Приёмы Холлистока

Роуд Макс

Полностью одобрив выбор Анны относительно выбора места для ужина, Генрих предоставил ей и право выбора блюд, полностью полагаясь на ее вкус и уже находя удовольствие в своем новом положении, когда рядом есть кто-то, настолько понимающий твои собственные взгляды и вкусы. Анна заказала две большие отбивные, эскалопы и жареные лисички, и только выбор напитков предоставила мужчине. Холлисток несколько минут смотрел на внушительный список и наконец остановился на трехлетнем красном рейнском вине, попутно попросив еще и пару бутылок "Эвиана".

– За нас!
– поднял он бокал, когда официант в костюме стражника 17 века расставил

перед ними заказанные блюда, и вежливо поклонившись, удалился.

– За нас!
– ответила Анна и закрыв глаза, до дна осушила свой бокал.

После этого они с аппетитом приступили к еде. Генрих иногда с улыбкой смотрел, как Анна с удовольствием поглощает мясо, покрытое аппетитной хрустящей корочкой, но и сам не отставал.

– Я всегда любила мясо, - Анна отставила от себя пустую тарелку и придвинула следующую, - но сегодня - это что-то! Кажется, целого поросенка бы съела!

– Ты набираешься сил, - ответил Холлисток, - это вполне естественно. Однако, скоро тебе будет требоваться намного меньше пищи, чем обычному человеку.

– А если выпить крови, что будет?
– Анна, улыбаясь, сложила руки под подбородком.

– Тогда можно несколько дней вообще не есть. Но кровь, - Холлисток поднял указательный палец, - кровь не должна являться средством пропитания, для этого существует обычная пища. Принятие в себя крови есть момент торжественный и важный. Всегда необходимо помнить, для чего это делается, ведь с кровью мы получаем сверхсилу, и ее переизбыток никогда ни к чему хорошему не приводил. Вампир тем и отличается от вурдалака, что может контролировать свои эмоции и желания, и оттого он в несколько раз сильнее любого обычного кровососа.

– А когда мне можно будет попробовать, когда настанет этот момент?

– Этого я не знаю, - Генрих засмеялся.
– В принципе, когда угодно. Может завтра, может через месяц. Тут вопрос в целесообразности, а не в потребности.

– Мне просто интересно.

– Давай так, - Холлисток снова разлил вино по бокалам, - я не собираюсь тебя в этом ограничивать, наоборот, как только появится возможность, ты обязательно должна почувствовать вкус крови. Но только всегда помни, что кровь - это не просто некая субстанция, но и чья-то жизнь. Мы не можем отнимать ее просто так, без повода, и этим вампир отличается от прочих. У нас нет сомнений, когда впереди есть цель, но простое убийство нам не интересно.

– Ты очень красиво говоришь, очень доходчиво, - Анна отпила вина, - все твои слова остаются в памяти, как некая беспрекословная истина.

– А это и есть истина, - снова засмеялся Холлисток.
– Вампирская истина! Я сделал тебя высокоорганизованным существом, вложил, не побоюсь этого слова, часть себя самого. В мире существует не более двух сотен вампиров, равных тебе - люди редко заслуживают такого перевоплощения.

– Я постараюсь полностью соответствовать тебе, милый, - Анна смотрела ему прямо в глаза, - и думаю, ты ни разу не пожалеешь о том, что сделал, о том, что мы вместе!

– Я знаю!
– Генрих взял ее руку и нежно поцеловал.
– Это судьба, а от нее не скроешься.

Допив вино, они заказали мороженое, а потом долго слушали старинную музыку, исполняемую ресторанными музыкантами, и когда, наконец, собрались домой, на улице было совсем темно.

– Как поедем?
– Анна взяла Генриха под руку.
– Здесь есть недалеко метро, а

можно и на такси.

– А ты как хочешь?

– Я бы прошлась немного. Уж очень хорошо, Генрих, не хочу сразу домой.

– С удовольствием!

И снова взявшись за руки, они пошли просто вперед. Был великолепный майский вечер, люди, по большей части, уже разъехались по домам, и на маленькой Йозефштрассе было совсем тихо. Холлисток и Анна уже настолько понимали друг друга, что не нужно было особо и говорить. Сейчас им было достаточно простых прикосновений рук, чтобы чувствовать и понимать мысли друг друга, и кончился этот молчаливый диалог, только когда они вышли на центральную Сандкауле, ярко освещенную и наполненную такими же гуляющими парами.

– Давай дойдем до Бетховен - Халле, - предложила Анна, - это не очень далеко отсюда, и там есть прекрасный сквер с удобными лавочками.

– Конечно, милая, - Генрих был в прекрасном настроении, чувствуя, как рядом с этой женщиной все его проблемы вдруг незаметно отошли на второй план.

Они не спеша шли вдоль сверкающих огнями витрин, иногда останавливаясь напротив некоторых из них, привлеченные новыми летними коллекциями, выставленными ведущими мировыми брендами. Холлистоку так понравилась черно-белая гамма "Шанель", что назавтра они решили непременно посетить этот магазин и выбрать Анне несколько новых нарядов. Себе, впрочем, он тоже присмотрел несколько костюмов от "Армани", и получив одобрение от своей спутницы, посчитал этот вопрос решенным.

– Я никогда не ходила в такие магазины, - сказала Анна, когда они, уже пройдя торговую часть улицы, свернули на Театрштрассе, - я, конечно, не могу сказать, что я бедная, но все же это несколько иной уровень. Ты вводишь меня в новый непознанный мир, который, хоть и существовал до этого рядом, но несмотря на это, всегда оставался недосягаемым. Два кольца, которые ты мне подарил, наверное, стоят больше, чем все, что я смогла заработать за всю прошлую жизнь. Не буду охать и смущенно краснеть, получая от тебя подарки, потому что, что уж тут скрывать, мне это нравится! Мне нравится мой новый статус, нравятся шикарные вещи и безумно нравишься ты. Так нравишься, Генрих, что слово "любовь" даже не отражает полноты моих чувств. Однако, я вижу, что нам и не надо говорить об этом - все происходит на каком-то ином уровне, недосягаемым для слов и простого общения.

– Я рад, что это все понимаешь и принимаешь, - Холлисток положил руку ей на плечо, - но иначе и быть не могло! Наша жизнь настолько долга, что красота в ней просто необходима. Представь, как тяжело и глупо прожить полтысячи лет и постоянно терпеть лишения, или намеренно отказывать себе в чем-то! Нет, у нас должно всегда быть все самое лучшее, новое и дорогое. Особый статус вампира не позволяет жить и выглядеть иначе. Мы должны внушать уважение и некий страх не только людям, но и своим собратьям рангом пониже. Привыкай к тому, что в этом мире все словно создано для тебя, а если тебе что-то хочется, но оно еще не твое, то твоим будет! Это, вон, вурдалакам, да всяким упырям нужна только кровь и сила, и в этом смысл их жизни. Какая уж там красота!? И хотя они, в известном смысле, наши братья, но больше они напоминают собак, которым всегда нужен хозяин. Они могут быть верными и хорошими, но смысл их жизни все равно только жрать и, соответственно, убивать. Кстати, милая, то задание - это и есть театр?