Прииск «Безымянный»
Шрифт:
Зимник оказался наезженным, но машин не было. Только однажды навстречу попались две крытые полуторки, в которых везли заключенных. Они остановились на обочине и пропустили колонну Щеглова, растянувшуюся на прямом отрезке дороги.
Поздно вечером приехали в какой-то посёлок. Это оказался разведучасток экспедиции, о котором Иван слышал давно. Здесь, так же, как на месторождении Тас-Хая и в Верхоянске, стояла зона и работали заключённые. Возле ворот из колючей проволоки машины затормозили. У Ивана душа ушла в пятки.
«Ну всё, мне конец! Сюда уже позвонили, и сейчас он меня сдаст. Уж тут-то он на мне отыграется».
Их встретил
— Водители и охрана будут ночевать в тёплом гараже, а мы пойдём в офицерскую казарму. Там нас покормят.
Казармой оказался такой же одноэтажный барак, как у заключённых. С той лишь разницей, что жили в нём охранники и их было намного меньше. После ужина капитан как-то обмяк и, как показалось Ивану, даже подобрел. Потянуло на разговоры.
— Я ведь не по своей воле попал в эти края, — сказал он, закуривая. — Приказали и вперёд — на Север. Вначале командовал взводом стрелков, а потом вот поднялся до заместителя начальника лагеря. Вся тяжесть освоения Севера лежит на нас. Без стрелков все зэки бы разбежались, а так глядишь, благодаря нашей отлаженной системе, все заключённые при деле. Мы конвоируем их на работу, охраняем лагерь, ловим беглецов. Всего не перечислишь, чем занимается охрана. Вначале я вроде тебя с сочувствием смотрел на зэков: такие они, мол, несчастные, не за что срок получили — и на Колыму. А потом, знаешь, насмотрелся на эти драки, убийства, низость человеческой души, когда из-за куска хлеба или незначительного послабления люди готовы продать родную мать, помотался по тайге из-за этих постоянных побегов и всё во мне, будто перевернулось. Зэки, знаешь, любое распоряжение встречают так, чтобы его не исполнять. Напрягаются из последних сил, лишь бы увильнуть от работы. Хотя, если подумаешь, — это естественное действие раба. У подневольного человека труд вызывает только отвращение. Ведь он работает не для себя, а на благо других. Работает, чтобы ему дали гнилую похлёбку и кусок чёрствого хлеба.
Дым от выкуренной папиросы сизым облаком повис над столом. У Ивана запершило в горле, а капитан, будто не замечая, курил не переставая. — Единственный недостаток — здесь не с кем поговорить. С зэками нельзя, со своими стрелками, знаешь, тоже лучше ни о чём не говорить, потому как, если с ними сживёшься, ты уже не командир.
«Вот поэтому его на сторону и потянуло, — подумал Иван про капитана. — Веру он, видите ли, нашёл! Вот…»
— Сейчас посмотришь, как живут наши люди, может, к нам пойдёшь, — не то серьёзно, не то с подковыркой сказал Щеглов, отодвигая консервную банку с окурками. — Вернёшься из отпуска, я тебя устрою в нашу зону. Нам платят очень неплохо. На материке ты столько не заработаешь. Правда, работа тяжёлая, да и что скрывать — очень опасная. Эти ублюдки идут на всё, лишь бы оказаться на свободе — с ними церемониться нельзя.
— А как надо?
— Я, например, даю им по полной просраться, чтобы запомнили на всю оставшуюся жизнь, как свободу любить. Если они, конечно, выйдут из лагеря, — добавил он, ухмыльнувшись. — Ни для кого не секрет — многие не выдерживают. А за жизнь все цепляются, но некоторые устают от неё, и вот таким надо помочь.
— Как помочь? — не понял парень.
— Очень
У Ивана мороз пробежал по коже.
«Вот, живодёр! Я отсюда бегу, чтобы меня не посадили, а он предлагает зэков охранять. Если я не заберу свой паспорт и не смотаюсь, то скоро меня самого будут также охранять и истязать, как этих несчастных».
— Ты подумай на эту тему, — продолжал капитан. — Зато после службы ты купишь себе домик где-нибудь в тихом месте и заживёшь со своей молодой женой. Не бойся, никто у тебя не спросит, как ты заработал деньги. По бумагам ты будешь таким же военным, как в армии.
Перед сном Щеглов плеснул из своей алюминиевой фляги чего-то в кружку и залпом выпил. По комнате разнесся запах спирта.
«Так он, оказывается, алкаш. Хоть бы предложил для приличия».
Полевую сумку капитан положил рядом с собой, под подушку спрятал пистолет. О том, чтобы вытащить свой паспорт, можно было забыть.
Глава 27. Преследование
Ивана хватились на следующий день, когда тот не пришёл на работу. С утра его никто нигде не видел. Подумали, мужик на радостях запил, снимает стресс после отличной защиты полевых материалов. А может, как многие, заболел «звёздной болезнью»: впереди ему маячило повышение по службе. Брукса поискали, где могли, и, не найдя, на следующий день заявили в милицию. Оттуда тотчас сообщили в отдел госбезопасности.
У чекистов на счёт Ивана были свои соображения. Майор Гайнуллин сразу вызвал старшего лейтенанта Сердюкова.
— Упустили геолога, вот скотина этот Брукс, ушёл! — рвал и метал майор. — Сучонок паршивый. Я тебе что говорил: это он золото увёл. А ты ещё сомневался, хотел чего-то проверять, Сенькин тебе зачем-то понадобился. Обошлись бы и без него. Зато теперь, ни геолога, ни пилота. Сенькин сам загнулся, а Брукс сбежал. Не выдержал, гад, нервишки сдали…
Он громко матюгнулся. Привыкший ко всему старший лейтенант даже вздрогнул.
— Как ушёл? — не верил он своим ушам. — Отсюда убежать невозможно — вокруг тайга. Это же тюрьма без решёток.
— Была, — со злостью бросил начальник. — Ты забываешь, в какое время мы живём. После революции эти места действительно можно было считать тюрьмой без решёток, а теперь по зимнику можно податься куда угодно. Вот он на какой-нибудь машине и сбежал. Давай бегом, выясни, кто в последние дни выехал за пределы посёлка и сразу ко мне.
— Есть, — козырнул старший лейтенант.
Через полчаса Сердюков снова был в кабинете майора.
— За последние три дня по зимнику ушло восемь машин. Пять в сторону Магаданской трассы и три на север, в Усть-Янск.
— Усть-Янск можно отбросить. Туда он явно не попрётся — нечего там делать, а южным направлением надо заняться. Что там по нему известно?
— На четырёх машинах из Тас-Хая повезли концентрат в Большой Невер, и одна машина с будкой — техпомощь. Начальник колонны капитан Щеглов. Там всё чисто.
Капитан — проверенный службист, зэков гоняет только шум стоит. За время службы у него ни одного побега. С такими, как Брукс, он даже не стал бы связываться.