Приемщица
Шрифт:
– Слушаюсь, – сказала я, привстав на локтях.
– Куда вы вскочили? – остановил доктор. – Ложитесь обратно.
– Как? – спросила я, не понимая, что еще можно у меня смотреть.
– На спину, как лежали. Опустите руки и расслабьтесь.
Я легла, подсунула под голову подушку, поскольку без нее вряд ли сумела бы расслабить тело на ровной поверхности. И пока возилась – это заняло пару секунд – то не сразу заметила, что доктор скинул халат и стоит рядом обнаженный.
– А…
Я не успела договорить.
Мягким движением доктор взобрался
– Это… что? – ошарашенно спросила я.
– Проверочное совокупление. Своего рода тест на профпригодность.
– Прямо так и сразу?
Я не могла понять: испугана я, рассержена, или… обрадована. Скорее всего, я ощущала все вместе.
– Прямо сразу и так. Или вы отказываетесь?
– Н-нет, почему, просто я…
– Точно не отказываетесь?
– Точно, – твердо ответила я. – Я же согласилась у вас работать.
И сунула руки под ягодицы, слегка выгнулась вверх. Я знала свои особенности – партнеру было легче войти именно при таком моем положении.
– Ну ладно, тест пройден, – непонятно сказал доктор.
Соскочил с кушетки и снова влез в свой идеальный халат.
– А… проверочное? – пробормотала я, не понимая, чего хочу.
– Голубушка Анастасия, – доктор грустно поморщился. – Я же сказал – это тест.
– А… Иметь меня вы не будете?
– Повторяю, то был психологический тест. Последняя ступень. Потому что говорить можно долго и о многом. Но когда дело доходит до того, что предлагают взять и все испытать, не отходя от кассы, с партнером, знакомым всего в течение десяти минут.
Я вздохнула, почти раздосадованная. Но все-таки подумала, что педикюр делала не зря.
– Ну неужели вы думали, что я, ваш начальник, стану приходовать вас в своем кабинете?
– Всякое бывает, – я пожала плечами.
– Всякое, да не у нас, – возразил Шанин.
Отошел от кушетки, наклонился к отсвечивающему окну – поправил халат и пригладил седоватые волосы.
– Наш донорский отдел – очень хорошее место работы, – без связи заговорил он, снова повернувшись ко мне и явно думая о чем-то своем. – В иных городах за наружное оплодотворение собственной яйцеклетки спермой мужа берут две тысячи долларов. У нас за обычное осеменение донорским продуктом платят меньше. Но, скажем так, не на порядки. Львиная доля идет устроителям, но и доноры получают достаточно, и вы будете получать не так уж мало. Да, забыл сказать, оплата у нас сдельная. Александра все учитывает, в журналах расписываетесь, будете получать определенную сумму за каждый половой акт. И кроме того, начисляется оклад. Постоянный, чтоб вы не умерли с голоду, если эти… д-доноры… вдруг все разом подхватят… грипп. График шесть плюс один, неделю перерыв на месячные… Кстати, как у вас с месячными?
– Ну… – я пожала плечами. – Скажем так – нерегулярно.
– И с чего бы они были регулярными, если в вашем возрасте у вас такая половая жизнь, как в анкете сказали? – доктор вздохнул. – Но в наших условиях у вас организм заработает, как часы.
– Вы так думаете?
Я уже смирилась с тем, что красные отметки в моем календарике плясали туда-сюда на целые недели.
– Уверен. Работа здесь полезна для женского организма. Вы, конечно, не предохраняетесь?
– От чего? – нахально спросила я, прекрасно уловив предмет вопроса.
– От того самого, – усмехнулся доктор.
– Нет конечно. Я же все сказала именно в той самой анкете. Не-ре-гу-ляр-но.
– С сегодняшнего дня предохраняйтесь, потому что будет регулярней некуда. Посоветуйтесь с гинекологом. Вы рожавшая, оптимально поставить спираль и забыть об всем на пару лет. В крайнем случае принимайте таблетки.
– Но зачем? – спросила я.
– На случай, когда в вас будет попадать сперма.
– А… Но вы же говорили, что иметь меня будут в презервативах?
Я, кажется, все-таки чего-то не уловила.
– Хотел вам потом разъяснить, но раз уж сразу заговорили… Фиксированная зарплата вам будет идти независимо ни от чего. Примерно…
Доктор назвал сумму, которая втрое превосходила мой заработок в ЖЭУ.
– …Так вот. Условия хорошие. Вплоть до того, что вам будут приносить горячий обед из кафе по заказанному меню, а удерживать сущие копейки. Но по сути… скажу вам по сути… По сути наша работа – это сексуальная тюрьма.
– Тюрьма?!
Вот теперь я не понимала уже вообще ничего.
– Возьмите донора. Человек получает деньги, но он фактически лишен половой жизни. По контракту ему запрещено иметь сношения с посторонними лицами. Между днями сдачи он не может себя облегчить мастурбацией. При приеме проводится замер движущихся сперматозоидов в поле зрения, и это сразу обнаружится при сверке. Кроме того, ему нельзя употреблять алкоголь, и так далее. А вы? Вам тоже запрещена половая жизнь на стороне. Вы понимаете смысл этих слов? В любой день любой сотрудник – хоть штатный, хоть донор – может быть отправлен на анализы. Обычно так бывает пару раз в месяц. Если что-то найдется – штраф и увольнение.
Я хотела спросить, как можно сочетать штраф с увольнением, но не стала.
– Это сексуальная тюрьма в самом прямом смысле. Никто из вас не имеет права половых сношений за пределами нашего круга.
Доктор вздохнул.
– Но внутри этого круга по сути дела все совокупляются со всеми. Ханже, дураку и человеку далекому от наших проблем все покажется развратом. Но на самом деле это производственные отношения. Понимаете? Мы работаем в сфере воспроизводства человека. Секс для нас и работа и жизнь, их трудно разделить. Каждый донор в день сдачи имеет право на физиологическую разрядку. То есть может совершить нормальный половой акт с любой из наших сотрудниц. Хоть с вами приемщицами, хоть с Александрой, хоть даже с Ксенией – моей секретаршей. Или даже со всеми тремя по очереди, если давление тестостерона повышено.