Приговоренный к забвению
Шрифт:
***
Тихая звездная ночь едва дышала свежестью из открытых окон. На страницах «Летописи войн» описывалась очередная безуспешная попытка покорить неизменно бешеный и безумный Шадр. Рик уже не читал, а только просматривал историю, пытаясь понять, сколько еще Империуму нужно попыток, чтобы понять: камень даже зубастым ртом не разгрызть?.. Вдруг он услышал доносящийся с улицы неуверенный топот сапог, за которым последовал шорох, затем хруст кустарника и неразборчивая ругань. Отложив книгу, Рик подошел к окну и увидел Бруно, отряхивающего брючину.
— А, привет! — обрадованно воскликнул тот, слегка покачиваясь, и, словно оправдываясь, добавил. — Сраные кусты, выпанараст… пана… выросли, мать их!.. Пройти не дают!
Рик с усмешкой покачал головой:
— Понимаю, а ступени и двери — так вообще твари, шатаются, как хотят?
— Вот! — поднял указательный палец Бруно. — Вот ты — ты меня понимаешь!
Тут его лицо вдруг мучительно сморщилось, сощурилось, словно собираясь заплакать.
— Брат, беда у меня! Такая беда пришла…
— Харрата шадр, ко мне, кажется, тоже одна притащилась, — проворчал Рик и спрыгнул из окна к пьяному приятелю. — Пошли, отведу тебя в корпус. Проспишься — сразу полегчает.
Бруно отрицательно замотал головой.
— Не-не-не, ты не понимаешь! — и заговорщицким шепотом пояснил. — Она от меня ушла!..
— В следующий раз другую найдешь.
— Таких не найдешь! Рик, это она! Понимаешь? Не, ну не понимаешь, что ли? Она! Ну, та самая!..
— Слушай, ты пьян настолько, что тебе сейчас любая шлюха той самой покажется, — заметил Рик, взяв Бруно под руку. — Пошли давай…
Но Бруно встал, как вкопанный, круглыми от возмущения глазами уставившись на Рика.
— Ты че, совсем? Она — не шлюха!..
— Ну да, непорочная дева из полночного кабака… — пробубнил себе под нос Рик.
Бруно фыркнул.
— Ну что ты за человек, а? У меня горгулья сбежала, а он издевается! — возмущенно гаркнул парень.
Рик отреагировал мгновенно, заткнул Бруно ладонью рот и утащил того в кусты. И прислушался. Но волновался он напрасно: школа уже крепко спала.
Бруно не сопротивлялся, только растерянно хлопал глазами, пока Рик не убрал ладонь с его рта.
— А че, чето не так? Я слишком громко, да?.. — извиняющимся шепотом проговорил Бруно.
Рик шумно выдохнул.
— Да, — коротко ответил он. — Так у тебя убежала горгулья?..
— Ну а я о чем! — горестно воскликнул Бруно. — А если она кого-нибудь сожрет и ее убьют?..
— Убивать замучаются, — хмыкнул Рик.
— Найди мне ее, а? — вдруг по-детски всхлипнул Бруно.
Рик удивленно вскинул брови.
— А ты-то чего вдруг так распереживался? Что-то не помню, чтобы ты млел от ее присутствия.
Бруно потупился.
— Ну я это… того… привязчивый…
Рик не выдержал и беззвучно рассмеялся.
— Вот ты даешь… Ладно, стой и жди меня здесь, надо деньги и оружие взять.
Ухватившись за край окна, он легко подтянулся и запрыгнул внутрь, с удовлетворением отмечая, насколько сильней стали руки по сравнению с первым визитом в библиотеку. Прихватив все необходимое, Рик вернулся к Бруно уже через парадный вход.
Оказавшись за пределами школы, в объятиях полночной Кордии, Рик впервые осознал, что мир в его отсутствие действительно изменился.
Город утопал в роскоши и излишествах. Даже отсюда, из ремесленного пригорода, был виден императорский дворец, парящий на огненном столпе. Рик даже не пытался вычислить примерное количество кристаллов, необходимое для поддержания обширной платформы, на которой возвышалось причудливое строение с белоснежными кружевными стенами и девятью башнями. Он смотрел на великолепное величественное зрелище, и вспоминал медного быка с жаровней под брюхом… Еще несколько строений поменьше тоже парили в воздухе на столпах света, но уже гораздо ниже. Как заряжают кристаллы для них, Рик не знал. Пока еще не знал. От свечения столпов казалось, будто над центром города висят свои собственные ночные солнца.
Пригород казался глянцево-чистым и аккуратным, с большими двухэтажными мастерскими, каменными домами, украшенными подвесными масляными фонарями. Главная улица была шумной даже в такой час. Из открытых дверей таверн доносились звуки музыки и пьяный хохот. Кто-то мочился за углом, кто-то дрался на заднем дворе. Стража куда-то тащила за шиворот брыкающегося пьянчугу. Несмешной уродец кувыркался по мостовой под хохот набравшихся торговцев, масляно тискающих за бедра и плечи своих женщин. В самом конце высился стройный храм, но жемчужиной местечка был, конечно, не он, а расположенный с другой стороны бордель. Большие, в рост человека, окна предлагали товар лицом. Девушки подмигивали прохожим, улыбались, призывно манили руками, а сквозь легкие, полупрозрачные платья виднелись очертания их стройных тел. Время от времени они игриво обнажали грудь: тяжелую, сочную, с яркой ягодкой соска, или острую, еще совсем юную, невызревшую…
Рик вообще относился к женщинам, как к плодам. Он любил и диких, терпких красавиц, и сладких изысканных барышень, и простых, звонко-хрустких девчонок, похожих на ранние яблоки — без причуд и премудростей, но свежих и жизнерадостных. Когда Рик рубанул навязчивой служанке, что не любит быть замыкающим, он просто закрыл ей рот. На самом деле его никогда не волновало, сколько мужчин было до него, и сколько будет после. Он ничего не требовал от своих женщин, и никогда ничего не обещал. Заклинание чистоты решало все возможные осложнения, такие как болезни или беременность. Поцеловал на прощание — и забыл, как звали. Если вообще знал.
Интересно, как со своим запретом на магию они здесь справляются с этим?..
— Вот там я и был, — сообщил слегка проветрившийся Бруно, когда они подошли к борделю поближе.
— Кто бы сомневался, — пробубнил себе под нос Рик. Он и сам был бы не против взять себе одну из красавиц и хорошенько притопить меч в ножны. — Только вот твоя пропажа…
В это время к одной из девушек в окне борделя подошла дама в строгом черном платье и какой-то мужчина. Развернув товар лицом, дама профессиональным жестом спустила ей платье с плеч, демонстрируя грудь.