Прииск «Безымянный»
Шрифт:
И всё же, несмотря на то, что он контролировал исполнителей, и была разработана единая легенда, ляпов было больше, чем нужно. Перед самым выездом с поля он потратил несколько дней, чтобы разобраться с тем, что закартировано у Сергеева. Только после этого ему стало понятно — говорят они об одном и том же, но на разных языках.
Рабочий вариант карты был почти готов. Оставалось проверить тектонические нарушения, развитые на поверхности, которые вынесли с новых аэрофотоснимков, недавно полученных в спецчасти, и исправить названия некоторых пород.
Утром, когда дел было невпроворот, Брукса вызвали в спецчасть. Топографические карты и оружие, выдаваемое на полевые работы, он сдал сразу по возвращению, как было положено по инструкции, поэтому никаких грехов за собой не чувствовал и, открыв обитую железом дверь секретного отдела, спокойно спросил, зачем вызывали.
Каково же было его удивление, когда инспектор пригласил в соседний кабинет, где его ждал очередной «куратор». У него было крупное лицо со слегка вздёрнутым носом и тонкими губами. Густая шевелюра русых волос была зачесана назад, в серых глазах угадывалась природная хитринка. Представившись, старший лейтенант Сердюков приступил к своим обязанностям.
— Гражданин Брукс, а мы вас уже потеряли, хотели искать с собаками, — буравя Ивана глазами, начал он официально. — Хорошо, вы сами объявились, а то бы мы подали в розыск. Долго же вы путешествовали, долго. Оказывается, прекрасная жизнь у геологов! Захотел отдохнуть, поехал в тайгу за казённый счёт, а там простор — рыбалка, охота. Ну, словом, не жизнь, а малина. Не в пример некоторым. — Кого он имел в виду, старший лейтенант не уточнил.
— А где майор Гайнуллин? — неожиданно для себя спросил Иван.
На мгновенье наступила тишина, в замешательстве старший лейтенант бросил тяжёлый взгляд на Ивана, и тот понял, что спросил лишнее.
— О-о, гражданин Брукс, с того времени много воды утекло! — сказал он, слегка скривив губы. — А он вам очень нужен?
— Да нет. Я просто так спросил. Раньше с ним беседовал.
— Это хорошо, что вы с ним беседовали, а то мне показалось, что у вас к нему какой-то личный интерес. Теперь будете беседовать со мной.
Сердюков подвинулся ближе к столу и, развалившись на стуле, стал раскачиваться на задних ножках.
«Сейчас начнётся самое главное», — подумал Иван и, не успев придти в себя, услышал берущий за душу воркующий голос старшего лейтенанта.
— Гражданин Брукс, надеюсь, вы хорошо отдохнули и поправили своё драгоценное здоровье.
Иван хотел сказать, что он в поле работал, а не отдыхал, но, не дав вставить слова, Сердюков продолжал:
— Я думаю, летом у вас было достаточно времени, чтобы подумать о смысле жизни и главное, о своей дальнейшей судьбе. Вы случайно не вспомнили, куда делся ящик с золотом с разбившегося самолёта?
К этому вопросу Иван был готов и ответил, как по бумажке с написанным текстом:
— Я уже говорил товарищу майору, это же повторю и вам: ни о каком ящике с золотом ничего не знаю. То же самое я написал в объяснительной, и сейчас…
— Очень плохо, что вы ничего не вспомнили, — перебил его чекист. Было видно, что ответом он недоволен. По-видимому, старший лейтенант рассчитывал услышать что-то другое. — Ну, что же, гражданин Брукс, раз вы не хотите ничего говорить, то в следующий раз мы встретимся с вами в другом месте. Мы поможем вам вспомнить, то, что вы забыли и, наконец, поставим всё на своё место. Не надо ходить вокруг да около. Можете идти отчитываться за потраченные деньги. Вы свободны.
Не успел Иван зайти в свой кабинет, как секретарь главного геолога пригласила его партию на защиту полевых материалов.
— Всё, ребята, комиссия нас ждёт, — положив телефонную трубку, сказал он геологам. — Как заходим, развешиваем геологическую карты и всю графику. Гаврилов ты берёшь образцы, а ты — полевую документацию и информационный отчёт, — кивнул он Сазонову.
В актовом зале, где обычно проходили экспедиционные собрания, все стулья и даже две длинные скамейки, которые принесли из ленинской комнаты, были заняты. Кроме комиссии, пришли геологи из разных партий и из геологического отдела. Брукс не мог понять, чем вызван такой ажиотажный интерес к его защите, но факт был налицо.
— Товарищи, у нас продолжается приёмка полевых материалов, — встав из-за стола, покрытого красной скатертью, начал главный геолог. — Вся комиссия в сборе, — он показал на сидевших рядом членов научно-технического совета, — поэтому мы можем приступать к своим обязанностям. Сегодня состоится защита Среднеянской геолого-поисковой партии. О результатах работ доложит начальник партии Брукс Иван Петрович. Пожалуйста, Иван Петрович, предоставляем вам слово.
Иван быстро поднялся со скамейки и, выйдя на середину кабинета, уверенно начал:
— Среднеянская партия проводила полевые работы с начала апреля, считая, весновку, до пятого октября. В общей сложности это составляет шесть месяцев.
На висевшей карте, он показал площадь работ и рассказал об особенностях геологического строения. Кратко остановился на схеме транспортировки и трудностях, с которыми столкнулась его партия, а потом перешёл к результатам исследований.
— В процессе полевых работ нами составлена геологическая карта. — Он подошёл к стене, на которой висел лист ватмана, раскрашенный разными цветами, обозначавшими те или иные породы, развитые на площади исследований. — При составлении карты мы выделили новые терригенные образования, которые, по находкам фауны, можно отнести к карнийскому ярусу триасового возраста. В частности, нами определены двустворчатые моллюски нескольких видов.
Ориентируясь на нашу карту, уже сейчас, то есть, не проводя геологического картирования, можно предположить, что похожие породы развиты на сопредельных площадях. А именно: северней и северо-восточней. — Брукс показал на белое пятно, красовавшееся на геологической карте Северо-Востока страны. — Аналогичные образования должны быть здесь и здесь.
По кабинету прошёл гул. Сидевший впереди Шевцов похлопал, сзади раздались смешки, и кто-то недовольно пробурчал:
— Это ещё надо доказать. Предполагать и мы умеем.