Прииск «Безымянный»
Шрифт:
Переступая с ноги на ногу, Вера отряхнула пушистый воротник. Было видно, что она раздумывает над его словами. У Ивана ёкнуло сердце.
«А вдруг она пошлёт меня куда-нибудь подальше?»
— Ты от кого, конкретно? — улыбнулась женщина. — Надо себя беречь, обратитесь к доктору, — неожиданно Вера заговорила совсем о другом, не имевшим отношения к их разговору. — Я уверена, он вам поможет. Утром запишетесь в регистратуре, только учтите, там очередь, поэтому придётся постоять…
Боковым зрением Иван увидел, что мимо них проходят два лётчика, и ему стало всё понятно. Вера не хотела привлекать к себе внимание.
— Ну, слава Богу, ушли. Это начальник аэропорта и диспетчер. А то будут судачить обо мне. Итак, голова болит…
— Вера, ну, так как? Помогите, пожалуйста, век не забуду.
Невольно Иван улыбнулся. Щеки у Веры пылали огнём, тёмная прядка волос выбилась из-под шали. В глазах собеседника женщина прочла восхищение собой.
— Хорошо, я подумаю. — И, будто на что-то решившись, быстро добавила: — Приходи сегодня ко мне домой после работы. Там поговорим.
Она назвала адрес и сказала, как пройти.
— Только, смотри, сильно не светись. Пройди так, чтобы тебя никто не видел, а то на меня и так все смотрят…
Как на неё смотрят, Вера не договорила, и Ивану осталось только догадываться, что она имела в виду.
Вечером, как договорились, он был у Веры. Жила она на окраине посёлка в небольшом частном доме, стоявшем в окружение похожих строений. Посреди ограды Иван увидел собачью конуру, возле которой лежала цепь. Судя по следам и цепи, барбос у Веры был не хилый.
«Если такой цапнет, выдерет ползадницы».
Но всё обошлось. Только в сенях он услышал, как за дверью злобно зарычала собака. Вера встретила в ярком шёлковом халате с белой кружевной шалью на плечах. Её покрывали распущенные волосы, затрепетавшие от холодного воздуха, ворвавшегося в дом вместе с Иваном. Пахло стряпанным и варёным мясом. От знакомого домашнего запаха заурчало в желудке.
— Проходи, — приветливо сказала хозяйка. — Пальто можешь повесить на вешалку, — она показала на шторку возле двери. — Не заблудился? — На лице Веры появилась игривая улыбка.
— Да нет, как видишь, — в тон женщине ответил Иван. — Цветы я тебе не подарю, но кое-чем побалую. — Он передал тяжёлый сверток и маленькую коробочку.
— Что это?
— Там рыба, а это мой подарок.
Вера быстро открыла коробочку и ахнула.
— Ничего себе! Это же золотая цепочка. Откуда…
— Купил специально для тебя.
Она хотела отказаться, но Иван настоял и сам надел ей цепочку на шею. Лицо Веры излучало тепло, глаза светились счастьем. От неё исходил лёгкий запах духов, волновавший его разыгравшееся воображение и возбуждавший плоть. Горячий поцелуй отпечатался на его щеке.
— Ты молодец. Надо же, какой ты внимательный! Мне давно хотелось такую цепочку, ты просто угадал моё желание.
Она ещё долго восхищалась его подарком, расхваливая парня, и Иван подумал, что подарков ей давно никто не дарил.
— А почему ты одна? Где муж, дети, родители? — не удержался Иван. — Ты такая красивая и одна.
— Красивая, как корова сивая, — грустно произнесла женщина. — Не в красоте счастье. Если пойдёт, что-нибудь не так, то хоть в лепёшку расшибись — ничего не получится. Тут тебе и красота не поможет — даже забудешь, как зовут.
— А что случилось?
— Мужа посадили, фронтовика, прошедшего всю войну — вот что случилось, — сказала она дерзко. — Я ждала его домой, а он как в воду канул: полгода никаких известей. Стала разыскивать и вот почти год спустя из политотдела части сообщили, что его забрали в особый отдел. Потом один сослуживец написал мне письмо. Из него я узнала, что моего Гришу прямо из расположения части отправили на Колыму. Обвинили в измене. Я абсолютно уверена — он не виновен. Думаю, с ним просто расправились. Кому-то, видно, было нужно выставить его предателем.
— В армии расправились!? — невольно вырвалось у Ивана. — А за что?
— За то, что Гриша всегда говорил правду в глаза. Он не терпел вранья и несправедливости. Вот за это и посадили моего Гришеньку.
Вера даже всхлипнула, на глазах появились слёзы. Она быстро их вытерла носовым платочком и замолчала.
— А ты как здесь оказалась? На чём приехала?
— О-о, это целая история! — вытирая кончиком пальца под глазом, сказала Вера. — С большим трудом мне удалось узнать, где он сидит. Никто же ничего не говорит или, правда, ничего не знает. Короче, шеф помог. Когда нашла концы, продала всё, что можно было продать, уволилась с работы и из Москвы сюда.
— Ты в жила Москве, а где работала?
— В КБ у Туполева. Инженером-конструктором.
— Это кто такой?
Уголки губ на лице Веры дрогнули, в глазах проскочила едва заметные огоньки, как бы говорившие, что касаться этой темы ей не хочется.
— Тебе его имя ничего не говорит. Но это неважно, скоро обязательно узнаешь. Это авиаконструктор, генерал-лейтенант.
Вера пригласила Ивана к столу, предложила выпить за знакомство. Спирт на брусничном соке показался ему лёгким ликером. Без задней мысли Иван выпил целый стакан, и вскоре почувствовал, что опьянел.
— Ой, как мне у тебя хорошо, — обнял он Веру. — Так бы здесь и остался.
— Да подожди ты, — увернулась от него женщина. — Давай ещё посидим. — И она снова стала рассказывать, как сюда приехала. — Дорога оказалась такой длинной, что в двух словах всего не расскажешь. Чего я там только ни натерпелась! Хорошо, было лето, а то даже не знаю, что бы случилось со мною. Когда сюда приехала, обзавелась этим домом, — она показала на закрытое ставнями окно. –
Но муж долго не протянул, вскоре после моего приезда умер в зоне. Что там произошло, до сих пор не знаю, и думаю, теперь никогда не узнаю. Говорят, будто бы начальник лагеря его приревновал ко мне …