Приговоренный к забвению
Шрифт:
— Вы… Зачисляете меня в школу?.. — искренне удивился Рик.
Вместо ответа Ноиль встал со своего кресла и подошел к шкафу. Открыв его, он вынул из большой ниши, переделанной под оружейную, меч в ножнах.
— Я вручаю тебе лонгсворд нашей школы, в надежде, что очень скоро своими умениями и благородными поступками ты заслужишь право ношения боевого зачарованного меча. Владей, и будь его достоин.
Меч лег в руки изумленного Рика, и в этот момент что-то теплое шевельнулось в его душе.
— Благодарю за честь, — проговорил он.
— А я благодарю за доблесть и знания,
***
Утро для учеников школы начиналось с построения в семь утра.
Солнце золотило гладко отшлифованные булыжники плаца и заспанные лица, в воздухе пахло свежестью вчерашнего затяжного дождя, кое-где виднелись лужи. Переговариваясь между собой, ученики привычно разделились на две шеренги первогодок и второгодок, повернувшись лицом друг к другу. В ожидании главы школы, учителя Ноиля, девушки хихикали между собой, обсуждая Бруно с наградной лентой на плече, и недоброжелательно поглядывали на вытянувшуюся в струнку Селину. Она и раньше никому из них особенно не нравилась, особенно после того, как эта выскочка уже на первом году получила право на зачарованный меч. Говорили, Ноиль просто покровительствует своей племяннице — на том и успокоились. Но теперь, когда Селина зарубила мечом чудовище, от которого они сами в ужасе убежали, разница между ею и всеми остальными получила объективное доказательство. И раздражала еще сильней.
Наконец вдалеке появился силуэт учителя, и разговоры стихли, головы поднялись, плечи расправились как по команде.
Ноиль опирался на руку своего секретаря. Рядом с ним шли магистр Алонзо и незнакомый молодой мужчина в форме школы: солнце не давало толком его рассмотреть, но он был рослый, худощавый, с отличной выправкой и горделивой осанкой. Привычным жестом он на ходу придерживал в ножнах меч, располагавшийся справа. Неужели левша, который даже не стесняется этого? После трактата Септима Велеречивого о магической ущербности, выражающейся в преобладании левой руки, такие смельчаки едва ли кому встречались.
Еще несколько шагов — и по шеренгам прошелестело возмущенное изумление. И лишь Бруно с Селиной, которые уже вчера узнали о новом статусе Рика, прятали под формальной серьезностью широкие улыбки.
Ноиль остановился, секретарь отступил немного назад.
— Доброе утро, господа! — твердым голосом воскликнул учитель, и ученики, задрав подбородки, дружно поздоровались в ответ.
— Для начала позвольте вам представить нового вольного слушателя нашей школы Рика Нортона. Учеников с таким статусом у нас еще не было, однако поскольку почтенный магистр Алонзо, — Ноиль жестом указал на мага, и тот многозначительно кивнул в подтверждение слов, которые еще не были сказан, — избрал его в личные помощники, правило обязательного посещения всех занятий на господина Нортона не распространяется. Несмотря на это выпускные экзамены и распределение он будет проходить наравне с остальными и со всей строгостью. Рик, встань к остальным ученикам.
Поклонившись учителю, Рик встал в шеренгу первогодок.
«Все-таки благородного мужчину видно издалека!» — услышал Рик краем уха томный девичий вздох. И возмущенный ответ:
«Дура, это же наш уборщик!»
— К сожалению, сегодня я не смогу провести с вами занятие, поэтому утром вместо фехтования будет урок танцев и стихосложение. После обеда — каллиграфия, теория боевой магии и свободное фехтование на плацу. Хорошего всем дня!
Как только ряды учеников начали рассыпаться в разные стороны, Бруно пробрался к Рику и с широкой улыбкой хлопнул того по плечу:
— Отлично смотришься, брат! Прям золотой аристократ из-под мамы, а не приговоренный из ямы! — рассмеялся он.
— Это над тобой так уроки стихосложения надругались, что ты паршивыми рифмами заговорил? — мрачно осведомился Рик, отбивая Бруно всякую охоту зубоскалить дальше.
— Да ладно, прозвучало-то весело, — будто оправдываясь, проговорил он. — А ты чего злой-то такой? Еще не проснулся что ли, или не выспался?
Рик смотрел на лениво растекающуюся с плаца толпу с таким видом, будто не верил своим глазам.
— Я проснулся три часа назад, прекрасно выспался и отлично поупражнялся с мечом. Но… уроки танцев?.. Стихосложение??? Они воинами собираются стать или трубадурами?
Бруно стал серьезным.
— А, вот ты о чем… Как по мне, так многие из них вообще никем становиться не собираются. Для большинства благородных эта школа — вынужденная ступень для вступления в светскую жизнь. А для простолюдинов — способ получить образование и хлебную службу в дальнейшем. И пляшут они действительно с большим задором, чем идут на ристалище.
— Какое счастье, что у меня нет необходимости ходить на все занятия и бестолково трясти ногами под лютню, — проворчал Рик.
Бруно прищурился.
— А знаешь… Это зависит от того, как ими трясти. Я тебе сейчас одну штуку покажу.
Бруно вытянулся в струнку, и вдруг принялся выбивать ногами по булыжникам четкий и энергичный ритм.
Рик сначала без энтузиазма смотрел на то, как двигается Бруно. Но уже через минуту в его глазах вспыхнул интерес.
— А ну-ка стой. Сделай то же самое, только в два раза медленней, — попросил он.
— Ага, понял, в чем суть? — заулыбался Бруно. — Ноги работают от самой задницы, и со всех сторон!
— Сейчас еще не работают, — задумчиво проговорил Рик. — Но вот если утяжелить сапоги…
Бруно остановился.
— Да ты шутишь. Я и так эту штуку дольше четверти часа не выдерживаю! Слушай, но если еще и утяжелить…
— Вас этому на танцах научили?..
— Вообще-то я эту штуку у Селины подсмотрел. Сначала честно поржал, а когда сам попробовал — оказалось, отличное упражнение для укрепления ног.
Рик встал напротив Бруно.
— Покажи еще, только медленно.
— Да тут все просто, смотри… — Бруно вдруг осекся, и скрестив руки на груди, заявил: — А вот не буду! Завтра покажу, если на разминку свою разбудишь.
Рик улыбнулся.
— Договорились. Только… ты что, всерьез решил тут остаться? Я думал, ты с первым ветром отсюда просвистишь.
Бруно почесал затылок.
— Да я как бы в принципе тоже так думал… Но если бы ничего никогда не менялось, так и зима бы стояла круглый год, верно?