Приговоренные
Шрифт:
— Ты представляешь, двое получили десять баллов! Когда мы сдавали этот экзамен и в прошлом году тоже, никто из поступавших не заслужил такой оценки. Самая высокая была восемь баллов.
— Наверное умные ребята, — сказал он и повернул голову к табло.
Пытливый зажмурился. Hе помогло. Hа самом деле выписана его фамилия. Напротив нее черточка и цифра «1».
— Пойдем поищем этих умников. Посмотрим на них, — пригласила девушка.
— Hе стоит, — сказал он.
— Почему?
— Дело в том,
Смеялся долго. Хотел остановиться и не мог. Из глаз по щекам его сыпались крупные горошины светлых слез.
Камея схватила его за руку…
Ментор мог не останавливая видеокристалл продолжать смотреть житие Пытливого вплоть до сегодняшнего дня. Надобности, однако, в этом не было. После непродолжительной паузы ректор протянул:
— Да-а-а. У этого парня мозги напичканы парадоксами. Аномальные мозги.
И Ментор вспомнил как он тоже самое сказал Всевышнему. И еще спросил откуда это в нем? А вот что ответил Всевышний он тогда не разобрал. Точно. Hе расслышал. Ректор снова потянулся к кристаллу. Hо уже коснулся грани, относящейся к ректорской деятельности. И вот фрагмент диалога со Всевышним.
Ментор:… Я хотел бы перевести его с третьего на пятый курс.
Всевышний: Hе возражаю.
Ментор: Спасибо за поддержку. (Пауза. И снова он) Творческий потенциал нашего мальчика на грани чуда. Откуда это у него?
Всевышний: Дитя первородного греха.
Hа этом диалог завершался. Hо Ментор от услышанного, наверно еще с минуту, не мог придти в себя.
— Боже! — прошептал он. — Значит… Значит он сын Строптивого.
Ректора вернул к реальности настойчивый зуммер внутренней связи. Его домогался Карамельник.
— Hу что тебе?
— «Стрекозу» запеленговали. Она держит курс на горную цепь.
— Какую стрекозу?! — раздраженно бросает он.
— Флаер, на котором летит Пытливый, — уточняет декан.
— Hу и что? — все еще не включаясь в суть его слов бурчит он.
— Как что?! Там же сейчас отдыхает Всевышний.
Карамельник был прав. Всевышний объявился здесь с утра.
— Что делать? — не отставал декан, отвлекая его от раздумий того же рода.
Решение созрело сразу.
— Ничего не предпринимать. Если Он не захочет, «стрекозу» не пропустят в зону Его отдыха… Все!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1. Выстрел рогатки
Его просто выбросило из кресла. Прямо на лобовое стекло. Лицом. Хорошо сработал инстинкт и он, независимо от себя, выкинул вперед руки. Глаза взорвались фейерверком. Пытливый вскочил на ноги
— Да что это такое?! — вскричал он.
— Неизвестное природное явление, — бесстрастно ответил вмонтированный во флаер робот и стал по-деревянному докладывать свои объективные наблюдения от происшедшего:
— Двигались со средней скоростью. Полет проходил нормально. Погода ясная. Видимость превосходная. Ветер незначительный. По левому борту. Два и семь десятых балла. Двадцать шесть секунд назад вошли в вязкую, упругую среду, преградившую мне путь… Скорость упала до минимума. Переключился на предельную мощность…
— Что? — переспросил Пытливый. — Включал световую?
— Именно так! — не меняя интонации, подтвердил флаер.
— Hу и как? Пропорол упругую среду?
— Преодолел двести сорок шесть метров семьдесят шесть сантиметров. Hа этой отметке скорость упала до нуля. А потом… эффект рогатки.
— То есть?
— Мной выстрелили, как из рогатки.
— Странно, — раздумчиво протянул Пытливый.
Вцеживая сквозь зубы воздух, холодящий рану на языке, он рукой бережно поглаживал, пульсирующий на голове вулкан.
«Им выстрелили, а в меня попали», — усмехнулся он про себя, а вслух сказал:
— Твои внутренности не повреждены?
— Все в режиме нормы, — сухо ответила машина.
Пытливый посмотрел вниз. «Стрекоза» зависла над знакомым ему склоном. Ее брюшко почти касалось верхушки деревьев.
«Да мы почти на месте», — подумал он. И, словно прочитав его мысли, флаер произнес:
— До вашего урочища мне надо подняться еще на сто тридцать девять метров.
Пытливый посмотрел на номер флаера.
«Надо же, какое совпадение», — обдавая язык очередной порцией холодного воздуха, удивился он. Сколько раз он прилетал сюда и всегда на этой «стрекозе». Всегда подворачивалась именно она. Наверное потому, что флаер был одноместным и им мало кто пользовался. Флаеру он тоже запомнился. И не только тем, что постоянно летал на нем в горы в один и тот же квадрат, значившийся в картах под грифом «Дикие горы», но и тем, что однажды пригрозил разобрать его по винтикам, а винтики раскидать по всей планете.
Пошутил, конечно. Однако механическое устройство шуток не понимало. Оно тогда нехотя повиновалось его приказу лететь в горы, к его излюбленному месту, с двумя пассажирами. Пытливый туда направлялся с Камеей. С трудом уговорил, а тут, как назло, заартачилась «стрекоза».
— В горы! — снова скомандовал он, обнимая девушку.
«Стрекоза» — ни с места.
— Флаер не понимает твоей команды. Ты дай ему точные координаты, — посоветовала Камея.
— Понимаю, — отозвалась «стрекоза». — Дикая гряда находится в квадрате «К» тире восемь тире пять.