Приемные дети войны
Шрифт:
Наступила очередь барсука.
— А он двинется со своим маленьким спутником на выручку всех остальных ребятишек. И…
— И разгромит весь концлагерь! — добавил еж.
— Но это всего лишь сказочка! — прокаркал с вызовом ворон.
— Понимаю, вы против меня… — пробормотал сбитый с толку мальчик.
— И ничего ты не понимаешь, — тявкнула лиса. — Понимать будешь потом. А сейчас слушай. Ты пошел в лес зимой, когда никакая черника не родится. И потому охотился всего лишь за ягодами собственного воображения.
— У меня чужого
— Поэтому мы, дети Свободного леса, здесь и собрались. Мы поможем тебе.
— Помогите! Помогите! — закричал мальчик.
И внезапно проснулся: он лежал под самым потолком барака на жестких нарах, холодный пот тек по лбу…
— Никак Володя объявился!
Первой приметила появление Володи Гарновского во дворе дворничиха Пелагея Даниловна. В широченном, сшитом явно не по росту тулупе, огромных валенках она приближалась к мальчику с нехарактерной для нее медлительностью. Маленький солдат с болью в душе смотрел на изможденное лицо старушки, прежде очень бойкой и сварливой, а теперь какой-то снулой, точно за время оккупации истощившей весь запас жизненной энергии.
— Во-ло-дя! — выводила она по складам.
— Он самый, артиллерист-разведчик!
— Ох ты, господи, артиллерист…
— Бог войны!
Пелагея Даниловна порывисто обняла Володю, прижалась щекой к грубому воротнику его шинели. И Володе на мгновение вспомнилось, как она гонялась за ним и Колькой с метлой, когда они разбили футбольным мячом окно на втором этаже.
— Бог мой! Жив! А мы-то думали… И тебя, думали, замели…
— Я не дался.
— А вот корешок твой Колька пропал совсем. И Клавочку увезли немцы. Куда? А кто их знает? Анне Петровне обещали доложить, как прознают, да…
— Что? Что с Анной Петровной?
— Замели ее.
— Как так, "замели"? Расстреляли?
— Замели, говорю. Наши. За сотрудничество с врагом. Как пришли, так сразу и замели. Она переводчицей работала в госпитале для красноармейцев. Немцы их не трогали, давали долечиться. А наши пришли — провели аресты. И ее взяли, вроде как пособница.
— Какая она пособница, Пелагея Даниловна? Наша она, хоть и немка по паспорту.
— Это по паспорту, Володя, она наша — советская. А по нации — вражеская она женщина. Так они говорят, из органов.
— Много они понимают! — возмутился мальчик. — Борис Симонович появится, сразу всем мозги повы-шибает.
— Он уже появился, пришел навестить жену, — тихо прошелестела старушка.
— Так что же вы меня держите? Не пускаете в квартиру? Мы с ним договорились встретиться здесь!. — рванул Володя к двери.
— Тебе туда нельзя! — еще крепче схватила его Пелагея Даниловна. — Нельзя! Нельзя! Его сейчас там арестовывают…
— Как?
— А так… Недоглядел за женой.
— Он же на фронте был!
— Где бы ни был, а муж врага народа. Теперь и ему прямая дорога в тюрьму. А ты беги скорей назад, в армию, чтобы тебя никто
Из воспоминаний очевидца
В октябре 1941 года из Славянска не был эвакуирован госпиталь, в котором находились раненые солдаты РККА. После того как в город вошли немцы, госпиталь продолжал работать как больница зарытого типа, находящаяся под охраной фельджандармерии и самоохраны (местной полиции). Медицинским работникам госпиталя была назначена заработная плата и выдавался хлебный паек.
Вот эти медработники:
Главврач госпиталя Есипов Владимир Сергеевич, 1919 года рождения. Осенью 1943 года военным трибуналом он был приговорен к смертной казни за измену Родине. По ходатайству спасенных раненых смертная казнь была заменена на 15 лет.
Главный хирург Мельникова Алевтина Ивановна. Приговорена трибуналом к 10 годам.
Хирург Шаталова Галина Александровна.
Хирург Базилевич Лилия Кузьминична. Трижды представала перед военным трибуналом.
Зав. инфекционным отделением Сасс-Тисовская Евгения Петровна. Укрывала во время оккупации 2 детей-евреев.
Хирург Скафенко Мария Ивановна.
Врач Мирошниченко Лидия Петровна.
Сестра-хозяйка Буралова Татьяна Ивановна.
Старшая медсестра Капинус Мария Александровна.
Палатная сестра Дубинина Валентина Марковна.
Гипсотехник Иванова Ольга Корнеевна. Принимала активное участие в ложных хирургических операциях.
Санитарка Журба Тина Борисовна — была связной между госпиталем и инфекционным отделением.
Раненые привозились в госпиталь немцами, которые собирали их после боев в окрестностях.
Группа врачей переводила раненых в инфекционное отделение, после чего они под видом умерших покидали госпиталь — всего таким образом были проведены через мертвые в живые более 200 человек, в том числе — кроме раненых солдат РККА — и раненые члены партизанских отрядов, которых также втайне от немцев лечили в этом госпитале. Среди этих партизан — командир Селидовского партизанского отряда Петр Гаврилович Пасечный (Белов), ставший после войны секретарем Крымского обкома партии.
17 февраля 1943 года, когда Славянск был занят советскими войсками, госпиталь продолжил работу. Вечером 24 февраля госпиталю было приказано готовиться к эвакуации. Но машины не пришли, а утром в городе вновь хозяйничали немцы.
Госпиталь вновь заработал под контролем немецких властей, а врачи продолжали свою работу по спасению раненых, не зная, что их ждет после сентября 1943 года…
Часть пятая
— Ох, и накурено у вас, батюшки-родные! — сказала Полина, входя в землянку и сгибаясь, чтобы не удариться о низкую притолоку.
Никита воспринял ее слова как упрек и начал лапать дым, будто вознамерился поймать его в пригоршню и выбросить за дверь.