Приговоренный к забвению

Горина Юлия Николаевна

— Верно, — согласился Рик.

— Слушай, а тебе ведь тоже дали выходной? Пойдем пить вместе?

Тот отмахнулся.

— Я не пойду. Меня Алонзо просил составить новый перечень книг, говорит, старый список уже никуда не годится: каких-то книг в библиотеке уже нет, а какие-то, наоборот, недавно приобрели…

А еще за шестьсот с лишним лет произошло очень много разных событий, и просто необходимо их изучить как можно скорее, чтобы ориентироваться в мире и не выглядеть полным болваном: государственное устройство, законодательство, военную историю, правящие династии, деятельность Совета…

А еще Рик надеялся найти какие-нибудь сведения о людях, потерявших свои воспоминания. Хоть Рут и смеялась, что два известных случая за шестьсот лет еще нельзя назвать совпадением, внутреннее чутье подсказывало ему, что все не так просто.

Но рассказать Бруно о своих планах и мыслях он не мог.

***

Яркий солнечный свет лился в окна библиотеки, делая простым и обыденным то, что казалось таинственным ночью: осыпавшуюся позолоту корешков, пропыленные верхние уровни, покосившиеся перила у лестниц. Рик уже успел снять и отнести в прачечную гардины с окон, потому что невозможно было их раздвинуть, не чихнув десяток раз от пыли. Алонзо, которому пришлось строго-настрого запретить даже наедине называть себя «господином» и почтительно подниматься из кресла всякий раз, как Рик вставал, наконец-то смирился. Он покорно попыхивал трубкой у открытого окна, пока великий Альтарган просматривал список книг, отбирая нужные. Перед ним на столе уже лежали шесть томов, которые он собирался изучить, и это было только начало.

— «Тактика и стратегия покорения Игниса» — прочитал вслух Рик, переводя вопросительный взгляд на Алонзо.

— Эта книга должна стоять на полках справа от входа, на нижнем уровне, — с готовностью подсказал магистр.

— Отлично, — кивнул тот, отправляясь на поиски. Легко отыскав книгу, перенес ее на стол и продолжил изучать список.

— Хм… Любопытно… — проговорил вдруг он. — «Рассуждения о безнравственности проклятой магии».

Магистр смущенно замахал руками.

— Нет-нет, этой книги в библиотеке нет уже очень давно. И, признаться, я этому рад. В ней описывалось такое… Это бы оскорбило вашу…

Столкнувшись с выразительным взглядом Рика, Алонзо запнулся и тут же поправился.

— … кого угодно бы оскорбило, — проговорил он. — Само ее существование — оскорбление человечности…

Рик отложил список.

— И что же описывалось в той книге, магистр? — спросил он тоном, требующим подчинения.

Алонзо тяжело вздохнул.

— Там говорилось… о человеческих жертвоприношениях и ритуале, позволяющем запечатать человеческую душу внутри другой души. Без подробностей, но достаточно, чтобы содрогнуться… — почти шепотом ответил старик. — Я же говорил: гнусная, лживая книга…

Рик, внимательно глядя на собеседника, откинулся на спинку скамьи.

— Это была правдивая книга, магистр.

У Алонзо чуть не выпала трубка из руки. На его лице смешались растерянность, сомнение, недоумение — и страх.

— Я прошу… прошу прощения… — забормотал старик, часто моргая.

— А там, случайно, не рассказывалось, как, для чего и зачем мы делали это? — спросил Рик, и его глаза вспыхнули недобрым огнем.

Магистр отвел глаза.

— Простите меня, старика… Но даже если бы там рассказывались причины… Я из тех людей, кто верит, что человеческая душа и жизнь — священна.

— В самом деле? — холодно поинтересовался Рик. — И много вас, таких «верующих»? А то я как-то не заметил в Игнисе трепетного отношения к чужой жизни. Или когда речь идет о магических кристаллах, нравственность умолкает?

Алонзо тяжело вздохнул.

— Эти казни в Игнисе — позор Империума. Как и другие казни, в других провинциях… Но здесь, в сердце империи, даже самый отъявленный негодяй имеет право на жизнь, поэтому смертная казнь заменена на пожизненную работу в гарунных рудниках.

— Другими словами, вместо быстрой смерти или медленной мучительной вы даруете им очень медленную и очень мучительную, от ядовитой пыли. Через год они начинают кашлять, через три путают реальность и бред, через пять их тело покрывается гнойными язвами, а умирают они в среднем лет через десять. Все верно, я ни в чем не ошибаюсь?

Магистр покачал головой, но ничего не ответил.

— Что же ты молчишь, Алонзо? Я не прав?

Тот робко поднял взгляд на Рика.

— Но их бессмертные души… Их души мы оставляем свободными!.. Они не страдают!

Рик с усталым вздохом растер ладонью лицо.

— Что ты знаешь о страдании, старик… — с мукой в голосе произнес он. — Что ты знаешь?.. Мы шли двадцать семь дней, на лошадях, засыпая в седле и просыпаясь в нем. От деревни к деревне, от города к городу. И ни одного выжившего. Деревянные дома были обращены в пепел, каменные почернели от пламени. И запах… И опаленные тела повсюду. Ты когда-нибудь видел обнявшиеся, прикрывающие друг друга трупы людей?.. Целые улицы, целые города таких трупов… Собственную мать я узнал только по фамильному кольцу и оплавившемуся амулету защиты, который сам подарил ей. Но знаешь, самыми страшными были даже не тела сожженных. Иногда, отыскав человека с сильной магической энергией, демоны их просто выпивали, оставляя бледно-восковую оболочку, обезображенную гримасой страдания. Такой я нашел свою старшую сестру. Такими находили своих близких и другие люди. А мы ничего не могли сделать!..

Рик отнял руку от лица, и криво усмехнулся, увидев в глазах уставившегося на него магистра неподдельный ужас.

— Когда же… Когда же такое было?.. — проговорил он.

— Это Огненные войны с демонами, Алонзо. О которых вы почему-то забыли.

Рик поднялся, прошелся по библиотеке, сунув руки в карманы. Его лицо сейчас казалось застывшим, будто вырубленным из камня, но в глазах светилась давняя ярость.

— Вселенная несправедлива! У человека может быть только один магический аспект, чистый или смешанный. А у демонов их может быть больше десятка. Свои защиты и атаки они создавали на базе сразу всех своих аспектов! А наши… Наши были слишком слабы. Единственное, что мы могли попытаться сделать — это объединить в одной душе много душ с разными аспектами. Чтобы наши атаки стали сильнее…

— И вы… стали убивать других людей, чтобы забрать их души?.. И даже свою юную сестру?.. — еле слышно проговорил Алонзо.

Рик усмехнулся, покачал головой.

— Нельзя против воли запечатать в себе чью-то душу.

Глаза магистра стали совсем круглыми.

— Вы хотите сказать?..

— Мы все дышали гневом и яростью, — мрачно проговорил Рик. — Мы дошли до предела, Алонзо. Старики, оставшиеся без внуков, женщины, оставшиеся без мужей, мужчины, похоронившие пепел своих детей. И они хотели мести. Мы все ее хотели! И те, кто не мог или не умел держать в руках меч, были готовы сами стать оружием в чужих руках, чтобы убивать!.. И моя сестра Рут тоже. Если бы я не принял ее душу в свою, она подарила бы себя другому воину. Вот и все.