Приговоренный к смерти
Шрифт:
— Фу, не смей лизаться после того, как жрала покойника! — брезгливо сморщился Бруно, уворачиваясь от ее длинного вонючего языка. — Да хорошая ты девочка, хорошая… Не лижись только!..
— Да что же она понатворила на своем Кьелле? — пробубнил себе под нос Рик.
Вскоре берег уже можно было рассмотреть в деталях. Корявые ледяные валуны вдоль берега казались сахарными. Гладкий белый холм круто брал вверх, а над ним возвышались вековые сосны и ели, укрытые снежной пеной. Шлюпка мягко ткнулась в отмель, и Рик шагнул в тень, чтобы подтянуть ее посильнее на берег, не промочив ноги.
— Наконец-то земля, — простонал Нокс.
Следом за рыцарем на сушу ступил Бруно. И тут за своим хозяином выпрыгнула горгулья. Тяжелое крепкое тело плюхнулось ему спину, Бруно покачнулся, сапоги проскользили по ледяной корке — и он растянулся в снегу под дружный смех друзей.
— Что, тяжеловата красотка? — зубоскалил Клыкастый, протягивая приятелю руку. Тот, вытирая снег с лица, сердито спихнул с себя виновницу происшествия и поднялся.
— Здоровая выросла, как лошадь, а все на закорки скачет!.. — выругался Бруно.
Горгулья, обиженно опустив уши, жалобно пискнула.
— Хорошо Морде — да, Эйон? — рассмеялся Клыкастый, глядя, как та ступает голыми лапами по снегу. — Ни сапог ей не надо, ни куртки — и не мерзнет!
Эльф с укором взглянул на бородача, зябко кутаясь в меховой плащ.
Вытащив шлюпку, Рик с Элгором раздали лежавший на дне дорожный скарб и, перевернув лодку днищем вверх, припрятали ее в снегу — на всякий случай.
Проваливаясь в сугробы по колено, отряд двинулся к лесу. Ветер все еще приносил с моря голоса ундин, но теперь эти звуки казались очень далекими и неразборчивыми.
Где-то хрустнула сухая ветка, и Рик остановился. Хруст повторился, и теперь уже все выхватили оружие, всматриваясь в кромку черно-белого леса.
— Зверь? — опасливо предположил Клыкастый.
Меж потемневших стволов виднелось какое-то движение. Что-то темное то появлялось в белых просветах, то скрывалось за широкими разлапистыми елями.
— Их много, — заметил Рик, готовый в любой момент вступить в бой.
А через минуту из леса вышла человеческая фигура. Она двигалась довольно быстро, но ее движения казались какими-то резкими и неестественными. Следом за ней вышли еще трое, и еще четверо, и у всех горящими угольями вспыхивали глаза. Они как-то странно хлюпали и урчали, ловко двигая ногами, а в руках у некоторых угрожающе поблескивали вилы и топоры.
— Мать честная, это ж мертвяки!.. — дрогнувшим голосом воскликнул Клыкастый. — Святый свет…
— Так давайте поможем им вернуться обратно в могилы, — сказал Нокс, и из навершия его посоха ударила ослепительная белая молния.
Глава 9. Кьёлл. Часть 3
Белый луч ударил в одного из ходячих покойников и разорвал осколками света на части. Остальные с рычанием бросились на живых.
Рик рассек подскочившего к нему мертвеца с вилами на пополам. Тот плюхнулся в снег, но все еще полз на руках к обидчику, оскалив гнилые почерневшие зубы. Вторым ударом Рик снес ему голову, и только тогда покойник затих, хотя его ноги еще какое-то время дергались в снегу.
Нокс тоже понял, что никакие ранения в грудь мертвых не останавливают, и попытался свернуть противнику шею сильным ударом навершия, но это оказалось не так просто. Хрустнув позвонками, голова мертвеца свесилась на грудь, но он все еще продолжал махать топором, пока Нокс не разорвал его магией.
— У них руки сами по себе шевелятся!.. — изумленно воскликнул Клыкастый, трогая сапогом обрубок в снегу рядом с уже обезглавленным трупом.
— Они и с половиной головы шевелятся, — сказал Бруно, отпихивая от себя ногой мертвеца, которому только что разрубил череп. Тот, противно причмокивая, снова поднялся на ноги, но тут сверху на него прыгнула горгулья. Подмяв покойника под себя, она взгрызлась ему в бескровную рану. Противник несколько раз попытался достать ее слабеющей рукой — и обмяк.
— Весело, — задумчиво заметил Элгор, отступая от своего врага, в очередной раз опаляя пламенем. Но обуглившаяся головешка проворно поднималась снова и снова.
— Добил бы уже, — бросил ему через плечо Эйон, брезгливо вытирая свой зачарованный клинок платком.
Рик сделал это вместо Элгора.
— Как их убивать, вроде, понятно, — сказал он, окинув взглядом дважды мертвые тела. — Пока голова цела, мертвецы продолжают двигаться. Хоть жги их, хоть в ледяной воде купай…
— Мне не понятно другое, Рик, — проговорил Нокс. — Почему они все пахнут магией Берты? Как они могут действовать, ходить, если она ими не управляет? Что они такое, для чего? Только выглядят отвратительно, а по сути — как соломенные чучела на плацу.
Рик поднял на него мрачный взгляд.
— Я понимаю не больше твоего.
— У вас нет чувства юмора, — меланхолично пожал плечами Элгор. — Рик, ты только вообрази: поднимаешь так своего врага — и убивай его, сколько тебе угодно. Можешь каждый вечер, а можешь — по праздникам. Главное, чтобы голова на плечах оставалась…
— А я в других традициях воспитан, — сверкнул на него глазами Нокс. — Есть вещи, над которыми нельзя глумиться. У нас люди уважают смерть!..
— Точно, — кивнул Бруно. — И поэтому повсюду норовят наплодить побольше объектов уважения.
— Хватит! — прикрикнул на друзей Рик. — Сейчас нам нужно прежде всего добраться до замка. И быть внимательными, потому что наша главная проблема — это явно не подгнившие парни с вилами. Если Совет здесь — он скоро проявит себя.
— Знаешь, вспоминая того старейшину, которого мы навещали, я бы не поручился, что он — не один из этих, — широко улыбнулся Бруно. — Выглядел-то он, прямо скажем, тоже очень мертвенько. Только шустрым таким не был.
Рик с укором покачал головой, но от улыбки не удержался.
— Если ты надеешься, что мы сейчас Совет победили, то мне жаль тебя огорчать — там еще один припозднившийся советник тащится, — со смехом сказал он. — Может, сходишь на аудиенцию?
Все обернулись, и увидели одноногого мертвеца в развевающейся на ветру ритуальной рубахе. Он падал в снег каждый раз, когда нужно было наступить на несуществующую ногу. Потом какое-то время полз на руках, по пути припоминая, что у него когда-то были ноги, снова поднимался — и плюхался в снег.
Мордаха, настороженно заурчав, метнулась к нему, и вскоре раздался громкий чавкающий звук.