Приговоренный к забвению

Горина Юлия Николаевна

Ноиль тем временем попытался создать магический щит для инквизитора, но свечение рун рассыпалось в прах еще до того, как Ноиль успевал их начертать.

Тело госпожи инквизитора почернело, распласталось по угольям половиц.

— Агиррас! — снова выкрикнул Вигге, пытаясь окутать поглощающей тенью пылающий круг, и пламя нехотя уступило ему, уменьшаясь и ослабляя свой напор.

Взглянув в последний раз на останки в огненном круге, Рик тихо сказал:

— Кончено.

И пламя, услышав его, принялось угасать. Только кроваво-красный

кристалл амулета все еще сиял и вспыхивал, словно в нем все еще продолжал пылать огонь.

— Святые силы, Рик, что здесь произошло? — в ужасе воскликнул Ноиль, вытирая пот со лба. — Чудовищно! Просто чудовищно!

— Кристалл почему-то вышел из-под контроля, — ответил за Рика Лейф, указывая на амулет. — Видите?.. Иногда такое случается.

— Неужели?.. — охнул Ноиль. — Бедная госпожа инквизитор… Какая страшная смерть!

— Вам придется составить донесение о произошедшем, — со вздохом проговорил Вигге, склоняясь над останками инквизитора и над амулетом. — Если поторопитесь, я успею его подписать. Ни кристалл, ни останки пока не трогать, библиотеку закрыть до прибытия инквизиции. Пусть сами разбираются…

Рик их не слушал. Он к тому времени уже подошел к Алонзо и, опустившись на колено, взглянул тому в лицо.

Старик был еще жив, но его глаза уже застилала мутная поволока близкой смерти. Рик тронул его сморщенную, сухую руку — и удивился тому, как она холодна.

— Господин Алонзо!.. — спохватился Ноиль. — О нет, я его даже не увидел! Господин Алонзо тоже пострадал?..

— Он умирает, — коротко ответил Рик, поднимая старика на руки. — Я вынесу его отсюда на воздух.

Из груди Ноиля вырвался скорбный возглас.

Осторожно прижимая к груди свою хрупкую ношу, Рик протиснулся между столами — и тут на его пути оказался Вигге.

Лейф не торопился уступать дорогу. Казалось, он пытается разглядеть под непроницаемой маской Рика его истинные чувства, эмоции. Но видел только холод.

— Пройти дай?

Голос подчиненного прозвучал так, что Вигге, даже не успев задуматься, отступил. Отступил — и сам удивился, и обернулся вслед уходящему Рику…

День умирал вместе с Алонзо. Последние малиновые мазки заката медленно гасли на неумолимо темнеющем небе. Где-то в листве раньше времени зашелся своей пронзительной песней соловей.

Рик опустил магистра прямо на ступеньки высокого крыльца, давая старику в последний раз взглянуть на красоту мира, который он покидал. На лестнице уже собирались встревоженные ученики, и Рик не мог сказать ему ни одного утешающего слова.

— Магистр Алонзо! Что с магистром Алонзо? — спрашивал у Рика женский голос.

— Что там случилось? — наперебой спрашивали друг у друга какие-то парни за спиной.

— Нас не пускают внутрь!..

— Позовите доктора! Кто-нибудь!

— Нортон, что произошло?!

— За доктором уже послали!

— Эй, ты вообще слышишь?..

Голоса сливались в бессмысленный гул. Как же они все сейчас мешали!..

Алонзо скосил на Рика слезящиеся глаза.

«Я предал тебя! Я тебя предал!» — рыдали они.

Рик только отрицательно покачал головой.

«Неправда. Не так.»

И улыбнулся мягкой, грустной улыбкой, чуть сжимая в ладони маленькую морщинистую руку, пытаясь сказать старику, что он ему по-прежнему друг, и что терять друзей — больно.

Взгляд Алонзо посветлел. Он все понял. Судорожно схватившись за ладонь Рика, он шевельнул губами, силясь что-то сказать, — но ничего не получилось. Старик вдруг вздрогнул всем телом, глубоко вздохнул — и обмяк…

Последний солнечный след на небе поглотила воцарившаяся ночь.

Глава 13. Дорога в Альбамонтиc. Часть 1

Небольшой чистенький домик тонул в сумерках и цветущих лианах: сонный, с опущенными на темных окнах занавесками. Только над крыльцом на большом крючке висел масляный фонарь, освещая ступени.

Вигге обернулся к своим новобранцам.

— Так, в разговор не лезть, стоять молча и не мешать, поняли?

Потом он взбежал по ступеням и принялся колотить кулаком в дверь.

— Густав! Густав, открой! — гаркнул на всю улицу Лейф, и ему в ответ где-то неподалеку залаяли собаки. Селина смущенно переминалась с ноги на ногу, почти как кони, привязанные у входа. Бруно тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но при этом ему было весело. Рик безразлично наблюдал, как Вигге избивает дверь. Наконец, в одном из окошек на нижнем этаже затеплился свет, и дверь приоткрыла испуганная служанка с лампой в руке.

— Пожалуйста, не шумите! Господин Густав уже давно спит!.. — пролепетала она, наивно предполагая, что Вигге можно остановить увещеваниями.

— Ну не умер же? Значит, сейчас проснется! — Вигге толкнул дверь посильней, открывая вход пошире. Служанка вскрикнула и попятилась.

— Эй, господин Густав! Ты мне срочно нужен! — крикнул Вигге, по-хозяйски усаживаясь за стол. — А вы трое чего встали? Давайте-ка ко мне.

— Я стражу позову!.. — воскликнула служанка.

— Не бойся, я не грабить пришел, мы с господином Густавом давние друзья, — с широкой улыбкой провозгласил Вигге.

— Разве друзья ломают двери в дом посреди ночи?! — не поверила его словам женщина.

И тут на лестнице раздалось шарканье домашних туфель и засветилась еще одна лампа.

— Все хорошо, Ильда, не волнуйся, — раздался сонный мужской голос. — Этот господин действительно мой друг, к моему превеликому несчастью. Поди, принеси побольше света и вина…

С верхнего этажа спустился полный, почти круглый мужчина с маленькой аккуратной бородкой. Он был одет в красный шелковый халат, а на голове красовался ночной колпак.

— Густав, старина! — воскликнул Вигге, вскакивая ему навстречу.