Приглашение для невесты

Рейд Генриетта

— Ну конечно хотел. — Голос Конора потерял томную нотку. Теперь он говорил отрывисто и резко. — Да! Я сделал это из-за него! Пора ему уже понять, что я не стану стоять в стороне, пока он перебирает девиц, как перчатки, и решает, кому отдать предпочтение — тебе или Эйлин. Джулия, я люблю тебя… Боже, как глупо, что приходится говорить тебе об этом здесь, на этом идиотском балу! — И он с отвращением обвел взглядом веселящихся гостей. — Я мечтал, что все будет иначе: приглушенный свет, романтическая музыка, только ты и я, и больше никого.

— О,

Конор!.. — Джулия покачала головой, совершенно ошарашенная этим неожиданным признанием. — Но зачем ты это сделал?

— Значит, ты все-таки выбрала Хью, да? Даже сейчас, когда я тебе раскрыл свое сердце и выложил перед тобой как на блюдечке, ты не можешь оторвать взгляда от Хью.

Джулия виновато отвела взор от Хью, который пронесся мимо них в танце вместе с Эйлин.

— Наверное, тебе сейчас хочется остаться одной, да? — негромко спросил он после паузы.

Она кивнула, к ужасу своему почувствовав, что не может говорить из-за подступивших слез.

— Я не хотел тебя расстраивать, Джулия, прости, что испортил тебе праздник. — Конор повернулся и быстро вышел вон из зала.

Сердце Джулии сжалось от новой, незнакомой боли, когда она смотрела, как Эйлин улыбается Хью, а тот ей в ответ. Она в отчаянии пыталась разгадать выражение его лица. Что на нем было — любовь, восхищение, а может быть, он отдавал ей должное, как всякий мужчина такой красивой женщине? Не в силах сдержать волнение, она направилась к маленькой комнате рядом с залом, двери которой были распахнуты для гостей.

Там никого не было, и, бросившись на низкую кушетку, девушка смогла, наконец, найти облегчение в слезах. Уна умело испортила и в корне задушила возможность их сближения с Хью. Теперь их отношения будут навсегда омрачены недоразумениями и сплетнями. Она перестала рыдать, села прямо, безутешно всхлипывая, и вдруг, вернувшись на землю, вспомнила, что забыла носовой платок.

— Могу я предложить в утешение бокал шампанского, а также носовой платочек? — Перед ней стоял Конор, держа на подносе два бокала, бутылку шампанского и цветастый носовой платок размером с небольшую скатерть.

Когда она привела себя в порядок, Конор сунул бокал ей в руку и присел рядом с ней на кушетку.

— Я увидел, как ты побежала сюда, и понял, что ты решила хорошенько выплакаться, как это принято у барышень. Поверь мне, шампанское, как ничто другое, утешает безутешных влюбленных, так что я решил заодно захватить для нас пару бокалов и бутылочку шампанского.

Джулия отпила из бокала и почувствовала, как от пузырьков защекотало в носу. Ей стало смешно и приятно.

— Какой ты все-таки добрый, — с благодарностью произнесла она.

И они стали пить шампанское в добром дружеском молчании. Джулия почувствовала, что с каждым глотком настроение у нее улучшается, и не стала возражать, когда Конор налил ей очередной бокал до краев.

Однако очень скоро внезапный подъем сменился нарастающей

меланхолией. Это был бал Уны, а она тут уединилась с Конором и распивает с ним шампанское. Они сидят в полутьме в маленькой уютной комнатке, до них доносятся из зала приглушенные звуки музыки и смех гостей. Но она чувствовала себя чужой на этом празднике жизни и понимала, что никогда не сможет вписаться в этот мир и его окружение. Это было так ясно. Ее мучили загадочные шутки, намеки, откровенные реплики, которые были на самом деле так далеки от истины! И снова слезы жалости к себе выступили у нее на глазах и потекли по щекам.

Конор с тревогой посмотрел на нее:

— Ты слишком много шампанского выпила. Я же забыл, что ты к нему не привыкла.

— Знаешь, мне здесь вообще как-то неуютно, — понуро призналась она, уже не в силах сдерживать рыдания.

Конор поставил свой бокал на столик.

— Ну хорошо, можешь поплакаться мне в жилетку, — радушно пригласил он.

Он так успокаивающе действовал на нее, был такой добродушный, что Джулия сама не заметила, как приникла к нему на грудь и стала горько рыдать, изливая в слезах свое горе.

— Знаешь, ты прав, — всхлипывая, сказала она через некоторое время. — Я правда выпила слишком много шампанского. Из-за этого я впала в такое плаксивое настроение, прости.

— Вообще-то у тебя есть причины себя пожалеть, — задумчиво заметил Конор и прижался к ней головой. — Мы с тобой как птички в гнездышке. Так что у посторонних нет шанса к нам вклиниться — только если они совсем толстокожие. А ты, моя милая Джулия, кстати сказать, очень чувствительная и ранимая.

— Знаешь, если бы я была такая чувствительная, как ты говоришь, я бы уже давным-давно уехала из Лискуля, — возразила Джулия.

Он помолчал, словно обдумывая ее слова.

— Нет, ты бы не уехала. Ты же влюблена в Хью. Если бы ты покинула этот дом из-за уязвленной гордости, все равно оставила бы здесь частичку своего сердца.

Джулия подняла на него удивленные глаза.

— А я не знала, что ты можешь так говорить, — сказала она. — Ты мне казался таким самодовольным, уверенным в себе человеком.

— Ну что ж, это отчасти так и есть. Просто я полюбил тебя, Джули, полюбил по-настоящему, и хотя раньше любовь для меня мало что значила, теперь это не так, а говорят, влюбленные делаются очень проницательными.

— Знаешь, мне приятно, что ты так меня понимаешь, — сказала она с нежностью в голосе.

— Ну вот, теперь ты меня хочешь приободрить. — Голос у него был усталый. — Такие слова девушки обычно произносят в качестве утешительного приза неудачливому ухажеру. — Она промолчала, и он похлопал ее по плечу. — Надо сказать, что у тебя мало шансов против Эйлин, но ты, наверное, и сама это понимаешь. Она — девушка его круга, они знакомы с детства. Она говорит с Муртагами на их языке, хотя внутри Эйлин Дайсарт — настоящий крокодил.