лёг на край бассейна и стал жадно пить воду. Напившись, он поднялся, но садиться на мула не стал. Он взял его за поводья и повёл за собой. Через минуту он бросил мула без присмотра, перед входом в харчевню. Когда он вошёл внутрь, харчевня была почти пустой. Здесь находились лишь несколько человек весьма сомнительного вида. Но они не обратили ни малейшего внимания на Сенторо, впрочем, как и прислуга харчевни, лениво зевающая возле стойки. Обменявшись молчаливым взглядом с человеком, который стоял за стойкой. Сенторо незаметно юркнул в открытую дверь, ведущую в подсобные помещение. Миновав небольшой коридор, он спустился по узкой лестнице к двери винного погреба. Сенторо снял со стены светильник. И с ним в руках вошёл в погреб. Оказавшись в винном погребе, он высоко над головой поднял светильник. Слабое пламя осветило двенадцать здоровенных бочек. По шесть с каждой стороны. Все бочки лежали на специальных деревянных подставках. Держа светильник перед собой, Сенторо прошёл по проходу между бочками. Он остановился перед узким проходом, между пятой и шестой бочкой, которые находились слева от него. Сенторо оглянулся назад. Убедившись, что за ним никто не следит, он скользнул в этот проход. Достигнув стены, он пригнулся, освещая землю под своим ногами. В углу, прямо на земле виднелось железное кольцо. Сенторо переложил светильник в левую руку, а правой дёрнул кольцо. Послышался глухой звук. Бочка отодвинулась от стены, освобождая дорогу к маленькой двери. Дверь сразу же открылась. Из неё хлынул поток света. А вместе с ним послышался обеспокоенный голос:
— Сенторо,…это ты?
— Да, ваше преосвященство! — негромко откликнулся Сенторо.
— Слава Господу, ты цел!
В голосе епископа послышалось заметное облегчение. Сенторо незамедлительно вошёл в убежище епископа, которое представляло собой небольшую комнату. А правильней сказать, подвал. Впустив Сенторо, епископ привёл в действие механизм с обратной стороны. Это было такое же кольцо, вделанное в стену рядом с дверью. Снаружи послышался шум задвигающейся обратно бочки.
Кроме епископа в убежище находились ещё два человека. Первый был герцог Д'Авилла. Второй — граф де Реас, которого так и не смогли найти. Теперь понятно, где он прятался всё это время. Оба сидели за столом, на котором лежало немного мяса, кувшин с вином, а так же чернильница с пером. Принадлежности его преосвященства. При появление Сенторо оба вскочили со своих мест и подошли к нему. Сенторо был окружён с трёх сторон. У всех троих на лицах было написано нетерпение и…вопрос.
— Король всё знает!
Сенторо повесил светильник на гвоздь, торчащий в стене недалеко от двери. Пока он это делал, раздалось не менее двух десятков проклятий. Большей частью направленных в адрес наследника престола.
— В Гранаде, и даже за её пределами, идут обыски и аресты. Я едва не попался ночью. Везде, даже по пути сюда, я встречал королевских стражников. Если бы не помощь доньи Флоры, я бы ни за что не добрался, — коротко сообщил Сенторо.
— Надо бежать! — вымолвил бледный герцог Д'Авилла. — Король доберётся до нас. Это лишь вопрос времени.
Граф де Реас молчал. По его лицу ходили желваки. Видимо, он ещё не принял решения насчёт дальнейших действий. Епископ же схватился за два слова, сказанные Сенторо, как за спасительную соломинку.
— Донья Флора? Ты её видел?
Сенторо коротко кивнул.
— Что она сказала? — едва сдерживая нетерпение, спросил епископ у Сенторо.
Этот вопрос заставил и де Реаса, и Д'Авиллу напрячься. Они не сводили взгляда с Сенторо, ожидая ответа. И он ответил:
— Она сказала, что может осуществить задуманное через пять дней!
Услышав эти слова, все трое одновременно заговорили, перебивая друг друга радостными восклицаниями, на подобие:
— Ведь я говорил вам? А вы не верили!
— Но у неё есть условие, ваше преосвященство!
Голос Сенторо несколько охладил приподнятую атмосферу, воцарившуюся на короткое время среди заговорщиков. Герцог Д'Авилла и граф де Реас замолчали, когда епископ задал снова вопрос:
— Какое условие?
— Их несколько. Я запомнил каждое слово, чтобы с точностью передать их вам.